========== Часть 1 ==========
– Гарри, прекрати! Это становится уже неприлично. Ну перестань же! Он заметит.
«Он заметит», – эти слова подействовали на Гарри подобно агуаменти. Он опустил взгляд и прислушался. Вокруг разбившиеся на пары однокурсники отрабатывали заклятия нападения и защитные чары. Вот Парвати Патил произнесла: «протего хоррибилис», и Гарри, впечатленный, посмотрел в ее сторону. Она, как и все остальные ученики, стояла в очерченном на полу круге. Палочка поднята, вся поза свидетельствует о готовности отразить атаку. И в реальном бою ей уже пришлось бы вступить в рукопашную схватку: щитовое заклятие не сработало. Но это было неудивительно. «Протего хоррибилис» требовало много сил и недюжинной концентрации. Гарри и сам научился его накладывать отнюдь не сразу. А ведь у него был стимул посерьезней оценок. И готовил его лично профессор Дамблдор, которого недаром называют сильнейшим магом современности. Хотя еще год назад многие ставили под сомнение его силу.
Год назад…страшное то было время! Время, когда вся магическая Британия оказалась под властью захватившего Министерство Магии Волдеморта. Время, когда Пожиратели Смерти чувствовали себя безнаказанными хозяевами жизни. Многие в те дни были убиты, замучены или ограблены. И лишь в Хогвартсе люди чувствовали себя в относительной безопасности.
На целый год Хогвартс из школы превратился в неприступную крепость. Изо всех уголков страны сюда с семьями бежали неугодные новому правительству маги. Их набралось десятки тысяч, и профессору Дамблдору, чтобы принять всех, пришлось использовать магию расширения пространства. В те дни учеба практически прекратилась. Сутками напролет преподаватели, члены Ордена Феникса и присоединившиеся к ним магически сильные старшекурсники и беженцы, отражали атаки темных существ.
С конца октября и по начало июня, когда произошла решающая битва, Хогвартс находился на осадном положении. Вокруг летали дементоры, вдоль всего защитного контура тянулись лагеря троллей, великанов, инферналов и прочей нечисти. Почти каждый день или ночь эти твари пытались пробить защиту замка, так что оборона требовала неослабевающего внимания и сил.
Гарри все это время тоже жил в Хогвартсе. Но профессор Дамблдор не пускал его участвовать в отражении атак. Его основной задачей была учеба. Гарри узнавал великое множество полузабытых заклинаний и способы защиты от них, но главное – учился объединять магические силы с другими магами. От Снейпа, шпионившего в стане врага, они узнали, что Волдеморт черпает силы не только у жертв, но и у своих подчиненных. А добровольно отданная магия намного сильнее забранной насильственным путем. Так что в одиночку никто, даже профессор Дамблдор, теперь не смог бы противостоять вновь обретенной мощи Волдеморта. Лишь защита Хогвартса, созданная еще Основателями, не позволяла ему покончить разом со всеми врагами.
Но профессор Дамблдор верил, что, объединив свои силы, они с Гарри и Снейпом, смогут победить.
Гарри злился и обижался, что его, в отличие от друзей, не пускают в бой, но учился. Он тренировался как заведенный, практически целыми сутками отрабатывая боевые и защитные чары, практиковался в ментальной магии, к которой относилось заклятие объединения сил. В последнем ему помогал не только профессор Дамблдор, но и каким-то таинственным образом регулярно появлявшийся в кабинете директора Снейп. Тем самым тот подвергал себя смертельной опасности. Если бы хоть кто-нибудь, кроме самых доверенных членов Ордена Феникса узнал о его визитах, его убили бы на месте без лишних слов. Что свои, что Пожиратели Смерти. Последние – за предательство их господина, сторонники же профессора Дамблдора… о, все они ненавидели и боялись Снейпа лишь немногим меньше, чем самого Волдеморта. Ведь именно Снейп считался его правой рукой. Именно его Волдеморт назначил своим Министром Магии, ему подарил несколько конфискованных у «предателей крови» поместий.
Честно говоря, Гарри поначалу Снейпу не доверял. Слишком хорошо тот устроился при новой власти. По сути – стал вторым человеком Магической Британии. Но профессор Дамблдор не желал слушать ничего дурного о Снейпе. Как казалось тогда Гарри, он верил мерзавцу слепо, будто зачарованный. Но однажды профессор Дамблдор, тяжело вздохнув, пригласил Гарри на разговор. И, серьезно глядя ему в глаза, сказал, что для общего дела необходимо, чтобы Гарри и Снейп научились ладить друг с другом. И попросил его хорошенько подумать, что было бы со всеми защитниками Хогвартса, окажись Снейп на самом деле предателем. Тому не было выгоды помогать им. Наоборот, добывая для Ордена Феникса важнейшие сведения, он рисковал, как никто другой.
Гарри тогда только фыркнул. В героизм Снейпа верилось слабо. Но он стал присматриваться к нему, анализировать его поступки.
И доприсматривался. Порой Гарри казалось, что лучше бы он до сих пор считал Снейпа предателем и скользким гадом. Может, тогда он не замечал бы, как выразителен его взгляд, как четко очерчены губы. Не замечал бы грациозности движений, завораживающего голоса… того, как Снейп, оказывается, харизматичен.
Незаметно для Гарри Снейп пробрался во все его мысли и сны. Но до Победы, хотя бы, его одержимость носила приличный характер, теперь же все стало во много раз хуже. Глядя на то, как Снейп держит палочку, Гарри думал не о сложнейших пассах, которые тот был способен производить с поражающей точностью, но о том, какие у него длинные пальцы, какая большая ладонь. И каково это было бы – почувствовать прикосновение его рук на своей коже. Бережные, ласкающие… или сильные, властные, подчиняющие.
Прежде Гарри был уверен, что любит Джинни. Но ему никогда не снились настолько откровенные сны с ее участием. Максимум – поцелуи и невинные объятия. Снейп же в его снах был горяч и развратен. Он вытворял такое, что днем Гарри вспоминать было стыдно.
Когда ему впервые приснилось подобное, Гарри был в шоке. До этого он никогда не думал о сексе с мальчиками или мужчинами. Хотя, справедливости ради нужно сказать, что до Победы он и о девушках почти не думал. Вернее… когда-то он влюбился в Чоу Чанг, но после смерти Седрика его чувства к ней угасли. Потом он начал встречаться с Джинни. Ее было приятно целовать и обнимать, держать за руку или класть голову ей на колени. Гарри часто представлял ее матерью своих детей, хозяйкой своего дома. Но вот страсти в их отношениях не было. Джинни заметила это первая. Ей не хватило того, что Гарри мог ей предложить, и она ушла от него, каким-то чудом сумев сохранить дружбу.
Со Снейпом все было иначе. В его присутствии у Гарри обострялись все чувства, сердце начинало биться быстрее, а где-то внутри разгорались томление и жар. При этом Снейп интересовал Гарри не только физически. Хотелось знать, чем тот живет, что ему нравится, а что его раздражает. Избавившись от предубеждений, Гарри вдруг понял, насколько тот интересная и многогранная личность. Снейп был умен, начитан и очень силен магически. Им всем невероятно повезло, что в войну он выбрал их сторону. Без него им с профессором Дамблдором ни за что бы не победить Волдеморта.
Впрочем, нельзя сказать, что Гарри с легкостью принял свою влюбленность в Снейпа. Напротив, он сопротивлялся этому чувству, как только мог. Пытался найти себе кого-то другого, более подходящего по возрасту и характеру. Но все было напрасно. Ни девушки, ни парни его не интересовали. Только Снейп. Тогда Гарри вспомнил, что говорят, будто время – лучший лекарь, и подумал, что если они не будут видеться, наваждение пройдет.
Но минуло лето, а сны и мысли о Снейпе не только не оставили Гарри, но сделались еще навязчивее. Он скучал, отчаянно хотелось увидеть Снейпа хоть краем глаза, хоть издали услышать его голос.
В начале августа всем, кто в прошлом году из-за войны пропустил учебу, из Хогвартса пришло письмо, в котором профессор Дамблдор приглашал вернуться в школу, закончить образование. Большинство семикурсников отказалось: защитников Хогвартса и так уже, без экзаменов, принимали на работу во многие отделы Министерства Магии и в аврорат. Но Гарри согласился, не раздумывая. Ведь в Хогвартсе он еще целый год сможет находиться рядом со Снейпом. А вместе с ним в школу вернулись и его друзья: Рон, Гермиона, Невилл, Луна.
