— Мы — не наркоманы! — зло прошипел Костя, сразу возвращаясь к былой враждебности.
— Ты и твои родители — нет. Как и многие другие вампиры, я этого не отрицаю. Но я совершенно не уверен, что сам справился бы. Те препараты, что я тогда пил, не должны были вызвать настолько сильную жажду. И обычно не вызывают. Иначе никто их не выдавал бы оперативникам. А я ведь не только на Риту чуть не набросился. Я и по Зову за вампирами шел как за конкурентами, чуть не забыл про задание. И я… страх часто превращается в ненависть и озлобленность. Те вампиры не были для меня обычными нарушителями. Скорее — воплощением моей собственной тьмы, моих старых кошмаров. И это не твоего приятеля я убивал в том переулке, не в его подругу целился на крыше. Нет врага хуже внутренних демонов… А тут еще ты со своей надеждой на мою инициацию! Я понимаю, что это меня не извиняет. И убитого не вернет. Просто хочу, чтобы ты знал.
— Почему ты не сказал мне этого сразу?
— Сразу я и сам ничего не понял. Мне нужно было время, чтобы разобраться во всем самому. Зимой на меня навалилось слишком многое. Эта вызвавшая жажду диета, первое убийство, которое я вовремя не отрефлексировал. Чуть не уничтожившее Москву проклятие, Светлана… Нет, я не жалуюсь. Наверное, для моей психики так было даже лучше: отложить момент осознания на потом. Вот только… За эти полгода я уже из-за собственной дурости потерял женщину, которая была предназначена мне Судьбой. Не хотелось бы лишиться еще и друга. Тебя.
— Если все так, как ты говоришь, то не лишишься, — Костя смотрел серьезно и грустно, совсем не похожий на того наивного и радостного мальчишку, с которым я когда-то подружился. — Ты даже не представляешь, насколько важно мне это услышать. Все эти годы ты был для меня не просто другом, но тем авторитетом, на который хотелось ориентироваться. Светлым, не поддавшимся предубеждениям. Тем, кто вопреки традициям и мнению большинства, не превратился во врага. Пусть это сейчас прозвучит очень пафосно, зато правдиво. Ты был для меня символом того, что мы, будь то Светлые или Темные, сами выбираем свою Судьбу. С кем дружить, кого любить, чем в этой жизни заниматься. И когда ты вдруг убил Андрюху, это было будто удар под дых. Я пришел к тебе, надеясь услышать… даже, не знаю, что. Может быть, те слова, что ты мне сказал сейчас. Но тогда… я встретил не тебя. Не того тебя, которого, как мне казалось, хорошо знаю. Ты вел себя… как любой ваш закостенелый в своей мнимой праведности Светлый.
Не сразу я понял, о каком Андрюхе речь, а когда осознал, что впервые слышу имя убитого мной вампира, чуть не вздрогнул. Да… насколько же легче обезличивать свою жертву. Не задумываться ни о его имени, ни об оставшихся родных и друзьях. Не воспринимать его, как молодого, веселого пацана, приятеля Кости.
Я кивнул, показывая, что услышал Костю. Мне нечего было ответить на его слова. Ведь все так. Я, и правда, зимой вел себя, как осел. Будто с переводом на оперативную работу кто-то надел на мои глаза шоры, заставляющие воспринимать мир слишком узко. Кто-то… да я сам и надел!
Мы оба взялись за чашки, и какое-то время молча пили подстывший ароматный чай.
Нарушил тишину Костя. Причем вновь заговорил другим тоном. Не холодным и отстраненным, как на лестничной клетке, и не серьезным, как только что. Нет, то были интонации, хорошо знакомые мне по прежним встречам. По тем вечерам, когда маленький Костя хвастался выросшими клыками, тем, когда Костя-подросток рассказывал о своих планах поступать в МГУ…
— А я решил сменить факультет. Уже даже договорился о переводе. С потерей курса, и мне в сентябре еще предстоит досдать пять предметов. Но оно того стоит! Я теперь буду на биофаке. Хочу избавить нас от этой проклятой зависимости! Люди идут вперед, совершают потрясающие научные открытия. Развиваются биоинженерия и биоинформатика. Два года назад даже сумели клонировать первое животное! Так чем же мы хуже?! Почему Иные не идут в ногу с прогрессом, а лишь догоняют его?! Пользуются чужими изобретениями, но уже давно не создают ничего революционного своего? Я верю, что смогу найти способ, как нам избавиться от вечной жажды. Ведь сейчас… ты сам прочувствовал, каково это — вечно впроголодь сидеть на современных искусственных смесях. Да и чтобы увеличить свою силу, вырасти в уровне, у нас сейчас нет иного пути, как только убивать. Но если придумать что-то, позволяющее нам кормиться досыта и прокачивать силу, не убивая… о, я верю, что тогда быть вампиром станет даже почетно. С нашей сверхскоростью, силой и устойчивостью к болезням мы выйдем, наконец, из тени. Станем вровень со всеми Иными.
— Звучит здорово. Лично я такому повороту буду только рад. Если вампирам больше не придется охотиться на людей, то и нам — за вами. Хотя работы тебе предстоит пугающе много. Но знаешь… мне даже не нужно смотреть линии вероятностей, я и так уверен: ты справишься.
— Спасибо. Я в тебе все-таки не ошибся. Ты — удивительный Светлый.
— А ты — удивительный Темный, — обменялись мы комплиментами. И не удержались, дружно расхохотались. Совсем как раньше, в те славные времена, когда между нами еще не стояла тень убитого мной вампира.
— Как же мне этого не хватало! С тобой всегда можно поделиться самыми грандиозными планами, и ты единственный, кто ни разу не сказал «невозможно», — отсмеявшись, признался Костя. — Даже родители… они радуются моим успехам, поддерживают, как могут, но… они всегда говорят, что если я попробую, и у меня не получится, то ничего страшного не произойдет. И мне кажется, что на самом деле они в меня не очень-то верят.
— Ха! Просто мы с тобой авантюристы. Я тоже постоянно влезаю туда, куда здравомыслящий Иной бы не стал. Только ты свои действия обдумываешь и планируешь заранее, а я прусь на пролом и русский авось. Вот и сегодня…
Я замолчал, вспоминая свою непрошенную инициативу по поводу опеки над Дашей. Теперь, когда я имел хоть какое-то представление о мотивации Завулона, все выглядело иначе. Хотя… нет, я ни о чем не жалею. Уверен, в учебке Дневного Дозора, как и у нас, царят нетерпимость и предрассудки. Эта девочка и так взвалила на себя неподъемный груз вины, ни к чему ей повторять еще и мои ошибки. Ведь не только вампиры нарушают Договор…
— А что сегодня?
— Ты еще не слышал? Забавно! Я думал, Темные об этом уже вовсю говорят, — я сделал последний глоток чаю и с намеком подвинул Косте пустую чашку. Он молча взял ее и наполнил снова. Все же, за годы дружбы мы научились понимать друг друга без слов.
— У нас сегодня была операция по задержанию Темной волшебницы, совершившей массовое убийство. Паршиво звучит, но на самом деле ситуация там еще хуже. Это оказалась девчонка двенадцати лет, сегодня впервые вошедшая в Сумрак. Она вполне могла бы стать Светлой, но… одноклассники издевались над ней несколько лет, и у нее наконец сдали нервы. Как результат: пятнадцать убитых и новая Темная волшебница, потенциального второго, а то и первого уровня.
— Ого! Повезло нашим. А ты тут причем?
— Вот-вот. Я и сам поначалу задался тем же вопросом. Но, сам понимаешь, инициация новой Темной волшебницы столь высокого уровня — событие крайне редкое. Поэтому на место происшествия прибыл сам Завулон. А у нас Борис Игнатьевич с Ольгой сейчас на Тибете… — Произнося имя Завулона, я с особым вниманием посмотрел на Костю, и не мог не заметить пробежавшую по его лицу тень понимания. — Так ты знаешь! И давно?
— Я-то знаю, — поморщился Костя. — Удивительно, что наконец узнал ты. Складывалось ощущение, что твои коллеги специально держат тебя в неведении. А в Дневном Дозоре и вовсе делали ставки, как долго еще ты будешь оставаться не в курсе. Хм… И как тебе новость?
— Пока что не понял. Мне рассказали всего пару часов назад. То есть, я давно уже чувствовал, что что-то идет не так, уж слишком неадекватно на меня реагировали дневные дозорные. Должен заметить, пренеприятное ощущение. Только я полагал, что Завулон решил отомстить мне за срыв операции со Светланой. Ну и… Ха! Какие только кровавые ритуалы с человеческими жертвами я не воображал! Успокаивала только мысль, что так просто Борис Игнатьевич меня на заклание бы не отдал.
