– Ты чистокровная некромантка? – поинтересовался дракон, слегка склонив голову набок и прищурив глаз.

– Нет, мои родители обычные люди, – отрицательно покачала я головой. – А теперь отвернись!

Хэмграт шумно вздохнул и закрыл глаза.

– Точно ничего не видишь? – спросила я. – А то вдруг ты ещё больший извращенец, чем Чёрный?

– Не вижу, переодевайся, – недовольно рыкнул он.

Поглядывая одним глазом на золотую зверюгу, я наконец-то с удовольствием надела на себя предмет своих давних мечтаний. Всё село на мне идеально: и рубашка, и корсет, и брюки, и моя гордость – сапоги и курточка. С восторгом осмотрела себя.

– Когда у тебя день рождения? – неожиданно поинтересовался дракон, снова приняв облик человека.

– Послезавтра. Мне исполнится восемнадцать, – ответила я и встретилась с заинтересованным взглядом Хэмграта. Он завис в воздухе в позе человека, сидящего в кресле: нога закинута на ногу, подбородок подпёрт кулаком. Кажется, я перестала следить за ним, когда надела брюки, чисто теоретически, он мог видеть меня голой выше пояса.

– Извращенец! – на всякий случай оскорбила бесстыдника.

– Я не подглядывал. Я открыл глаза, когда ты вертелась, разглядывая себя, – немедленно оправдался Хэмграт. – Стало интересно, когда можно начинать подглядывать.

– Подглядывалки ещё не воскресли. Язык в пасть закатай, – посоветовала я нахалу.

Хэмграт опять стал ящером и навис надо мной с полуоткрытой пастью.

– Вот воскресну и сожру тебя, мелкая пакостница! – грозно предупредил он. – В целях перевоспитания.

– Да кто тебя воскресит-то? Нет такого дурака! – фыркнула я, глядя вверх, прямо в разверстую глотку. Призрачный язык облизал меня вдоль тела, скользнул обратно в пасть, и зубы сомкнулись над моей головой.

– Мерзость какая! – дёрнулась я от отвращения. Хотя драконьих слюней на мне не осталось, но я почувствовала кожей колющий холодок от его прикосновения.

– В таком случае стану облизывать тебя каждый раз, когда будешь хамить, – с удовольствием пообещал Хэмграт, и его язык снова скользнул по мне, щекоча меня неприятным холодком. Не сдержалась и снова передёрнулась.

– Гад чешуйчатый! – обругала дракона. Язык снова прошёлся по мне, заставляя волосы встать дыбом от отвратительных ощущений – словно скоблят по стеклу ножом.

– Жаль, вкуса не ощущаю! – огорчился ящер и превратился в Хэмграта. Нахмурилась, прожигая Пожирателя душ угрожающим взглядом. Как же он меня бесит, так и хочется вцепиться ему в морду!

– Так-то лучше, дитятко. Молчание – золото! – проигнорировал он моё многозначительное пыхтение. – Родители не воспитали, значит, придётся мне.

– А чешуйки не отвалятся? – съязвила я.

– Я же дохлый, – одарили меня дебильной невинной улыбкой. Приподняла бровь в недоумении.

– Дохлые не линяют, – пояснил он и спросил: – Спать будешь?

Выглянула в небольшое окно чердака на улицу – медленно занимался рассвет. Спать, конечно, очень хочется, но раз уж я решила вызволить папеньку из беды, значит надо браться за дело. Пора выдвигаться.

– На кладбище пойду, – озадачила я Хэмграта. И пояснила, окончательно добив логику рептилии: – Буду армию создавать.

Пожиратель участливо положил мне ладонь на лоб, обдав его липким неприятным холодом, и сделал неутешительный вывод:

– Температуры нет. Значит это не бред из-за жара. Может, сходим к лекарю-мозгоправу?

– Тебе не поможет, – мотнула я головой, чтобы избавиться от неприятных ощущений.

– Когда воскресну, первое что сделаю – выпорю тебя, – серьёзно предупредил дракон, убирая руку.

– Извращенец, БДСМщик! – припомнила я одно из любимых ругательств папеньки. Он часто обзывал так тёмных магов и рассказывал, что они любят всякие дикие штучки в любовных утехах. Там было что-то о ремнях и порке.

– Ты знаешь расшифровку этого слова? – заинтересовался Хэмграт, и его зрачок стал вертикальным, а на щеках появилась золотая чешуя. Пожала в недоумении плечами и ответила:

– Кроме папеньки, при мне никто этого слова не произносил. В книгах не искала.

– Странно, – задумался дракон. А затем неожиданно выдал: – Мы освободим твоего папеньку!

– И чем ты сможешь помочь, чешуйчатый дохлый маг? – съязвила я, с нескрываемым сомнением разглядывая его прозрачную фигуру.

– Я буду кричать: «Давай, детка! Давай!» и махать хвостом. Два дебила – это сила! – гордясь собой, ответил он и вытянул руку в сторону, красуясь передо мной.

– Ты – дохлый идиот, – опустила я его… с небес на землю.

– Ты – злая девочка, – опечалился дракон. – Я не буду с тобой дружить.

– Угу, сердце твоё у меня, – напомнила я о жестоких превратностях судьбы и положила его драгоценное сердечко в свою сумку. Туда же закинула деньги Чёрного.

– Вот это было больно, – укорил меня Хэмграт. – Ты там с сердцем моим поосторожнее – оно у меня одно.

– Не боись – не сожру, – успокоила я дракона и целеустремлённо выдвинулась к кладбищу. За неимением других вариантов, Хэмграт потащился за мной. Всю дорогу препирались, выясняя, кто из нас умнее, в конечном итоге сошлись на том, что я живее, а он просто дохлый.

– Что это? – удивился дракон, когда мы наконец пришли на место.

– Кладбище, – подсказала я подслеповатому ящеру.

– Тут памятники Бобикам и Мурзикам. Мы что, будем поднимать домашних животных? – возмутился Хэмграт.

– Я мёртвых людей боюсь, – поведала я правду. – Поэтому выберем сейчас пару пёсиков покрупнее и пострашнее и пойдём на магов войной.

– О-о-ой! Упокойте меня обратно! – схватился за грудь Хэмграт, упал на колени и театрально взвыл. – Я не для этого воскрес!!! За что?!

– Ты ещё не воскрес, зря волнуешься, артист, – погладила я его по золотистым волосам в качестве утешения. Под ладонью ощутила ледяной холод.

– Какие мы серьёзные оказывается, нельзя и повыделываться! – мгновенно успокоился призрачный лицедей и встал с колен. – Тебе всё равно никто не поверит, что сильный и умный дракон просил у тебя пощады на коленях.

– Мне – поверят, – одарила его многообещающей улыбкой.

– Хм, – задумчиво почесал затылок дракон. – Похоже, я попал. Давай уже, поднимай собачек, обязательно одну маленькую прихвати – они самые злые.

Я в ответ только головой покачала. Потом мы еще минут двадцать спорили, кого же поднять из могилы. Остановили свой выбор на двух огромных псах: Оро и Пухе, и одной маленькой собачке Дине. Очень уж Хэмграт настаивал.

Стоило лишь мне призвать свою магию и пустить зелёных змеек в сторону могил, как свежая земля тут же зашевелилась, и из неё, злобно рыча, выскочили два пса, ещё не тронутые тленом. Мёртвые глаза горели красным. Мне стало страшно, но вовремя сообразила взять их под контроль. Оро и Пухе подошли ко мне и послушно сели, ожидая приказа.

Мелкая полуистлевшая собачонка вылетела из могилы почти на полтора метра вверх и залилась бешеным хриплым лаем, болтая лапками в воздухе. Невольно ощупала штанишки у себя сзади – выдохнула, когда поняла, что тревога была напрасной.

– Шика-а-арно, – расплылся в улыбке Пожиратель. – Всегда мечтал о такой.

– Ужас! – вторила я, подёргиваясь в панике, забыв, что я – некромант. Я вообще не должна бояться, особенно мёртвых лающих собак! Я смелая и непобедимая, я собираюсь освободить папеньку из тюремного заточения!

Хрипящая и давящаяся своим мёртвым противоестественным лаем, собачка понеслась ко мне, хаотично подпрыгивая и крутя головой практически на 180 градусов. Мне стало жутко и захотелось резко стартануть в сторону магического участка, плюнув на план внезапного нападения, на магов и на ядовитые шуточки дракона. Готова была бежать прямиком в карцер к папеньке, запереться изнутри и ключ проглотить.

– А кто у нас тут милая соба-а-ачка? – просюсюкал страшный Пожиратель душ и погладил чудовище призрачной рукой. Из пасти вывалился полуистлевший язык, и псина радостно завиляла маленьким хвостиком, нервно похрипывая.