Они целовались взахлеб, как умирающие от жажды пьют вожделенную воду. Как утопающие вдыхают спасительные глотки воздуха. Как целуются все влюбленные после долгой разлуки.

Их языки сплетались, а руки слепо шарили по плечам и спинам друг друга. Потом кто-то из них начал судорожно раздевать другого, второй это подхватил, и вот они уже прижимаются кожей к коже, телом к телу. Как некое четвероногое, четверорукое, двухголовое существо, они сделали несколько шагов к кровати и упали на нее, все так же не разжимая объятий. Смазки поблизости не обнаружилось, и пришлось обходиться слюной. Да как!

Ансель уложил Тивена на спину, закинул его ноги себе на плечи и склонился над его пахом, словно собирался отсосать. Но язык его, лишь мимолетно коснувшись головки члена, заскользил по мошонке и ниже. Широким движением лизнул анус, щедро смазывая слюной, и тут же закружил вокруг входа, то надавливая чуть сильнее, то отступая. Тивен успел обрадоваться, что не далее как минут двадцать назад наведался к реабилитационным капсулам и, значит, прошел полную дезинфекцию. Но сосредоточиться ни на этой, ни на какой другой мысли ему не удалось, потому что Ансель надавил языком чуть сильнее, проник внутрь. Одновременно он обхватил член Тивена ладонью и сделал несколько движений. Тивен подкинул бедра и простонал что-то одобрительное, в ответ на это Ансель с силой придавил его к постели и задвигал языком в заднице энергичнее. Тивен поскуливал и судорожно сжимал в руках покрывало. Никогда никто прежде, даже Ансель, не творил с ним ничего подобного. Стыд мешался с возбуждением, и это была поистине гремучая смесь. Она воспламенялась от малейшего толчка языком Анселя, и горела, горела, горела…

Но вот Ансель прекратил его вылизывать, на пробу вставил в его задницу два, а затем и три пальца, пристально посмотрел на Тивена и выдохнул: «Готов?». Тивен кивнул, не находя в себе сил на связную речь. Взгляд Анселя подействовал на него, как выпитый залпом стакан фриеса.

Ансель кончиками пальцев погладил его по щеке, пристроился и единым толчком вошел. То ли сказалось отсутствие полноценной смазки, то ли растяжка после долгого воздержания была недостаточно тщательной, но Тивена прострелила резкая боль. Он чуть было не взмолился, чтобы Ансель вытащил своего монстра, но тот так встревоженно заглянул ему в глаза, так ласково принялся шептать всякие успокаивающие глупости, что у Тивена каким-то чудом получилось расслабиться. Ансель почувствовал это и задвигался, и вскоре боль смешалась с таким острым наслаждением, что Тивен ни за что на свете не согласился бы прекратить происходящее. Он сам стал подаваться Анселю навстречу, сам теперь выискивал эту, ставшую совсем легкой, боль. Сам извивался и просил «еще», «сильнее», и кусал Анселя за плечо.

Кончили оба быстро, но Тивен об этом ничуть не жалел. Он не верил, что Ансель уйдет от него сразу, что не останется хотя бы на эту ночь.

– Ну, здравствуй, Тивен, – отдышавшись, сказал Ансель, глядя на него с легкой и совершенно не обидной насмешкой. А ведь и правда, понял Тивен, они завалились в постель, даже не поздоровавшись.

– Привет, – счастливо улыбнулся он.

– Не буду спрашивать, рад ли ты меня видеть. Демонстрация была достаточно убедительной.

– Знаешь, взаимно. Но я все же скажу, что очень тебе рад. Ты надолго?

– Нет, – Ансель помрачнел, а у Тивена от его ответа что-то в душе оборвалось. Он-то надеялся, что Ансель ради него добился повторного назначения на Стакс. – Нет. Завтра я возвращаюсь на Зирус. И тебя забираю с собой.

– Меня? С собой?

Ансель кивнул и посмотрел на него так встревоженно, будто ждал, что Тивен начнет спорить и доказывать, что никак не может покинуть родную планету. Что у него тут отец, работа, друзья, что-то еще наверняка важное. Но Тивен не спешил отказываться, и Ансель, не выдержав паузы, произнес:

– Если ты не против, конечно.

– Я не против, – Тивен улыбнулся, увидев, каким восторгом загорелся взгляд Анселя. Неужели тот, правда, сомневался в его ответе? Вот Тивен, напротив, не колебался ни секунды. Он давно уже для себя все решил. В те минуты, когда задыхался от одиночества, когда не верил, что ему еще будет предоставлен второй шанс, он сделал свой выбор. Сейчас же просто его озвучил. – Но как?! Зирус же тоже закрытая планета.

– Если мы официально оформим брак, тебя будут обязаны переводить в госпитали по месту моей службы. У тебя очень удачная профессия. Там где военные, хирурги нужны всегда. А на Зирусе у тебя будет своя лаборатория. Со всем необходимым оборудованием, с регулярными поставками ириита. И штат побольше четырех человек.

– Брак?! – Тивен пропустил мимо ушей все остальное, рассудив, что с лабораторией можно разобраться и потом. Брак же был чем-то настолько невероятным, что в реальность предложения Анселя верилось с трудом. Однополые семьи в Обжитом Космосе регистрировали крайне редко, и делалось это исключительно по специальному разрешению. Ансель, конечно, был полковником КПРВВД, но даже для него такое официальное разрешение может оказаться проблемой. – Но нужно же разрешение…

– Оно у меня уже есть. Церемония назначена на завтра. Если ты согласен, то уже меньше чем через двенадцать часов станешь моим официальным мужем.

– Ого! Как ты…оперативно, – Тивен нервно хохотнул. Предусмотрительность Анселя, равно как и его уверенность в положительном ответе, в принципе, были приятными. Но в то же время и смущали, и заставляли задуматься слишком о многом. Например: откуда Ансель знает о лаборатории? Неужели кто-то из его осведомителей все это время приглядывал за Тивеном?! И… что было бы, если б Тивен Анселя не дождался? Что будет, если вдруг впоследствии ему захочется развестись? Полный контроль со стороны Анселя немного пугал, но и, да, завораживал.

Снова перед Тивеном встал тот же вопрос, что и год назад. Доверяет ли он Анселю? Доверяет настолько, чтобы попытаться навсегда связать с ним собственную жизнь? Нет, на этот раз он не совершит прежней ошибки.

– Я согласен, – сказал он. – Только у меня есть официальный ученик. Не хотелось бы его бросать.

– Значит, не бросим.

– Спасибо… спасибо за все! – Тивен прижался щекой к плечу Анселя, а затем, чуть повернув голову, поцеловал соленую кожу. – Мммм… а чем мы займемся до утра?

– Понятия не имею. Есть предложения?

И, конечно же, у Тивена предложения нашлись. Как в эту ночь, так и во многие последующие.