А вот Тивен собственными делами был совершенно не удовлетворен. Выбрать-то он будущего покровителя выбрал, но что делать дальше — не представлял.
За те дни, что он ходил в клуб, к нему несколько раз подходили офицеры с предложением уединиться. Но Тивен всем отказывал. Аурум ворчал, говорил, что эдак ему никогда не найти покровителя. Что недотроги здесь не в чести. Тивен в ответ лишь тяжело вздыхал. Он понимал, что Аурум прав, но пересилить себя не получалось. Он не мог – вот просто не мог, и все тут! – заставить себя отправиться в постель с человеком, которого видит впервые. Ему нужно было хотя бы пару раз с будущим любовником поговорить, понять, что это за человек, проникнуться к нему симпатией. Но реалии клуба ничего подобного не предполагали. Для офицеров приходящие сюда гражданские были всего лишь телами. Доступными, возможно, желанными, но телами. И даже те, кто предлагал кому-то из мальчиков более или менее постоянные отношения, — то самое покровительство — не воспринимали партнеров всерьез. На гражданских любовников могли играть в карты, делиться ими с друзьями, заставлять прилюдно танцевать стриптиз. Когда Тивен увидел подобное впервые, ему сделалось плохо. Он не понимал, что заставляет красивого юного паренька так унижаться. Со шлюхами-то все ясно, те хотя бы за аналогичные действия получали деньги, а тут… это было по-настоящему мерзко. Тивен недоумевал: неужели все эти веселящиеся офицеры на самом деле не понимают, как подло издеваться над вчерашними детьми. Аурум тогда лишь пожал плечами и сказал, что о картежниках он Тивена предупредил. Ну а стриптиз… подумаешь – любовник просит тебя раздеться. Ничего плохого здесь нет.
Большинство гражданских, к слову сказать, также не стремилось за званием разглядеть человека. Тивен послушал разговоры приятелей Аурума и взгрустнул. Этим мальчишкам пойти бы учиться, заняться чем-то серьезным, а вместо этого они так бездарно растрачивали себя. И ладно бы их еще вынуждали приходить сюда сложные обстоятельства. Так нет же. Многие просто не хотели утруждаться работой. Жили за счет покровителей, при этом почему-то считали себя лучше официальных шлюх. Хотя, по сути, ничем от них не отличались.
В их окружении Тивен чувствовал себя неуютно. Тот же Аурум, в общем-то, был добрым и не подлым мальчишкой. Но какая же дикость засела в его голове! Он, сам того не понимая, совершенно себя не любил. И действительно считал, что военные лучше гражданских во всех отношениях. Ну, может, не все военные, а офицеры. В солдаты-то сам Аурум не спешил. Тивену подобная точка зрения казалась смешной и нелепой. Он-то знал, что в их профессии лучшим был Руис, а не какой-нибудь изредка прилетавший на Стакс военврач.
И вот в таких условиях ему теперь нужно было привлечь внимание капитана Орэна. Да не просто привлечь, а суметь понравиться, завоевать уважение. Понять бы еще только — как.
Тивен помнил о главном правиле клуба: гражданские не должны первыми подходить к офицерам; и пока что решил его соблюдать. Он старался как можно чаще попадаться капитану Орэну на глаза, улыбался, когда они случайно встречались взглядами, но ничего другого придумать не мог. Ему претили все те нарочито сексуальные позы, которые принимали его юные конкуренты, охотясь на офицеров. Да и сам понимал, что даже решись как-нибудь так изогнуться, выглядел бы не привлекательно, а смешно.
На третий вечер Тивен вдруг отчетливо понял, что напрасно теряет время. Капитан Орэн его в упор не замечает, а ничего нового он придумать не мог. Значит, нужно идти ва-банк. Правила для того и существуют, чтобы изредка их нарушать.
Тивен подозвал официанта и заказал слабоалкогольное льенто. Сегодня он наконец-то дежурил в утреннюю смену (всего их в госпитале было три: утренняя, вечерняя и ночная) и мог позволить себе немного для храбрости выпить. В один глоток осушив бокал, он, словно в первый раз, оглядел зал.
Это было относительно небольшое помещение, оформленное в старинном колониальном стиле. Тяжелые древесные панели (наверняка привезенные с лесистого Хинта) покрывали стены и потолок. Вдоль стен располагались массивные также деревянные столы и резные стулья, по центру размещалась сцена, на которой, начиная с полуночи и до утра, сменяли друг друга певцы и танцоры. По вечерам же сцена пустовала, и в это время зал не пользовался популярностью. Кроме капитана Орэна и самого Тивена здесь было всего несколько завсегдатаев, предпочитавших тишину и покой шуму и суете остальных помещений. Здесь можно было посмотреть коммофильмы, что-нибудь почитать или тихонечко поговорить с другом. Из работников клуба в зале дежурили только официанты, что для замысла Тивена был существенный плюс.
Оставив на столе деньги за льенто, Тивен встал и направился прямиком к капитану Орэну. Тот как раз отложил в сторону комм и, рассеяно глядя на зал, что-то пил из большой кружки.
Тивену нужно было пройти всего несколько метров, но с каким же трудом давался ему каждый шаг! Он понимал, что рискует, что капитан может не просто прогнать его, но вызвать охрану и потребовать навсегда выставить вон из клуба. Или же он мог пожелать наказать наглеца лично. Избить так, что на ближайшее время о работе Тивен точно забудет. На ближайшее время…и навсегда.
Все эти варианты развития событий назойливо крутились у Тивена в голове, и все же он шел к столику капитана Орэна. Ему казалось, что это – его единственный шанс заинтересовать выбранного офицера. Единственный шанс найти покровителя и при этом не стать противным самому себе. Не опуститься до уровня бесплатной шлюхи. Заявить о себе как о личности, а не игрушке.
– Добрый вечер. Простите за беспокойство, капитан. Я знаю, что здесь не принято вот так подходить к офицерам, но у меня к вам просьба, – Тивен сделал паузу и, лишь дождавшись кивка капитана, продолжил: – Меня зовут доктор Тивен Ленга, я работаю хирургом в пятом военном госпитале. Меня интересует эффект гизерного облучения, возникающего при полетах на ириитовом топливе. Простите… я ведь правильно понял: вы – пилот на одном из звездолетов класса PX? Не могли ли бы вы рассказать о своих ощущениях при взлете и посадке?
Тивен внимательно следил за выражением лица капитана и молил Космос о том, чтобы решение подойти именно с таким вопросом, не оказалось ошибкой. Он долго думал о том, как завязать разговор с капитаном, как сделать так, чтобы тот не только не прогнал его, но согласился бы продолжить общение и в последующие вечера. Из того, что капитан избегал общения с посещающими клуб гражданскими, Тивен сделал вывод, что с обычными банальностями подходить нельзя. Кокетство и комплименты, наверняка, вызвали бы лишь раздражение. Тем более что Тивен и сам не был мастером флиртовать. Нет, решил он, подходить нужно с чем-то конкретным.
Сначала он надеялся разглядеть, что капитан все время читает, самому быстро ознакомиться с тем же текстом и подойти за разъяснениями непонятных мест. Но это было возможно только если капитан читал текст не художественный. И то… Тивен на его месте, пожалуй, ни на какие вопросы отвечать бы не стал. Тогда он решил, что лучше подойти с мелкой просьбой. Гражданский в беде и помогающий ему офицер – что может быть романтичнее? Но просьба должна быть именно мелкой, не требующей от капитана особых усилий.
Просьба… просьба… Тивен голову сломал, размышляя о том, чего бы попросить. И чуть ли не впервые подумал, что завидует Ауруму и его друзьям. Вот если бы он был так же красив и молод! Ему достаточно было бы сесть в зеркальном зале, закинуть ногу на ногу, похлопать глазками да пару раз облизать губы – и к его столику выстроилась бы очередь желающих предложить свое покровительство офицеров. И ему было бы все равно, кем его там считают, уважают его или нет. Он купался бы в восхищенных и завистливых взглядах, наслаждался бы ухаживаниями и потворством его капризам. Но он давно уже не молод и никогда не был настолько красив. А потому ему только и остается, что придумывать небанальные подходы к понравившемуся офицеру да надеяться, что тот мальчишкам предпочитает мужчин.
