— Хорошо, давайте сделаем это немного сложнее, — сказала она. Рабастан радостно потер руки, но был единственным, кто казался взволнованным. Старый добрый Рабастан.

Эмма летела к Люсинде в устойчивом темпе. Последняя запаниковала и подпрыгнула слишком рано: Эмма знала, что цель будет расширена, когда она увидела, что тело блондинки падает назад, а не вперёд. У нее было мало времени, чтобы думать о чём-то ещё, поскольку метла столкнулась с её лицом. Она полетела назад, едва цепляясь за метлу, и моргнула, её глаза слезились от удара.

— Это было идеально, Эмс! — Кэсси с улыбкой бросилась к ней навстречу, — Я поймала квоффл и отправил его через обруч, прежде чем Барти понял, что происходит!

— Вы поймали Люсинду? — спросила Эмма.

— Почему ты так странно говоришь? — Кэсси подлетела ближе, чтобы осмотреть своего капитана, — Мерлиновы панталоны, ты истекаешь кровью!

— Ничего страшного, — Эмма вытерла рукав рукавом и беспорядочно упала на землю. К счастью, она смогла приземлиться без особых затруднений, — Вы поймали её? — спросила она снова, беспокоясь за безопасность своей подруги.

— Да, это было так круто! Я хочу сделать это снова! Рабастан ударил по воздуху, — Ой… нам нужно что-то с этим сделать?

— Эпискеи, — Барти постучал своей палочкой по носу Эммы.

Люсинда упала на метлу Энтони Нотта. Она все ещё дрожала, но на её лице отразилась огромная улыбка.

— Это был какой-то выброс адреналина, — выдохнула она, её глаза застыли от воспоминаний о её достижениях.

Эмма восприняла это как хороший знак: каждый раз было бы легче, а порыв делать что-то опасное становился причиной привыкания. Это была настоящая причина, по которой они играли.

— Спасибо, Барти, — сказала она, бесцеремонно вытирая нос, — Правильно, извини за метлу, Люс.

— Ты знаешь, что теряешь большую часть своего авторитета, когда твоё лицо все грязное, — прокомментировал Рабастан, — Может быть, вы должны работать над этим.

Регулус фыркнул. Эмма посмотрела на него с раздраженным взглядом, — Что? Это и правда было смешно!

— Поздравляю, теперь ты отвечаешь за получение мётел, — ухмыльнулась ему Эмма. Он надулся.

— Рабастан начал это, — отметил он.

Он прищурился, но заткнулся, чтобы найти метлу, летящую туда-сюда. «Легче, чем пытаться найти снитч», — подумала Эмма, наблюдая за тем, как он на секунду пробежал по стадиону с практической легкостью. Он был, безусловно, открытым и счастливым, когда они играли в квиддич, хотя это могли быть только эндорфины из этого вида спорта.

— Способ вернуть себе власть, Эмс, — поддразнила Люсинда, выглядя слегка потрясенной.

— Мне просто хотелось заставить его сделать какую-то работу, — ответила Эмма, прежде чем ей пришла в голову идея, — Но мне, наверное, нужно потренироваться в ловле квоффла как можно быстрее. Ты не возражаешь против того, чтобы Регулус летал на тебе с этого момента?

Лицо Люсинды прояснилось, но она подавила улыбку, — Думаю, все будет в порядке, — осторожно сказала она.

— Хорошо, потому что у нас впереди ещё пара часов.

— Что? — пожаловался Рабастан, — Но завтра игра!

— Не волнуйтесь, мы вернёмся к обеду.

***

Несколько часов (и несколько сломанных носов и разбитых губ) спустя, Эмма устало наблюдала за тем, как команда устало возвращался в замок. Она, вероятно, никогда этого не признает, но ей нравилась эта часть практики. Это было успокаивающе, легкий запах пота, смешанный с кожей, холод, начинающийся ночью, различное прикосновение каждого шара — даже снитч. Было удивительно, как что-то такое маленькое, такое хрупкое на вид могло быть самым опасным в игре. В конце концов, это часто было решающим фактором для выигравшей стороны и делало Ловца самым травмированным игроком на поле. Даже Регулус, который был так же проворен, как и любой другой игрок, которого она знала, часто получал удары и был бы выведен из строя через пять минут в матче, если бы не было Загонщиков, чтобы защитить его.

Гриффиндор убил их в первом матче, но она надеялась, что это из-за новых игроков в её команде и её новой тактики в качестве капитана. На этот раз, всё будет по-другому. Когда она закрыла дверь сарая, она подпрыгнула.

— Мерлин, Регулус, не делай этого!

Регулус бездельничал, стоя возле сарая. Очевидно, он пошёл переодеваться с другими, так как он был в школьной мантии, его волосы были только мокрыми от душа. Это заставило Эмму понять, насколько она грязная.

— Итак, я заметил, что ты не практиковала погружение, — сказал он.

— В свободное время я пользовалась амортизаторами на траве, — сказала она, возвращаясь в раздевалку.

— Э-э-э, — он уставился на неё.

— Ты знаешь, что я могу совершить это погружение с закрытыми глазами, — повторила она, снимая свою квиддичную форму. В её животе была тонущая яма, боязнь того, куда может идти этот разговор.

Он всё ещё смотрел на неё. Это начинает становиться неудобным. «Дай ему хорошее оправдание. Правдоподобное. Близкое к правде».

— Хорошо, мне не нравится полагаться на других людей, когда я играю.

— Ты не доверяешь своей команде? — спросил он.

— Конечно, я доверяю! Я чувствую, что…

— Что всё выходит из-под контроля, — закончил он за неё.

Её лицо потемнело, и она повернулась к нему спиной, убедившись, что её Нимбус был в первозданном состоянии после тренировки. «Почему Регулус давит на неё? Разве они не были друзьями, потому что не заставляли друг друга делиться слишком личными вещами? У него не было приличия, чтобы уважать её частную жизнь?»

— Извини, — он сел на скамейку рядом с ней. Она почти чувствовала его колебания, но он всё равно продолжил, — Я знаю, ты знаешь…

— Знаю что? — отрезала она.

— Ты всегда злишься, когда не уверена, — сказал он, — Я думаю, что я единственный, кто понял, потому что ты, кажется, сильно злишься.

— Есть ли смысл в этом разговоре?

— Я уже знал о Грязнокровке на Йольском балу до окклюменции, — признался он, — Тебе не нужно скрывать это от меня. Тебе иногда разрешается бояться.

— Я не боюсь! — сказала она слишком громко, слишком быстро, — Кроме того, это просто глупая реакция.

Тонущая яма в её животе распространилась на её горло. Она чувствовала, как бьётся её сердце, как будто оно пытается вырваться из её грудной клетки. «Не паникуй», — сказала она себе, сердясь, хотя не знала, из-за чего.

— Как то, как ты подпрыгиваешь каждый раз, когда кто-то застаёт тебя врасплох? Как то, как ты заставила Диггори подождать полчаса, прежде чем идти на свидание? — настаивал Регулус.

— Что, чёрт возьми, Регулус? — Эмма встала, наполовину вытянув палочку. «Как он посмел так говорить со мной?»

— Я не понимаю, как ты не возражаешь целовать людей, когда малейшее прикосновение к твоей руке заставляет тебя отскочить назад, — продолжал он невозмутимо, как будто это была ещё одна головоломка, которую нужно решить. Вот почему он никогда не сближается с людьми: он ведёт себя так, словно их загадки нужно срочно раскрыть, — Я думал, что, может быть, ты забыла это, даже после Эйвери… — он замолчал.

— Подобные вещи трудно забыть, — прошипела Эмма сквозь стиснутые зубы, но попыталась заставить себя успокоиться. Регулус не увидит эту уязвимую, уязвимую сторону её. Очевидно, он не думал, что она настолько слаба, что она всё равно будет в ужасе, когда кто-то неизвестный подойдёт слишком близко. Я могу это сделать. Она ухватилась за свои чувства, заставив их исчезнуть. Апатия охватила её, сменившись лишь презрением, — Но, чтобы ответить на твой вопрос, поцелуи это… Я могу оставить свои чувства в стороне, чтобы быть полезной для команды.

— Очень по-слизерински с твоей стороны, — заметил он, — Хотя такое мышление, может помочь тебе в окклюменции. Как ты думаешь, как команда отреагирует, когда они поймут, что ты не выполняешь ни один из трюков, которые ты заставляешь делать их? Ты не можешь рационализировать свои инстинкты.

— Ну, мистер Всезнайка, что ты предлагаешь? — холодно спросила она.