Ах, как было бы здорово оказаться здесь вместе с Врвофом! Показать ему настоящие, а не каменные цветы. Привести к любимой речке, искупаться вместе с ним в теплой воде. А еще можно было бы валяться в густой и мягкой траве, смотреть в небо и целоваться, целоваться до нехватки дыхания. И почему только Врвоф — не человек?!

Виерин встал, поправил одежду, отыскал едва различимую старую дорогу и пошел по ней куда-то вперед.

Шел он долго. Успело стемнеть, прежде чем впереди показались огни деревенских домов. Учуяв чужака, залаяли собаки. Хлопнула дверь, и из ближайшего к опушке дома вышел высокий мужик.

— Кто здесь? — крикнул он, вглядываясь в темноту. Немного поколебавшись, Виерин отозвался, и вскоре уже сидел в теплой, просторной комнате за столом. Перед ним стояла тарелка с овсяной кашей, лежал свежей хлеб, овечий сыр, в кружку было налито холодное молоко. Крестьяне, вроде бы, его не узнали, но приняли на удивление радушно. Совершенно бесплатно предложили ужин, обещали уложить спать на сеновал.

Приютившая его семья состояла из двенадцати человек: мужа с женой, старенькой бабушки и девяти разновозрастных детей. Из разговора с хозяином Виерин узнал, что деревня находится в его землях, хотя и далековато от замка, что Догун объявил о его смерти, и что крестьяне крайне обеспокоены сменой власти. Они и так уже после смерти прежнего барона стали жить гораздо беднее: воины графа забирали у них куда больше продуктов и денег, чем требовалось по закону.

Выслушав жалобы на творимый графом и его людьми произвол, Виерин в очередной раз пообещал себе вернуть родовое наследство. Он — законный барон Браноар, он отвечает за этих крестьян, за мир и благополучие в своих землях.

Наутро, поблагодарив хозяев, он отправился дальше в путь. Его дорога лежала в соседнюю деревню, туда, где, насколько он знал, жил старый комендант замкового гарнизона. Ему было всего сорок семь лет, но из-за болей в ноге и невозможности ходить без палки, он вышел на покой еще до того страшного дня, когда в замке случилась бойня. Потом он приходил к Виерину, клялся в верности и горько сожалел о том, что здоровье не позволило ему в самый ответственный момент оказаться в нужном месте. Виерину и самому тогда было тяжело, а потому он ничем не смог утешить съедаемого чувством вины воина. Но сейчас он надеялся на его помощь. Он был умный, надежный, опытный. Кто как не он сможет защитить последнего Браноара?..

Дом Ириуса (так звали коменданта) находился на отшибе деревни. Четыре года назад у него не было семьи и детей, и сейчас Виерин вдруг испугался, что тот мог жениться и куда-нибудь уехать. Но нет. Ириус оказался дома. Когда Виерин подошел, он рубил дрова. Обнаженное по пояс тело бугрилось мощными мышцами и блестело от пота. Старый воин и на покое не забывал поддерживать себя в хорошей физической форме. Увидев Виерина, он замер. Выронил топор, чуть не зашибив и без того покалеченную ногу, затем схватил прислоненную к поленнице палку и быстро-быстро заковылял навстречу.

— Вы?! — подойдя, воскликнул он. — Вы живы?!

— Да. Жив. Здравствуй, Ириус. Мне нужна твоя помощь.

Ириус сложил руки в молитвенном жесте, возблагодарил Богов и вдруг заплакал. Слезы на лице столь сильного и сурового мужчины заставили Виерина опешить. Он растерялся и лишь повторял:

— Ну не надо, не надо.

— Простите, барон. Я так рад, что вы живы. Но как? Что произошло? Ваш жених еще на прошлой неделе объявил, что вы заболели лихорадкой эантры и умерли.

— Нет. Я жив. Хотя люди графа и постарались, чтобы это было не так.

Ириус помрачнел.

— Вас пытались убить?

— Да. Не знаю, в курсе ли ты, но после моего возвращения в замок, всех воинов и слуг нанимал граф. И они подчинялись не мне, а ему. Меня это смущало, конечно, но я не мог и предположить, что… однажды я услышал разговор воинов гарнизона. Они абсолютно открыто, никого и ничего не боясь, обсуждали, что это… это именно они по приказу графа четыре года назад убили мою семью. И я после свадьбы тоже должен был прожить недолго. Я тогда не сдержался, выдал свое присутствие. Меня попытались схватить и запереть в подвале. Но я убежал. И вот теперь… мне нужны доказательства. Я должен предъявить графу обвинение на королевском суде.

Ириус нецензурно выругался, после чего смутился и извинился за собственную несдержанность.

— Для меня честь, что за помощью вы обратились именно ко мне. Я сделаю все, что в моих силах. Поговорю с ребятами, может, кто что и слышал. Хотя мои от графских шакалов держатся в стороне. У них не слишком хорошая репутация.

— Спасибо! И мне нужно показаться баронам-соседям. Пусть знают, что я жив.

— Да, так графу будет сложнее убить вас. Но сперва нужно узнать получше, кому можно верить, а кому нет. Поживите несколько дней у меня. Я все разузнаю.

Так они и договорились. Виерин остался в доме у Ириуса, а тот отправился к своим бывшим солдатам, собирать информацию.

========== Часть 6 ==========

Прошло несколько дней. Но Ириус, вопреки обещаниям, не вернулся к исходу недели. Ждать его становилось все тяжелее. Виерин начал волноваться, не случилось ли чего, не подставил ли он старого воина своей просьбой о помощи. А вдруг его перехватили люди графа? Вдруг они уже знают, что Виерин жив? Ведь наверняка его видел здесь не только Ириус, но и кто-то еще из деревенских. Местные жители нет-нет, да проходили мимо дома. И, конечно же, уже поняли, что у Ириуса кто-то живет.

Страх стал постоянным спутником Виерина. Он не знал, что теперь делать: уходить, искать новое убежище или продолжать ждать? То он решал срочно бежать, просить защиты у кого-нибудь из окрестных баронов, то вдруг успокаивался, убеждал себя, что все будет хорошо. Что Ириус обязательно вернется. Да не просто так, а с доказательствами. И тогда останется лишь предъявить их королю.

Эта-та нерешительность и стала причиной его поражения. Бесславного. Позорного. Поражения еще до начала борьбы.

За ним пришли на рассвете. Тот самый комендант и те самые стражники, что несколько недель назад упустили его в катакомбы. Но на этот раз Виерину не повезло. Он не успел даже понять, что происходит, не то что броситься бежать. Его вытащили прямо из постели, толком не дали одеться, связали, накинули на голову мешок и, перебросив поперек седла, отвезли в замок. Его родной замок! Там отволокли в подвал и заперли в старой заброшенной камере. В сырости, холоде, темноте. Только там, в отличие от катакомб, не было Врвофа с Аргурррывгарром. Не было места надежде. Только отчаянию и страху.

Камера оказалась совсем небольшой: три шага вдоль, два поперек. Ни кровати, ни хоть какой-нибудь подстилки или соломы на полу. Лишь из стен на разных уровнях выпирали тяжелые металлические кольца и скобы. Видимо, прежде тут узников держали закованными. Где-то в отдалении капала вода. Этот ритмичный, размеренный звук, действовал на нервы. Пить Виерину не хотелось: благодаря тем изменениям, что произвел в его организме Аргурррывгарр, без воды и пищи он теперь мог обходиться долго. Долго, но все же не вечно…

Не решаясь сесть или, уж тем более, лечь на каменный пол, Виерин мерил шагами камеру. Раз-два-три-поворот, раз-два-три-поворот. Он думал об Ириусе: как он там, где? Жив ли еще? О Врвофе, об Аргурррывгарре. Ведь если его сейчас убьют, он никогда не вернется к своему эаситу. Нарушит данное обещание. Как долго Врвоф будет ждать его? И что сделает, когда поймет, что его гомоцапенс к нему не придет? Будет ли мстить за него? Или просто вернется домой, в свои недра?.. И обретет там счастье с кем-то другим….

Вдруг тишину подземелий нарушил звук многочисленных шагов, лязг шпор, приглушенные голоса. Виерин насторожился. Кто это? Неужели уже приехал Догун, к которому собирался послать гонца комендант?.. Или он не приехал лично, а отдал приказ убить своего незадачливого жениха?

Зазвенели ключи, клацнул засов и дверь открылась. В ее проеме, освещенные несколькими факелами, стояли граф, комендант и двое солдат. Зачем их тут столько? Неужели боятся, что он, недавний мальчишка, справится с тренированным воином и вновь убежит?..