Драко Малфой.

Скорпиус.

Вейлы.

Партнер.

Рон.

Дети.

Расторгнутый брак.

Гермиона оставалась неподвижной, прислушиваясь к разговору двух вейл. Она должна признать, что Драко Малфой любил своего сына — это было очевидно, учитывая, как любезно они друг над другом подтрунивали. Если бы еще в школе ее спросили, будет ли Драко Малфой хорошим отцом, ее ответом было бы звучное «нет». Но теперь, слыша, как он утешает своего сына, просит его не беспокоиться, она была больше не вправе осуждать его. В конце концов, на что мы только не пойдем, чтобы защитить своих детей?

Гермиона улыбнулась про себя, когда Скорпиус назвал своего отца старым. У этого мальчишки явно есть чувство юмора. Однако настроение ее резко изменилось и кровь заклокотала в жилах, когда Драко сделал следующее заявление:

— Ну, хорошо. Может, тогда возьмешь на себя смелость ошарашить свою прелестную возлюбленною новостью о том, что она больше не будет преподавать в Хогвартсе?

Ее глаза резко распахнулись и обвели взглядом бывшего заклятого врага и ученика, которые глядели друг на друга в упор. Ни один из них не заметил, что она проснулась.

Отлично.

Настало время показать им, с кем они имеют дело. Гермиона знала, что даже если разозлит их, то ни Драко, ни Скорпиус не причинят ей вреда, потому что она — их партнер.

— Что ты только что сказал, Драко Малфой? — произнесла она раздраженно.

К своему удовлетворению, она увидела, как кровь отхлынула от лица старшего Малфоя. Драко правильно сказал: они понятия не имеют, на что она способна, если ее разозлить. Только дай ей в руки волшебную палочку — и она мигом поставит их на место!

— Грейнджер! — удивленно произнес Драко. — Как ты себя чувствуешь?

Гермиона выдернула руку из ладони Скорпиуса и попыталась сесть, но тут же получила мягкий толчок в плечо.

— Гермиона, тебе нужно отдыхать. Ты прошла через довольно тяжелое испытание.

— Пусти меня, — прорычала она. — Я провела достаточно времени в этой гребаной постели. Я чувствую себя так, как должна чувствовать ведьма, которую похитили.

Гермиона с усилием приподнялась и села, прежде чем продолжить:

— Что ты имел в виду, сказав, что я больше не буду преподавать в Хогвартсе? И не пытайся уйти от ответа, Драко Малфой.

Скорпиус, глядя на нее, скривил лицо в хмурую гримасу, а Драко побледнел и принялся ослаблять галстук на шее. Отлично. Она надеялась хорошенько поиграть на их нервах.

— Я не знаю, как лучше это выразить, — начал Драко, — так что скажу просто: ты не можешь продолжать преподавать в Хогвартсе и одновременно состоять в отношениях с одним из своих учеников. Я не говорю, что ты станешь как-то по-особенному относится к Скорпиусу или что-то в этом роде, но это может вызвать множество домыслов. Как только я узнал, что ты в мэноре, я отправил Минерве сову с письмом о том, что ты вынуждена оставить пост.

Гермиона была настолько шокирована, что даже раскрыла рот. Как он мог? В ее голове почти не осталось ни мыслей, ни слов. И сил, чтобы произнести что-то, тоже не осталось.

Почти.

— Что ты сделал? — закричала она, скидывая с себя одеяло. Она была одета в шелковую ночную рубашку, из-за чего скользила по простыням, и это послужило еще одной причиной, чтобы она сильнее разозлилась. Кудри ее чуть ли не искрились от количества бушующей в ней магии. Как они посмели? В них что, совсем нет ничего святого?

— Я не могу в это поверить! — закричала она, свесив ноги на пол. Гермиону совершенно не волновало, как коротка была ее сорочка. Она спокойно прошла вперед, не обращая внимания на пожирающие взгляды двух вейл. Ей было наплевать на их чувства. Они тоже особо не переживали о том, что разрушили ее жизнь. Она даже не знала, когда вновь увидит своих детей.

Сжимая и разжимая пальцы, она двинулась на Малфоя-старшего, ярость виднелась во всех чертах ее лица. Гермиона еле сдерживалась, чтобы не влепить ему пощечину, которая бы навсегда убрала эту дурацкую ухмылку с его смазливого лица. Она ударила его однажды и не побоится сделать это снова.

— Как ты мог? — начала она со злостью в голосе. — Тебе не достаточно того, что твой сын похитил меня и привел сюда против моей воли? Или того, что меня домогался сексуально озабоченный ученик шестого курса? Мой студент. Или того, что ты аннулировал мой брак, в котором я, между прочим, была счастлива шестнадцать лет? Тебе не достаточно, что я буду всю жизнь связана с тобой и с твоим сыном? Теперь ты сообщаешь мне, что я больше не буду преподавать? Ты собираешься отнимать и отнимать, пока у меня совсем ничего не останется?

Она твердо уперла палец в грудь Драко, толкая его через всю комнату. Скорпиус замер на месте — Гермиона открылась ему с совершенно другой стороны. Обычно она была спокойной и сдержанной, но они двое зашли слишком далеко. Она больше не будет их бояться. Она хоть и не все знала о вейлах, но в одном была уверена точно — они не могут причинить вреда своему партнеру.

Чего она не знала, так это того, какими доминантами и собственниками они могли быть и что поведение Скорпиуса было результатом проявления его чар вейл. Возможно, потому, что он еще не достиг своей зрелости, чего нельзя сказать о Драко.

Закончив с обвинениями, она потянулась, чтобы ударить его так же, как тогда, на третьем курсе, — но Драко поймал ее руку, до синяков впившись пальцами в запястье. Он резко повернул ее так, чтобы она оказалась зажатой между ним и стеной. Гермиона не видела, как Скорпиус молча удалился из комнаты, оставив отца наедине со своим разъяренным партнером.

— Неужто ты думала, принцесса, что я позволю тебе снова себя ударить? — прошептал он, его губы соприкоснулись с ее ухом. Гермиона вздрогнула, когда он прижался к ней, полностью припечатывая ее к стене. Она была поймана в ловушку и бессильна. — Теперь отвечаю на твои вопросы по порядку: ты спросила, как я мог? Я уже ответил. Ты не можешь учить того, с кем состоишь в отношениях. Это правила Хогвартса, а не мои собственные. Мне-то все равно, и Скорпиусу тоже. Но только представь, если директор разрешит одному из своих профессоров обучать его или ее супруга. Это был бы скандал века.

Драко уткнулся носом в ее волосы, и Гермиона отвернулась, прежде чем он продолжил:

— Теперь о Скорпиусе. Я сожалею о его поведении. Все должно было произойти иначе. Мы собирались дождаться конца семестра и сделать тебе предложение официально и через все необходимые каналы. Полагаю, в случившемся есть и моя вина. Я никогда ни в чем его не ограничивал и позволял ему абсолютно все. Он не понимал, почему нельзя взять то, что принадлежит ему. Поэтому он тебя похитил. Что касается его, как ты сказала, озабоченности — за это я извиняться не буду. Такова природа вейл, у нас довольно сильное половое влечение, — он прижался к Гермионе, чтобы она смогла оценить силу его желания, столь явно чувствующегося и упирающегося ей в ягодицы.

Удовольствие разлилось по ее телу слабыми приятными волнами, и она закрыла глаза, стараясь держать себя в руках. Драко усмехнулся и лизнул ее в шею.

— По поводу твоего брака я уже объяснял. Если бы мой отец не был таким чистокровным фанатиком, я бы уже давно сделал тебя своей и твой брак с Уизелом никогда бы не состоялся.

Одинокая слеза скатилась по щеке Гермионы, и Драко осторожно вытер ее подушечкой большого пальца. Он вздохнул и еще теснее прижался к ней, прислонившись шеей к ее влажной щеке. Его аромат начал мощно излучаться, заключая ее в свои нежные объятия. Гермионе не хотелось признавать, но это ее успокаивало, хотя и было вызвано химией. Он мог манипулировать ею одним своим запахом, и это беспокоило ее больше всего.

— Рано или поздно ты покоришься, Гермиона, — продолжал чувственный голос.

Она хотела воспротивиться, возразить, закричать, что этого никогда не произойдет, однако сама в этом сомневалась. Эта мысль ужаснула ее. Даже сейчас, когда Драко особо и не старался околдовать ее своими чарами, она уже готова была броситься ему на шею. Он всего лишь пытался ее успокоить. Ее тело дрожало в то время, пока она боролась сама с собой.