Как будто по команде, Джеймс появился и плюхнулся на стул рядом с ней. — Что делаешь?
— Домашнее задание, — простонала Эмма, втайне радуясь, что её брат появился здесь, помогая ей отвлечься.
— Домашнее задание? — недоверчиво спросил он. — Ну, я затеял гораздо более интересные вещи, например, разыграл Сопливуса. Завтра утром он проснётся и увидит то, в чём он давно нуждался — ты понимаешь, о чём я.
Его взгляд упал на «Ежедневный пророк», по которому было видно, что его прочитали от начало и до конца. Он открыл рот, вероятно, чтобы сказать что-нибудь об инциденте в прошлый понедельник, но затем снова закрыл его. Его лоб нахмурился, как всегда, когда он держал от неё в секрете и раздумывал, сказать ей или нет. Эмме пришла в голову мысль.
— Что от тебя хотел Дамблдор?
— Да так. Совершенно секретные вещи, ты ещё слишком молода, чтобы знать об этом.
— Мы ровесники! — протестовала Эмма, казалось, в миллионный раз в её жизни.
— Скоро я тебе обо всем расскажу. Скажем так, он попросил меня помочь с каким-то… важным заданием. Если подумать, я спрошу его, можешь ли ты прийти, он хочет, чтобы люди из всех факультетов показали, что это совместные усилия, — пытался объяснить ей близнец, но это показалось ей только более странным и загадочным, чем раньше.
— Что ещё за совместные усилия? — ей нужны были подробности, она никогда раньше не слышала о том, чтобы Дамблдор создавал подобные встречи, хотя, если они были секретными, она полагала, что это нормально.
Джеймс только разочарованно и понимающе посмотрел на неё. Ей было немного больно из-за того, что её брат не поделился с ней, затем она с виноватым видом вспомнила массу секретов, которые она скрывала от него.
«Пусть пока Джеймс хранит всё в себе», — подумала она.
Может, она поговорит с ним этим летом, когда они останутся одни. Джеймс упомянул, что теперь Сириусу семнадцать, он хочет обзавестись собственной квартирой в Косом переулке. Её брат встал, чтобы уйти, очевидно, заметив своих друзей у двери, но остановился, как вкопанный.
— Ой, чуть не забыл. Почему-то сегодня утром я получил письма, адресованные тебе. Очевидно, совы Хогвартса, которых ты выбрала, не могут отличить «Эмму» от «Джеймса», — он закатил глаза. — В следующий раз тебе, вероятно, следует одолжить сову у кого-нибудь из своих друзей или, по крайней мере, убедиться, что это не самая старая сова в истории Хогвартса.
Он бросил пару конвертов на стол и умчался прочь, вероятно, чтобы опять пошутить над кем-то. Эмма быстро свернула эссе (присыпав его песком, чтобы убедиться, что оно высохло) и сунула в сумку. Одно из писем было написано элегантным почерком Нарциссы, другое она узнала бы за милю. Её имя было напечатано жирными буквами — никто иной, как Чарльз Поттер.
Сначала она не знала, что делать. Когда-то на первом курсе её родители смирились с её пребыванием в Слизерине. Она старалась не думать о прошлом Рождестве. Они сами сказали, что предпочли бы Сириуса, как сына… Нет, голос в её голове сказал, что папа сказал это. Потом прошептал ещё один, но мама не отказалась. И в этом вся разница.
Родители Сириуса были холодными и требовательными. Вот почему он ушёл. Но когда ваши теплые и любящие родители любят кого-то другого, а не вас, нож в груди режет сильнее. Подумав, что всё, что может сказать отец, заставит её чувствовать себя хуже, она разорвала его, её сердце начало бешено биться в груди.
«Прокляни Джеймса за то, что он не придал этому большого значения», — подумала она, вспоминая его беспечное отношение и короткий виноватый взгляд.
«Эмма,
Твоя мать не может ответить, так как она заболела. Мы надеемся, что ничего серьезного, но мы всё равно поедем на обследование в Мунго. Возможно, я был слишком резок с тобой на праздниках. Она очень по тебе скучает. Рад знать, что с тобой все хорошо.
С любовью, твой отец»
Она не знала, вздохнуть ли с облегчением или рассердиться на то, что он просто так забыл про их ссору. С другой стороны, её отец всегда был похож на Джеймса, слишком резок, и его легко было неправильно понять. Мерлин знал, что её брат бесполезен в объяснениях перед Лили Эванс. Она перечитала короткое письмо, и её грудь сжалась от беспокойства. Её мать была уже не так молода, и даже тот грипп, которым якобы переболела недавно Эмма, очень сильно бы отразился на Миссис Поттер. Джеймс, должно быть, уже знал новости и не знал, как с ней поговорить. В конце концов, её отношения с родителями были намного сложнее, чем у него. На самом деле, было нечего сказать, пока они не узнают больше о болезни матери, кроме надежды на лучшее и молитвы, чтобы целители Святого Мунго были такими компетентными, как они говорили.
Она осторожно отложила письмо, как будто оно рассыпается на куски, если с ним не обращаться осторожно, и вскрыла печать на письме Нарциссы, развернув необычно длинный кусок пергамента.
«Моя дорогая Эмма,
Я рада слышать, что ты продолжаешь добиваться успехов в Слизерине по квиддичу. Я надеюсь, что с тобой в качестве капитана в этом году ты сможешь выиграть нам кубок, хотя для этого потребуется сыграть напрямую против твоего брата.
У Люциуса всё хорошо, спасибо. Нам удаётся видеться несколько раз в неделю, хотя у меня очень сложный график. Интересно, откажусь ли я от этого через несколько лет, количество пациентов увеличивается! Люциус также считает, что если его жена будет работать, это плохо отразится на нём. Не могу дождаться июля, мне кажется, что осталась вечность! Хотя подготовка к свадьбе почти не ведётся, так что, думаю, всё пока хорошо.
Что касается твоего успеха, я думаю, что Тёмный Лорд действительно впечатлён. Но ваша встреча открыла мне глаза на то, насколько всё это опасно. Если бы у нас с Люциусом были дети — думаю что они у нас будут, но не так скоро — я надеюсь, что Тёмный Лорд доволен всем тем, как моя семья следила для него. Но, конечно же, это глупое беспокойство. Война закончится задолго до того, как мои дети станут достаточно взрослыми, чтобы участвовать в ней.
Извини, я слишком много болтаю, а тебя всё ещё беспокоит твой опыт. Я думаю, что то, что ты сделала в той дуэли, было защитой. Если бы ты наложила обезоруживающее заклинание, кто знает, что могло бы случиться? Рассматриваемый аврор (я читала об атаке в газете и думаю, что знаю, кто был замешан в этом) очень опасен и обучен маггловскому бою в случае заглушающих чар или потери его палочки. Я знаю это от шпионов, которых нам удалось разместить в Министерстве, поэтому, пожалуйста, не говори об этом никому больше.
Воспользовавшись преимуществом его сильной руки, ты бы сильно ослабила своего противника и сумела вывести его из боя без дальнейшего кровопролития — я знаю, что ты, как и я, втайне ненавидишь это. К сожалению, в такие времена это иногда необходимо.
Ты должна помнить, что здесь на карту поставлено нечто гораздо большее, хотя я знаю, что ты не согласна с моим конкретным взглядом на чистоту крови. Магглорожденные — изгои. Они никогда не впишутся в наш мир. Всегда существует риск, что они нарушат закон и расскажут о Волшебном мире своим друзьям-магглам. Уже от того факта, что их родители знают, у меня мурашки по спине. Мы не знаем, на что способны магглы, а их намного больше, чем нас. По этой причине я считаю, что наиболее высокие должности в министерстве следует отдавать тем, кто лучше всех подготовлен для этой работы.
Однако меня беспокоит, что Люциус и Беллатрикс стали более агрессивными. Услышав их, можно подумать, что они хотят искоренить грязнокровок больше, чем самих магглов! Но моя сестра всегда была вспыльчивой, и события, произошедшие во время юности, прочно запечатаны в её памяти. Это и девиз нашей семьи: «Чистота крови навек.» Однако, у неё есть склонность к насилию, которую даже я больше не могу контролировать. К счастью, я думаю, что она одержима нашим Тёмным Лордом, и он будет контролировать её гнев. Не помогает то, что член нашей собственной семьи оказался предателем крови. Я могу только представить, какой позор пришлось пережить Регулусу.
