— Так говорили о множестве вещей! И теперь у нас есть Параолимпийские игры, люди с психическими расстройствами преодолевают их и становятся врачами…

— Неужели ты думаешь, что мы не научили бы сквибов, если бы могли?

— Они просто недостаточно стараются, — упрямо продолжил Уильям. — Почему ты не хочешь даже попробовать? Ты не хочешь, чтобы я изучал магию?

— Нет, но это невозможно! — Алекто выглядела разочарованной.

— Почему? Вы настолько эгоистичны, что не хотите делиться магией? Точно, поэтому вы и держите это в секрете, чтобы сохранить всю силу при себе. Должен существовать какой-то способ… Ты что-то скрываешь.

Дверь с треском открылась, и пред ними предстали Рабастан, Регулус и Амикус. Эмма бросила взгляд на Регулуса, но тот только пожал плечами. То есть он парней удерживать не собирался. Или просто не хотел. Эмма могла бы отойти от правил ради друзей, но у Регулуса был собственный моральный кодекс. Ему совершенно не нравилась идея отношений Алекто с магглом. Да, она не собиралась за него замуж: был большой риск рождения детей-сквибов, которых она ненавидела больше всего.

— Отойди в сторону, сестра, — сказал Амикус, отбросив Уильяма к стене. Посыпалась штукатурка, а дверь и вовсе слетела с петель. Эмма начала задаваться вопросом, не обрушится ли эта хижина на них.

— Подожди, Амикус! Он волшебник, он не маггл, я клянусь!

Эмма ненавидела видеть свою обычно собранную, уверенную, иногда даже дерзкую подругу такой жалкой, умоляющей из-за какого-то маггла. Выражение отчаяния на лице Алекто было не тем выражением, которое все часто видели, и оно точно не убедило однокурсников в правдивости её слов. Эмма надеялась, что оно того стоит. Она сделала шаг вперёд, желая помочь.

— Он сквиб. Как ещё, по-твоему, он мог оказаться в волшебной деревне?

Амикус, который особым умом не отличался, казалось, поверил этому доводу. Рабастан, однако, нет.

— Тогда пусть он это докажет. Всем известно, что на окраине Хогсмида живут магглы. Кроме того, только магглы могут жить в месте, которое выглядит так.

Он прошёлся взглядом по помещению. В сравнении с Хогвартсом, это место выглядело жалким. В углу возле потрескавшейся раковины лежало грязное полотенце. «Хотя он, вероятно, просто переживает трудные времена, — напомнила себе Эмма. — Даже волшебники не могут всё исправить с помощью магии».

Алекто подбежала к упавшему Уильяму, но тот вздрогнул от её прикосновения.

— Не лезь ко мне, ведьма!

Она дёрнулась, будто от удара.

— Я не спрут.

— Сквиб, — поправил Регулус. «Не поможет», — подумала Эмма.

— Без разницы. Просто оставьте меня в покое. Я не хочу иметь с вами ничего общего. Вы противоестественные! Вы уроды!

— Что ж, это решает нашу проблему. Думаю, пришло время для мучительного урока. После этих слов мы не можем позволить тебе просто уйти, — Рабастан закатал рукава, но Алекто остановила его.

— Позволь мне сделать это. Круцио!

Это был первый раз, когда Эмма увидела правильно использованный Круциатус: её собственное заклинание не считалось, так как оно сошло на нет. Видеть его в действии было одновременно ужасающе и впечатляюще. Чем дольше Алекто пытала его, тем громче Уильям проклинал её своими словами, но чем сильнее он оскорблял её, тем яростнее она становилась. В конце концов Рабастан стёр ему память, опасаясь, что крики могли привлечь внимание. Алекто не протестовала, девушка, напротив, выглядела очень довольной, когда они оставили измученного Уильяма в его разваливающейся лачуге.

— Я больше никогда не буду доверять магглам, — сказала она Эмме. — Никогда. Я думала, он был другим. Теперь же я ненавижу их всех.

========== Глава 14. Война ==========

— Последние раунды учебного года, — сказал Регулус, вставая и потягиваясь. — Мерлин, этот поезд едет слишком долго. Вы готовы?

Эмма хмыкнула в ответ, потирая глаза. Алекто решила, что им нужно отпраздновать окончание экзаменов — это они и делали прошлой ночью, поэтому сейчас девушки всё ещё справлялись с последствиями бессонной ночи. Около четырёх утра Алекто разрыдалась из-за маггла Уильяма, и Эмме пришлось утешать её в холодном каменном коридоре несколько часов. Люсинда и Хелен о тех событиях не знали: Алекто поклялась Рабастану и Регулусу сохранить это в тайне, а Амикусу было слишком стыдно за поступок сестры, поэтому он предпочёл никому об этом не говорить.

Рабастан называл это «подростковым безрассудством», хотя он был одного с ними возраста. Родольфус был введён во внутренний круг Тёмного Лорда, поэтому в последнее время он вёл себя несколько лучше. Слизеринец наконец-то был посвящён в тайну того, как Лорд Волдеморт награждает своих самых верных последователей: это была метка-клеймо на предплечье. Достаточно было прижать к ней палочку, чтобы сообщить, что ты находишься в опасности, и остальные могли трансгрессировать к обладателю метки, чтобы помочь.

— Он планирует переворот этим летом, — сказал Родольфус излишне бодро, когда они патрулировали поезд. — Беллатриса рассказала мне. Она хочет, чтобы я присоединился к её миссии.

— К которой из? — спросила Эмма, пытаясь не выдавать своего беспокойства. Она конфисковала клыкастые фрисби у второкурсников.

— Сплотить могущественных волшебников, которые ещё не сделали свой выбор. Убедить их, если это потребуется. Сейчас все слишком ослеплены страхом перемен, но она считает, что если им есть за что или кого бояться, то их мнение можно изменить.

Регулус остановился, прежде чем войти в следующее купе, ожидая услышать мнение Эммы о таких крайних мерах.

— Разве можно принуждение называть убеждением? — Эмма нахмурилась.

— Да, но ты не думаешь, что оно того стоит? Если я буду там, то, возможно, удастся немного обуздать Беллатрису, — ответил он.

— Будь осторожен, — предупредила Эмма, но не только из-за того, что была обеспокоена кузиной Регулуса. — Некоторые люди хотят видеть всех чистокровных мёртвыми во всём этом хаосе вокруг.

— Не переживай. Рабастан тоже будет там.

«Не очень успокаивает присутствие Рабастана», — подумала девушка. Но она должна была признать, что Лестрейндж действительно хорош в дуэлях.

Я просто надеюсь, что Регулус воспринимает это достаточно серьёзно.

***

— И она забивает! — прокричала Эмма, когда квоффл пролетел мимо Джеймса.

— Ты же знаешь, что я не вратарь, Эмс, — фыркнул он, опускаясь на землю. — В любом случае, кубок по квиддичу наш в этом году.

— Это потому, что постоянно бегая вокруг в облике собаки, Сириус получил серьёзные мышцы рук.

Джеймс рассмеялся над игрой слов. *

— Это было довольно плохо.

— Но всё ещё заставляет тебя смеяться, — указала Эмма.

Они лежали посреди лужайки, затаив дыхание. Годрикова Впадина, по мнению Эммы, была лучшим местом именно в августе. Тут проживало небольшое сообщество волшебников, поэтому можно было не беспокоиться, когда квоффл попадал на чужой задний двор. Их собственный участок был достаточно большим, чтобы играть в квиддич, но их мать настаивала на том, чтобы там были защитные заклинания. Это повелось после того случая, когда они в девять лет разбили несколько окон и квоффл попал на барбекю.

— Надеюсь, я стану капитаном команды, — сказал Джеймс, и Эмма услышала надежду в его голосе.

— Я тоже.

— Ты уже староста, Эмс! — воскликнул Джеймс, перевернувшись, чтобы посмотреть на сестру.

— У настоящего слизеринца много амбиций, — сказала Эмма. — Но я люблю квиддич. И я тоже хочу получить победу.

— Нет, я сделаю это первым!

— И как ты планируешь это делать? — скептически спросила Эмма. — Все знают, что мозг в этой семье достался мне.

Джеймс, который получил семь «Превосходно» и три «Выше Ожидаемого» по СОВам, усмехнулся.

— Забери свои слова обратно! Ты провалила Травологию!

— В любом случае, кому нужны растения? — спросила Эмма, улыбаясь. Лукотрусы возле забора вокруг стен дома были её единственными друзьями среди растений. — Ты даже не можешь правильно использовать чары Щекотки.