По словам Драко он будет очень чувствителен в течение первых шести месяцев, особенно, когда дело будет касаться его партнера. Но так же он заметил, что раз Скорпиус собирался скрепить с Гермионой связь сразу после трансформации, тяжелый период привыкания он перенесет легче. Его настроение не будет резко меняться, потому что у него будет она, чтобы помочь.
Скорпиус прижал ночную сорочку Гермионы к груди и сделал глубокий вдох, ощущая ее сладкий аромат, когда новая волна боли охватила его тело. Когда все это закончится, он немедленно пойдет к ней. Он почувствовал, как клыки его удлиняются при мысли об ее приятном, нежном теле, и как рот наполняется слюной.
Он потянулся, как кошка, и кровь бросилась ему в пах, когда он подумал о том, как будет ставить метки на ее теле. Член пульсировал, возбуждение возрастало. Он не мог дождаться, как погрузится в ее тело, чтобы остаться там навсегда. Хотя такое, разумеется, невозможно. Но невозможность не мешала Скорпиусу этого хотеть.
Нельзя забывать об осторожности. Он станет намного сильнее после того, как изменения закончатся — и он не хочет причинить Гермионе боль. Еще Скорпиус боялся ее напугать. Ему было больно думать, что с его отцом ей будет лучше, чем с ним. Он не мог понять, почему она не чувствовала того же, что он, почему не видела, как он любит ее, как заботится о ней. Он проведет остаток своих дней, доказывая ей свою любовь, будет стараться занять место в ее сердце. Он чувствовал себя плохо оттого, что поступал так неразумно.
Скорпиус знал, что у отца был план по завоеванию сердца Гермионы. Но сам он был не в состоянии строить каких-либо планов. Он чувствовал, что не может больше ждать. Его порывы в течение года становились все сильнее, и он знал: после того, как повзрослеет, он не сможет удержать свою вейлосущность от глупого и необдуманного поступка. Он привел Гермиону в Мэнор на праздники.
Внутренне Скорпиус проклинал себя за то, что не смог расположить ее к себе. Совсем. Единственное, чего он добился — помог выстроить стену непонимания между ними. Скорпиус знал, что Гермиона не согласится, чтобы он ставил на ней метки, не захочет отдать ему себя. Что ж, в таком случае на помощь придет магия вейлы.
Боль начала отступать, и Скорпиус вздохнул с облегчением, когда части его тела перестало выкручивать. Ему захотелось встать и подойти к зеркалу, чтобы увидеть, каким он стал, но он все-таки решил сделать это позже. А прямо сейчас его ждала Гермиона. Ему следовало бы принять ванну, но и это может потерпеть.
Скорпиус хотел закрепить связь с Гермионой. Убрав длинную челку с лица, он целенаправленно направился к двери.
Он не собирался больше ждать.
========== Глава 15 ==========
Гермиона долго ворочалась в постели. Ей потребовалось много времени, чтобы, наконец, заснуть — не давали покоя мысли о том, что произойдет завтра. Завтра ее связь с Скорпиусом должна была быть «узаконена». Она знала: если не согласиться добровольно, то вейлы заставят ее, с их магией это не составит большого труда.
Не было ничего, что помогло бы ей избежать завтрашнего дня, и Гермиона это прекрасно понимала. Но она не была бы собой, если бы все тщательно не анализировала.
По правде говоря, Гермиона боялась. Боялась вступать в интимные отношения с обоими. Рон всегда был ее единственным мужчиной, и она не знала, как вести себя с Малфоями. Гермиона по-прежнему любила своего мужа. Может, она и испытывала некую привязанность к Драко, но не к Скорпиусу: для нее он был не более чем обычным ребенком. Это заставляло Гермиону чувствовать себя какой-то извращенкой, хоть она и оказалась в таком положении не по собственной воле.
Еще одной причиной для беспокойства была беременность, потому что этого, черт возьми, было не избежать. В книге говорилось, что ритуал спаривания почти всегда приводит к беременности. Гермиона не была уверена, что готова становиться матерью в третий раз. Она любила своих детей, любила быть матерью, но не знала, сможет ли снова пройти через все это.
Она даже никогда не задумывалась, сколько детей она хочет. Они с Роном не обсуждали их количество. Неужели Малфои планируют, что она родит от каждого из них?
Гермиона знала, что волшебный мир отличался от маггловского, когда дело касалось таких вещей. Маги живут гораздо дольше магглов, их старение проходит медленнее, так что разница в возрасте в этом мире не столь важна. К примеру, в свои «чуть за тридцать» Гермиона выглядела на двадцать. Кроме того, если верить информации из книги о вейлах, Драко остановит свое и ее старение, пока Скорпиус не достигнет их возраста. Тогда они все встанут на одну ступень. Гермиона не могла поверить, что в будущем ее детям будет столько же лет, сколько и ей.
От всех этих мыслей у нее закружилась голова, пришлось прибегнуть к успокаивающему снадобью, чтобы, наконец, провалиться в сон. Завтра Гермионе предстоял трудный день.
*
Скорпиус снял охранные чары с дверей своей спальни и вышел в коридор. Он втянул воздух, уловив сладкий аромат Гермионы, которым в этой части замка было пропитано абсолютно все, даже стены. Член болезненно напрягся, когда Скорпиус начал ломать защиту, наложенную на дверь ее спальни. Руки дрожали.
Он не монстр, он сможет себя контролировать.
Ему не хотелось напугать Гермиону.
Неслышно отворив дверь в комнату, Скорпиус на мгновение остановился в дверях и взглядом окинул свернувшуюся на постели Гермиону.
От ее красоты у него захватывало дух. Ничто не могло подготовить его к тому, как она отреагирует на его новую сущность. Он всегда считал себя чертовски привлекательным, но Гермиона… она совершенно другой уровень. Она — богиня.
Ее волосы тяжелыми волнами разливались по шелковым подушкам, лицо было прекрасным и умиротворенным, чувственные губы чуть приоткрыты. Кожа пылала в лунном свете, льющемся из окна, в то время, как грудь ее мерно вздымалась и опускалась. Скорпиус жаждал прикоснуться к ней.
Он весь дрожал, пока решал, как это сделать. У него никогда не было девушки. Он хранил себя для Гермионы. Но как же он сможет это сделать, зная, что она не хочет его?
Этой мысли оказалось достаточно, чтобы отчаяться.
Что же он наделал? Он мастерски все испортил, вот что.
Он хотел попросить у нее прощения за свое прошлое поведение.
Взгляд Скорпиуса упал на ямку между ее шеей и плечом, и он почувствовал, как зубы удлиняются, когда подумал о том, чтобы поставить метку в этом месте.
Гермиона будет его. Наконец-то. Скорпиус, не отрываясь, смотрел на нее. Его дыхание ускорилось, руки сжались в кулаки, он старался не потерять самообладание. Он не напугает ее, наоборот, даст ей шанс подчиниться ему. Поглощенный своей внутренней борьбой, он не заметил, как Гермиона проснулась и теперь внимательно на него посмотрела.
— Скорпиус, — прошептала она.
Ее голос заставил его вздрогнуть и вернуться в действительность:
— Гермиона.
Она почувствовала чье-то присутствие еще до того, как открыла глаза, но в первую очередь — запах. Запах чернил, старого пергамента, новых книг и чего-то еще. И это был не Драко, она знала это наверняка.
Гермиона медленно открыла глаза, будучи совершенно не готовой увидеть то, что увидела: абсолютно голого Скорпиуса рядом со своей постелью. Она не могла поверить глазам, что это был он, тот самый мальчишка. Он прибавил в росте дюйма четыре, отчего стал на целый фут выше нее. Волосы стали длиннее, почти до плеч, и челка больше не спадала на лоб. Мышцы под кожей были гораздо заметнее. Глаза устрашающе светились в темноте комнаты, и, чем дольше он на нее смотрел, тем сильнее Гермиона ощущала возбуждение. Она видела, как дрожит его тело, как он сжимает руки в кулаки, отчего ей захотелось броситься к нему на шею и успокоить его.
Гермиона была немного обеспокоена столь внезапным и резким побуждением. Она ощущала необходимость в Скорпиусе. Он еще не применял к ней магию вейлы, она точно знала, так почему же испытывала такие сильные чувства? Гермиона больше не могла выдерживать это напряжение.
