Савелий любил смотреть остросюжетные фильмы и читать криминальные романы, но всякий раз скептически усмехался, столкнувшись с «клюквой». Особенно он бесился в тот момент, когда преследователь-герой, полицейский или частный сыщик, выйдя на преступника, вступает с ним в полемику, вместо того чтобы арестовать или обезвредить. Как правило, в таких случаях преступник, пользуясь ситуацией, либо ранит преследователя, либо сбегает, и все приходится начинать сначала.

Савелий был убежден: если достал оружие, то нужно применять его и никогда не верить в благонамеренность преступника, который готов обещать все, что угодно, лишь бы отвлечь внимание преследователя.

Сейчас, отправившись на встречу с Хитрованом, Савелий предполагал, что тот уже насторожился: в криминальных структурах новости распространяются моментально, тем более, что Леша-Шкаф был не из последних «авторитетов» Москвы. И коль скоро начался «отстрел», Хитрован предпринял дополнительные меры по своей защите. Но именно на это Савелий и рассчитывал: на тотальный страх среди «шерстяных», чтобы они стали нервничать, боялись даже своей тени. Он специально усложнил себе задачу, решив не просто убить Хитрована, но сначала поговорить «по душам». Он хотел получить сведения о соучастниках убийства Наташи и ее братика.

Савелий хотел остановиться у телефона-автомата, но, скосив глаза вниз, он увидел радиотелефон, с благодарностью подумал о Михаиле Никифоровиче и набрал номер, сообщенный ЛешейШкафом. Мужской голос, раздавшийся в телефонной трубке, не принадлежал Хитровану. — Кого вам?

— спросил он раздраженно. — Если ты Хитрован, то тебя, спокойно ответил Савелий, давая понять, что он не знает Хитрована. — Кому он понадобился?

— А вот это не твое дело, болван! — разозлился Савелий. — Скажи своему Хозяину, что звонит «доброжелатель».

— Хорошо, сейчас узнаю… — Трубку поднял один из телохранителей Хитрована, туповатый малый, который исполнял все поручения от «сих и до сих», никогда не проявляя инициативы. Сейчас, услышав властный тон звонившего, он пондл, что благоразумнее сразу доложить Хозяину о звонке.

Хитрован сидел в своем кабинете, если так можно назвать комнату, где он уединялся, чтобы предаться возлияниям. Обычно он делал это в компании какой-нибудь шлюхи, готовой на все, лишь бы хорошо попить-поесть, да еще и получить «пару зелененьких» за удовольствие, но сейчас Хитрован закрылся один и довольно быстро набрался до той кондиции, когда его тянуло «на подвиги».

Своим привычкам он изменил потому, что знакомый журналист позвонил ему и сообщил о Леше-Шкафе и Лолите. О том, что они внезапно умерли, Хитрован узнал за несколько минут до его звонка от одного приятеля, работавшего в окружении Леши-Шкафа, но тот сказал, что они умерли от сердечной недостаточности. Хитрован не очень поверил в такое странное совпадение, но особо не взволновался: Леша-Шкаф не входил в число его друзей. Другое дело Лолита. Хитрован исподтишка любовался этой красавицей и не терял надежды, что когда-нибудь сможет затащить ее в свой «кабинет».

Помянув Лолиту доброй порцией «Кремлевской», он загрустил. Тут позвонил злополучный журналист, который и сообщил, что они были убиты профессионалом и, как ему кажется, кемто из «своих». Такая новость не могла нс насторожить Хитрована. Он почувствовал, что ситуация взрывоопасна. Просто сидеть и ждать неизвестно чего он не мог и потому решился позвонить тому, чье мнение очень уважал. На его счастье, Мабуту оказался на месте и сам взял трубку.

— Кому понадобился старый больной человек? — покашливая, как всегда, ехидно спросил он.

— Извините, уважаемый Мабуту, если не вовремя звоню… — залепетал Хитрован.

— А, это ты, хитрая бестия! — хмыкнул Мабуту. — Отчего такая дрожь в голосе? Или похмелье замучило?

— Как вы можете шутить в такое время? — В голосе Хитрована слышался животный страх.

— Ты что, получил известие от чеченского лидера, что нас будут резать его люди? Не боись, ему сейчас не до этого. А рискнет — не успеет и глазом моргнуть, как не только его людям, но и ему самому руки повыдергиваем! — Я не об этом, дорогой Мабуту… — А-а… понял!

— Он вздохнул и снова кашлянул. — Ты о потерях в наших рядах, не так ли? — Уже знаете?

— Как не знать, если даже ты уже в курсе. И что тебя так всполошило?

— Вы же знаете, как он охранял себя и свою Лолиту? — Допустим…

— Какой же должен быть профессионал, чтобы так чисто сработать и уйти незамеченным?

— Да, здесь может быть только два варианта: либо это наемный убийца самого высокого класса, либо человек из Органов. Впрочем, ни Леша-Шкаф, ни Лолита не занимались делами, которыми могли заинтересоваться Органы. Скорее всего, это кто-то из конкурентов…

— Вот-вот! — воскликнул Хитрован. — Именно это я и имею в виду! Надо срочно чтото предпринимать! Надо выяснить, кто стоит за всем этим! Если это Чечня, я их на части порву!

— Возьми себя в руки! Уже хватануть успел, что ли? Кое-что уже делается…

— Может, и мне с ребятами подключиться? — предложил Хитрован. — Пойдем вытрясем правду кое из кого…

— Спешка нужна лишь при ловле блох! Будь на месте и держать уши открытыми. Понял? — грубо спросил Мабуту.

— Понял! — ответил Хитрован, хотя еще больше запутался. Он понял лишь одно: не нужно ничего делать, никуда ходить, а нужно сидеть, пить да прислушиваться… К чему? Что имел в виду Мабуту? Этого он не знал.

Хитрован успел опустошить большую часть литровой «Кремлевской», когда к нему заглянул телохранитель Валентин: — Шеф, какой-то шустрый звонит: вас требует, — доложил он и тупо уставился на Хитрована.

— Кто? — недовольно бросил тот. — Говорит, доброжелатель… — Доброжелатели, мать их… — Но тут он вспомнил пожелание Мабуту «держать уши открытыми»… — Хорошо, давай. А ты скажи, чтобы кофейку принесли, да покрепче. — Сей момент, шеф!

Интересно, кто это мог быть? Хитровану даже стало любопытно. Да где же этот чертов олух? Видно, запомнил только последний приказ о кофе, а про телефон забыл. Он достаточно хорошо знал своего телохранителя: тот был очень удивлен, что трубка все еще на его столике, а не у шефа. Он взял ее и спросил: — Вы слушаете?

— Да, черт тебя подери! — вспылил Савелий. — Сейчас с вами будет говорить Хозяин, — невозмутимо сказал Валентин, подхватил поднос с кофе в одну руку, трубку — в другую и вошел в кабинет, толкнув ногой дверь. — Вот кофе, а вот телефон.

— Хитрован на проводе! Кто говорит? — Ты что, веревку проглотил? — хмуро спросил Савелий. — В каком смысле?

— В прямом! На толчке загорал, что ли, что столько пришлось ждать?

— Кто это такой дерзкий? Мог бы и не ждать!

— Мог бы! — заметил Савелий, совершенно успокоившись. — Просто жалко тебя стало, да и должок перед Красавчиком-Стивом есть. — Савелий решил пойти ва-банк: во-первых, сразу станет ясно, не сделал ли его память ошибку; во-вторых, если он прав, то наживка сработает безотказно. Услышав имя Красавчика-Стива, Хитрован сразу «подобрел»:

— С этого и нужно было начать! Как он там? Вы давно с ним виделись? Звать-величать вас как?

— Привет передает! — Как бы не заметив второго вопроса, Савелий ответил только на первый и на третий. — Морфином меня кличут.

— Это надо же, Морфин… Давно колешься? Спасибо за привет, ему тоже передавай… Так что ты хотел мне сообщить?

— Не телефонный разговор, землячок! — многозначительно заметил Савелий. — Речь пойдет об «отдыхе» одной парочки… — Савелий был уверен, что Хитрован сразу поймет, о ком идет речь.

— Это настолько серьезно? — сразу встрепенулся Хитрован.

— Следующим в списке стоишь ты! — сказал Савелий, нисколько не обманывая его.

— Где встретимся? — мгновенно ухватился Хитрован за протянутую ниточку надежды: очень уж слова этого посланца Красавчика-Стива совпадали с его волнениями.

— Красавчик рассказывал, как вы кувыркались на вилле. Она еще существует?

— Куда она денется… Во сколько? Телок брать? Какие еще пожелания? — Хитрован был доволен, что может быть чем-то полезен приятелю Красавчика-Стива: авось и тот его не забудет.