Почти все здесь было как прежде, как до войны. По крайней мере, и преподаватели, и сами ученики очень старались в это поверить, научиться вновь воспринимать Хогвартс, как школу, а не осажденную крепость. По этому поводу на Хэллоуин был дан настоящий бал, совсем как тот, что состоялся во время Тремудрого турнира. Только на этот раз подготовку к нему частично возложили на учеников, и эти приятные хлопоты отвлекли их от мрачных воспоминаний.

Гарри в подготовке бала участия не принимал. Ведь все равно он, в отличие от друзей, не смог бы танцевать со своим избранником. Хотя он, конечно же, представлял, как отреагировал бы Снейп, пригласи он его на тур вальса. Наверное, сразу заавадил бы. Или… в мечтах Гарри он принимал предложение, обнимал его крепко за талию и кружил, кружил вокруг зала. А потом не отпускал, уводил к себе. И ласкал, целовал. Жарко и страстно, так, что Гарри понимал: он не просто желанен, он – любим.

После победы Снейп изменился. Не сильно, едва ли хоть кто-нибудь, кроме Гарри и профессора Дамблдора, это заметил. Но он стал спокойнее, как будто, наконец, пришел к миру с собой. Да и не мудрено: после долгих лет опасной и напряженной работы, для него начиналась новая жизнь.

Снейп был официально признан героем войны и наравне с Гарри и профессором Дамблдором награжден орденом Мерлина первой степени. К тому же, Минерва Макгоногалл, ставшая новым Министром Магии, подтвердила его права на подаренные Волдемортом поместья. Снейп сделался очень состоятельным человеком, хоть и с сомнительной репутацией. Люди не забыли его высокого положения при Волдеморте, и считали опасным и изворотливым типом. А вот волчатами глядевшие на всех слизеринцы (их в этом году было совсем немного, преимущественно младшекурсники) на своего декана смотрели с нескрываемым восхищением.

Гарри видел, как Снейп защищает их, черным коршуном кружа над своими змейками. Но теперь это не раздражало его. К счастью, ни с седьмого, ни с шестого курса в Слизерине никого не осталось, и Гарри не к кому было ревновать. А заботу о малышах он понимал, и лишь слегка им завидовал.

После состоявшегося на Хэллоуин бала к Гарри подошла Гермиона и, смущаясь, поинтересовалась, почему он так смотрит на профессора Снейпа. От этого вопроса Гарри пришел в ужас. Если его чувства заметила Гермиона, не значит ли это, что о них знает и Снейп? Это было недопустимо! Гарри не сомневался, что стоит Снейпу лишь заподозрить его в неподобающих мыслях, как он сделает все возможное, чтобы прекратить их встречи. Добьется отчисления Гарри из Хогвартса, уволится сам или же отправит его до окончания учебного года в больничное крыло, а то и сразу – в Святого Мунго.

Гарри не стал скрывать своих чувств и тревог от Гермионы. Он признался, что уже почти год влюблен в Снейпа, и что больше всего на свете боится, что тот обо всем узнает. Но Гермиона не поняла его страха. Они с Роном еще в прошлом году признались друг другу в любви, и теперь были вместе. Гермиона считала, что Гарри должен бороться за свое счастье. Что лучше попробовать, и пусть даже получить отказ, чем мучиться неизвестностью и сомнениями. Гарри обещал поразмышлять над ее словами, и на этом закруглил разговор.

На самом деле он давно уже понял, что не будет навязываться Снейпу. Бороться за счастье… но с кем?! Со Снейпом и его неприязнью? Но как, если даже объединение магии и совместное убийство Волдеморта не заставило того перестать насмехаться над ним. На занятиях Снейп по-прежнему отпускал в адрес Гарри ехидные замечания.

Вот и сейчас, дав несколько рекомендаций Парвати Патил, Снейп повернулся к нему.

– Может быть, мистер Поттер соизволит вспомнить, что находится на уроке, и продемонстрирует, как он умеет накладывать «протего хоррибилис»?

Гарри вдруг понял, что погрузившись в мысли и воспоминания, почти целую минуту простоял неподвижно. Даже странно, что Снейп не одернул его раньше! Он не выносил безделья на своих занятиях. И особенно сильно его раздражал бездельничающий Поттер.

Гарри знал, что в начале года Снейп не хотел принимать его в группу по Высшей Защите. Он мотивировал это тем, что после прошлогодних тренировок Поттеру нечего делать на общих занятиях. Профессор Дамблдор с ним тогда согласился и предложил Гарри продолжить заниматься по индивидуальной программе. Но Гарри не мог упустить шанс два раза в неделю на законных основаниях находиться рядом со Снейпом. Любоваться его отточенными движениями, слушать его голос. И Гарри упросил профессора Дамблдора допустить его до занятий у Снейпа.

– Да, сэр, – Гарри поднял палочку и посмотрел на вставшего напротив него Снейпа. Неужели тот собирается сам бросить в него заклинание, проверить на прочность его щиты? Сам…совсем как в прошлом году. Сколько времени тогда Гарри и Снейп проводили вдвоем! Снейп учил его объединению магии, а заодно и показывал некоторые боевые или защитные приемы. Вспоминая те дни, Гарри сам себе страшно завидовал. И не понимал, как мог не обращать внимания на близость Снейпа. А впрочем… конечно, то было к лучшему. Он готовился к, возможно, последнему бою в жизни и не должен был ни на что отвлекаться.

Зато теперь, стоя напротив Снейпа, Гарри никак не мог сконцентрироваться. Он думал о чем угодно, – о прошлогодних занятиях, о том, как гармонично Снейп смотрится в боевой стойке и как хотелось бы подойти к нему близко-близко, прижаться всем телом, обнять – но только не о защите.

– Коммовео скраф!

– Протего хоррибилис!

Заклинания прозвучали одновременно, но сработало лишь одно из них. Гарри вложил в щитовые чары достаточно силы, но концентрация его подвела. Невидимая рука подняла его над полом, встряхнула, словно нашкодившего щенка и отпустила. Гарри приземлился и тяжело вздохнул, приготовившись выслушать очередные насмешки. Ведь он не справился с заданием пусть углубленного, но школьного уровня! Снейп по этому поводу обязательно должен был высказаться. Но тот лишь вскинул брови и посмотрел на Гарри так пристально, что ему под этим взглядом сделалось неуютно. Он вдруг почувствовал себя редким ингредиентом, про который решают: в какое бы зелье его положить.

Так ничего и не сказав и не сняв с Гриффиндора баллов, Снейп вдруг развернулся и направился на противоположный конец класса. В последующие полчаса он к Гарри больше не подходил и даже не смотрел в его сторону, но стоило уроку закончиться, как сказал:

– Мистер Поттер, задержитесь.

Сердце Гарри пропустило удар, а затем забилось быстрее. С самой Победы он не оставался со Снейпом наедине, и теперь был счастлив, вне зависимости от того, что тот собирался сказать, как планировал наказать за потерю концентрации на уроке. Наедине… наказать… эти два слова, объединенные в одном предложении, направили мысли Гарри в новое русло. Он представил, как Снейп раскладывает его на столе, задирает мантию, избавляет от брюк и белья, после чего начинает шлепать. Его большая ладонь опускается на задницу с громким звуком, хлесткий удар обжигает кожу, но это приятный жар. Гарри не больно, ему хорошо и приятно. Так хорошо, что он начинает ерзать и тереться о край стола. Но Снейп не дает ему кончить, он…

– Мистер Поттер, прекратите витать в облаках и объяснитесь, – ворвался в его мечты голос Снейпа. Гарри поднял на него взгляд, и тут же почувствовал, как его лицо и шею заливает краска стыда. Смотреть на Снейпа после того, что он только что представлял, было немыслимо. Гарри отвел взгляд и поспешно сказал:

– Объясниться, сэр? Но в чем?

– Вам виднее, – Гарри вновь посмотрел на Снейпа, и на какой-то миг ему показалось, что тот знает о его чувствах. Знает, и отвечает взаимностью. Что стоит сейчас лишь признаться, какие мысли посещают его при виде Снейпа, какие снятся сны, как мечты станут реальностью. Показалось, что Снейп не прогонит, не запустит в него страшным и редким заклятием, а обнимет и примется жарко, собственнически целовать.

Но не успел Гарри под влиянием момента что-либо сказать, как вспомнил о цене ошибки. Если Снейп не испытывает к нему ничего, кроме неприязни, после признания, он превратит его жизнь в ад. Хотя любые возможные издевательства не пугали Гарри так сильно, как разлука. Не иметь возможности, пусть даже издали, каждый день видеть Снейпа… Нет! Даже мысль об этом была невыносима! Он и так уже по вине Волдеморта потерял достаточно близких. Не хватает ему теперь еще только потерять Снейпа по собственной дурости.