– Простите, сэр. Я не понимаю, о чем вы.

– Нет? – Снейп приподнял брови и посмотрел на Гарри, будто ожидая, что он изменит решение и ответит иначе. – Вы поражаете меня, мистер Поттер. После того, как в июне мы победили Темного Лорда, перед вами были открыты все двери. Но вы предпочли вернуться сюда. И ничего здесь не делаете. Ждете, пока кто-то другой в очередной раз примет за вас решение и подтолкнет действовать? Не кажется ли вам, что пора взрослеть? Пора начинать думать самостоятельно и брать на себя ответственность.

– Вы не понимаете! Я думаю и ответственности не боюсь! – возмутился Гарри. Неужели Снейп в самом деле видит его таким: глупым, безынициативным подростком, не способным сделать и шагу без подсказки друзей или профессора Дамблдора? Неужели в его глазах он так жалок?! Но это же неправда, все то, что наговорил сейчас Снейп! Гарри вернулся в Хогвартс вовсе не потому, что боится жить дальше! А из страха потерять Снейпа. И его нерешительность, его бездействие – плоды того же страха. Но как объяснить это Снейпу, не раскрывая карт?! – Вы не понимаете, – шепотом повторил он. – Я не боюсь жизни и не прячусь здесь от нее. Но вы правы: кое в чем я жду решения другого человека. И страшусь подтолкнуть его не туда, – Гарри и сам не понял, как у него вырвались последние фразы. Он не собирался их произносить. Но теперь, когда они прозвучали, он испытал облегчение. Если Снейп о чем-то догадывается, Гарри явно дал понять, что первого шага ждет от него.

– Вот как… В любом случае, ничто не дает вам права бездельничать на моих уроках. Если вы все еще хотите их посещать, будьте любезны работать на них. Повторения сегодняшнего я не потерплю. Я не буду назначать вам отработок, не буду снимать баллов с вашего факультета, но от моих занятий вы будете отстранены. Вам все понятно?

– Да, сэр.

– Превосходно. Можете идти. Но мой вам совет: ожидая решения другого человека, не забывайте о собственном будущем. Учитесь, развивайтесь. Не стойте на месте! И уж тем более – не откатывайтесь назад. Все, свободны. Надеюсь, мы с вами друг друга поняли правильно.

– Да. Я тоже на это надеюсь. До свидания, сэр.

– Идите уже.

Гарри вышел из кабинета и прислонился к стене. Что это только что было? О чем они со Снейпом разговаривали? Об учебе и необходимости думать о будущем или… не показалось ли ему, что Снейп услышал его мысленное признание, после чего не отверг его, а даже… Что значило его «ожидая решения другого человека»? Не было ли это обещанием сделать первый шаг?

Как же хотелось поверить в близкое счастье! Но Гарри слишком хорошо знал, что мечты сбываются редко. И что лучше во всем и всегда рассчитывать на худшее. Так что и сейчас не стоит обнадеживать себя напрасной надеждой. Снейп сказал только то, что сказал, и не нужно домысливать никакого подтекста. Он был раздражен и разочарован поведением Гарри на сегодняшнем уроке. И обещал отстранить его от занятий, если он еще раз потеряет концентрацию. А, значит, нужно взять себя в руки и хотя бы на уроках Снейпа не отвлекаться от выполнения заданий. Хотя бы на уроках Снейпа… легко сказать!

До самого вечера Гарри пребывал в смятенных чувствах. Вновь и вновь он прокручивал в голове состоявшийся разговор, трактовал его слова то так, то эдак, придумывал, что сам должен был бы сказать. Все чаще вспоминалось, как Снейп обвинил его в безынициативности и неумении брать на себя ответственность, и чем больше он об этом думал, тем отчетливее понимал, насколько Снейп был прав. И нечего оправдывать себя страхом потерять Снейпа! Все люди кого-нибудь любят, и многие – безответно. Но это не мешает им учиться, работать, создавать что-то новое. А он так погряз в своих переживаниях, что – правильно Снейп сказал – не только остановился в развитии, но и откатился назад. Потерял концентрацию, не смог справиться с обыкновенными защитными чарами. А если бы все еще продолжалась война? Эта ошибка могла бы стоить ему очень и очень дорого. И не только ему…

После ужина Гарри впервые за долгое время отправился в Выручай-комнату и устроил себе полноценную тренировку. Многие заклятия из тех, что он выучил в прошлом году, сходу не получились, и Гарри загонял себя до усталости. Но это было необыкновенно приятное чувство. Он словно бы вдруг проснулся после долгого сна, и понял, что напрасно потерял целых полгода. Вместо того чтобы думать, чем заняться теперь, после победы над Волдемортом, он сутками напролет мечтал о Снейпе… и при этом не делал ни малейшей попытки добиться его внимания и расположения. Ведь нужно понимать, что такой человек, как Снейп, едва ли оценит страсть мальчишки-бездельника. А вот чувства зрелого, состоявшегося мага…

Тут Гарри понял, что не может терпеть. Как раньше им владела апатия и нежелание делать хоть что-то, так теперь его обуяла жажда деятельности. Права была Гермиона: за счастье нужно бороться. Но не с избранником, а прежде всего – с самим собой. Со своим страхом.

На следующий же день Гарри подошел к профессору Дамблдору и попросил его об индивидуальных занятиях. Тот согласился не раздумывая. Да что там! Он был так рад, что Гарри сделалось стыдно. Профессор Дамблдор столько вложил в него: и в прошлом году, и прежде, а Гарри после победы почти выкинул его из своей жизни. Он находился в школе, но ни разу за прошедшие месяцы не пришел к старому магу ни за советом, ни просто поговорить. Как если бы тот был для него не наставником и другом, а лишь директором Хогвартса.

Гарри стал тренироваться почти так же отчаянно, как в прошлом году, когда готовился к сражению с Волдемортом. Правда, на занятиях с профессором Дамблдором они теперь больше разговаривали, чем отрабатывали конкретные заклинания. Гарри узнал много нового о мире, в котором жил долгие годы: о его истории, его основах. При этом каждый вечер он приходил в Выручай-комнату и оттачивал сложнейшие боевые и защитные чары, а порой упражнялся и в трансфигурации. Гермиона по-прежнему помогала им с Роном с домашним заданием по зельеварению или чарам, но Гарри, наконец-то, начал прислушиваться к ее объяснениям. И даже нет-нет, а приходить вместе с ней в библиотеку.

Вместе со всеми он продолжал посещать занятия по Высшей Защите и неожиданно обнаружил, что ходит туда не только полюбоваться на Снейпа. Предлагаемые там упражнения, если выполнять их, не халтуря, были и в самом деле очень полезны. Снейп как преподаватель Защиты от Темных сил оказался куда лучше, чем Снейп – профессор Зельеварения. Недаром он столько времени стремился занять именно эту должность. И, кажется, в его обращенном на Гарри взгляде стало проскальзывать одобрение.

Прошло Рождество и каникулы, приближалась весна. Гарри стал все чаще задумываться, что пока он еще в Хогвартсе, нужно что-то предпринять для завоевания Снейпа.

Порой Гарри вспоминал ставший для него поворотным разговор со Снейпом. И то, как ему показалось, будто тот обещал сделать ему навстречу первый шаг. Хорошо, что он не поверил тогда разыгравшемуся воображению! Не стал ждать невозможного. Хотя, признаться, он по-прежнему мечтал, что именно Снейп его завоюет. Но нет, так нет. Можно и наоборот. Какая разница, в конце-то концов, если в итоге они будут вместе.

Третьего марта Гарри, наконец, решился действовать. Он давно уже наизусть знал расписание Снейпа и подошел к его кабинету после уроков. Он задумал напрямую сказать, что с прошлого года восхищается Снейпом, что любит его, хочет быть вместе. И будь что будет! Ведь не проклянет же его Снейп, в самом деле. И вряд ли отстранит от занятий.

Но стоило ему остаться со Снейпом наедине, как на него напала странная робость. И вместо заготовленной пламенной речи, удалось выдавить из себя лишь какой-то глупый вопрос по учебе. Снейп ответил, и Гарри, так и не сказав того, ради чего приходил, позорно бежал.

Тем же вечером, сидя у камина в общей гриффиндорской гостиной, он корил себя, называл трусом и тряпкой и думал, как избежать повторения сегодняшнего позора в следующий раз. Может быть, ошибкой было смотреть на Снейпа? Может, стоило начать говорить от порога, не давая себе времени передумать? Да, точно. Именно так он в следующий раз и поступит.