— Помогу не только тем, чем смогу, но и тем, чем не смогу! — весело ответил прокурор. — Рассказывай!

— Не по телефону. Когда бы мы смогли повидаться?

— Ты же знаешь, для тебя я всегда готов отложить дела. — Твердо заверил Зелинский.

— Мне бы не хотелось злоупотреблять… — начал Савелий, но прокурор перебил его:

— Ты это брось! Приезжай, жду! — Он тут же повесил трубку.

Савелий с улыбкой покачал головой и направился к метро. Через двадцать минут он уже входил в приемную прокурора Зелинского. Молоденькая секретарша, когда попросил доложить о нем, с улыбкой сказала:

— Проходите, пожалуйста, Александр Васильевич уже ждет вас. — У нее была кукольная внешность и очень красивый бархатистый голос, а округлые колени, словно специально (почему бы и нет?), выглядывали из-под стола.

— Вам бы фотомоделью работать, а не на телефоне сидеть, — заметил Савелий, впрочем, не без некоторого смущения. — Весьма сомнительный комплимент, однако, спасибо. Между прочим, я на четвертом курсе юридического учусь. — Девушка даже обиделась.

— Извините, я совсем не хотел вас обидеть. — Савелий виновато покачал головой.

— Ничего страшного, — ответила девушка и с улыбкой добавила: — Меня Викторией зовут!

— А мое имя вы уже знаете, вот и познакомились, — сказал Савелий и направился в сторону кабинета.

Виктория смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью. Девушке очень хотелось, чтобы этот странный парень обернулся, и она была готова наградить его своей самой обворожительной улыбкой, но ее ожиданиям не суждено было сбыться. Вздохнув с огорчением (Виктория загадала на Савелия), она включила компьютер и продолжила работу.

Как только дверь открылась, и Зелинский увидел Савелия, он тут же бросил в трубку, что перезвонит потом, встал из-за стола и вышел ему навстречу.

— Очень рад тебя видеть! — Зелинский крепко пожал руку Савелию. — Присаживайся, — указал он на кресло у самого окна рядом с журнальным столиком, на котором стояли фрукты и сладости. — Кофе, чай? — Кофе, но без сахара, если можно. — Вика, сделайте, пожалуйста, пару чашек кофе, одну без сахара, — сказал он в селектор, потом подошел и сел напротив.

— Слушаю тебя, дорогой.

— Мне нужно разыскать одного человека… вернее, его фотографию. — Он что, умер? — Нет, бежал за границу. — Та-ак… — протянул Зелинский. — Так в чем же проблема? Почему к Богомолову не обратишься? Бежавшие за границу — по его ведомству.

— К нему я уже обратился, — вздохнул Савелий. — Только его люди вряд ли что найдут…

— Поясни! Почему его люди не смогут, а я смогу? Ты что, не доверяешь ему?

— Ну что вы! Речь совсем о другом. Это все равно, что искать что-то в своей квартире: ты живешь в ней, привыкаешь к каждой вещи, а когда что-то нужно срочно найти, то это гораздо проще сделать человеку со стороны: у него глаз не «замылился».

— Не хочешь ли ты сказать, что бежавший работал в Органах? — нахмурился Зелинский. Ему не очень-то хотелось связываться с этим ведомством.

— Именно так. — Савелий с грустью усмехнулся. — Более того, перед тем как смыться, он занимал теперешний пост Богомолова.

— Рассказов? — выдохнул Зелинский. — Если речь идет об этом человеке, то совсем другое дело…

— Как, и вы его знаете? — Удивлению Савелия не было границ. — Воистину мир тесен! Судя по вашей реакции, и вам он досадил?

— Рассказов был одним из тех, кто помог мне тогда вылететь из Прокуратуры.

— Вы тогда погорели в Афгане за то, что слишком много узнали об афганских делах, не так ли?

— Так! И именно генерал Рассказов приложил тогда руку к моему увольнению. Но тебе-то зачем понадобилась эта мразь?

— Так, старые счеты! — не вдаваясь в подробности, бросил Савелий.

— Постой! Не связано ли это с твоей заграничной эпопеей? — воскликнул Зелинский.

— Отчасти… Ну, что? — Есть у вас какие-нибудь мысли на этот счет? Перед тем как смыться, он все свои архивы, документы и прочие следы уничтожил!

— Да, видно готовился долго и очень тщательно… — задумчиво проговорил Зелинский, потом замолчал на несколько минут. Савелий начал уже скучать, но тут В кабинет заглянула куколка-секретарша. Бросив кокетливый взгляд на Савелия, она внесла поднос с двумя дымящимися чашками и поставила на стол:

— Вот, пожалуйста! — Виктория мило улыбнулась Савелию. — Что-нибудь еще?

Зелинский не ответил, продолжая о чем-то усиленно думать. Отвечать пришлось Савелию: — Нет, спасибо. — Приятного аппетита!

— Спасибо! — повторил Савелий. В его голосе уже появилось раздражение. Почувствовав это. Виктория более ничего не сказала и едва не на цыпочках выскользнула из кабинета.

— Кажется, ты чем-то успел приворожить мою Викторию? — неожиданно проговорил Зелинский.

— С чего вы взяли? — Савелий заметно смутился.

— Ладно, оставим это. Мне кажется, я чтото нащупал… Кстати, как у него насчет родственников?

— Богомолов говорит, что и с этим у него «все нормально» — их просто нет!

— Я так и думал. Именно здесь и нужно искать! — возбужденно воскликнул Зелинский, вскочил с кресла, подошел к компьютеру и быстро что-то набрал, бормоча себе под нос. В его глазах было возбуждение охотника в предчувствии крупной дичи. — Ну, давай! Что же ты? Пора бы уже и показаться… — Зелинский взглянул на недоуменное лицо Савелия и пояснил: — Понимаешь, как только я пришел сюда, решил перейти на систему, которой пользуется весь цивилизованный мир! Сначала приходилось заставлять сотрудников осваивать компьютер, потом постепенно вносить в него всех людей, прошедших через наш департамент

— не только осужденных, но и привлекавшихся. Потом принялись разгружать наши архивы. Плоды не заставили себя долго ждать. Сейчас у нас самая полная картотека в стране! — с гордостью сказал он. — Думается, что даже в анналах Богомолова гораздо меньше… — Объяснения не мешали его поискам, и вскоре он радостно воскликнул: — Вот он! Нашел! Подойди-ка!

Савелий встал с кресла, подхватил обе чашки с кофе и подошел к огромному столу Зелинского.

— Пейте, а то совсем остынет. — Савелий поставил перед ним чашку и уставился на экран монитора. Он увидел фотографию какого-то мужчины средних лет; слева — его данные, а внизу — статья, по которой он привлекался. — Я что-то не пойму, — Савелий пожал плечами. — Вы нашли какого-то Мартиросова и радуетесь этому?

— Хороший вопрос! — ехидно усмехнулся Зелинский. — Этот «какой-то Мартиросов» является родным племянником твоего Рассказова! — Он победоносно посмотрел на Савелия.

— И вы знаете, как его найти? — Савелий едва не вскочил на ноги, у него тоже заблестели глаза. Он совсем не ожидал такой скорой удачи. — А как же! — хмыкнул Зелинский. -

О том, что Мартиросов является племянником Рассказова, я узнал совершенно Случайно год тому назад. Осматривал я как-то Ярославскую тюрьму на предмет прокурорского надзора, ко мне — начальник тюрьмы: «Посоветуйте, что делать! Есть у меня один пересыльный с этапа, который требует связаться с его дядей, генералом КГБ. И фамилию называет, и телефон дает. Беднягу едва не трясет. Как же все-таки наш народ запуган! Короче говоря, я иду к этому Мартиросову и прошу его рассказать, для чего он требует встречи с генералом Рассказовым и кем тот ему приходится. Он действительно оказался его племянником. Встречи требовал потому, что не хотел уходить на этап: боялся расправы. Он „стучал“ на воле и продолжал „стучать“ в тюрьме. А кто-то пронюхал, и на него объявили охоту.

— И где сейчас Мартиросов? И почему он требовал своего дядю? Он что, не знал, что тот свалил за границу?

— Да он так мало гулял на воле, что не успевал следить за событиями не только в стране, но и в собственной семье. Я помог ему перебраться в Бутырский изолятор, где он сейчас и отбывает наказание. Поваром работает. Вообще-то в «рабочке» на Бутырке разрешают оставлять только по первому сроку, но на сей раз решили сделать исключение.

— Вряд ли при таком образе жизни у него сохранилось фото любимого дядюшки, — поморщился Савелий.