Я улыбнулся и подумал: «Ну вот, немного обстановку разрядил. Митрич тоже вернулся на рельсы позитива. Так что жить можно. Сейчас ещё эту Леру отвлечём разговором на пустяковые темы, глядишь – и она взбодрится, а то на ней совсем лица нет».

Но не успел я и рта раскрыть, как по лицу девушки прошла гримаса боли, и она с испугом произнесла:

– Простите, кажется, началось.

Митрич вмиг стал серьёзным, а я спросил, боясь оказаться правым в своих догадках:

– Что началось?

– Кажется, схватки, – извиняющимся тоном произнесла Лера.

Я откинулся на сиденье, мотнул головой в знак несогласия с реальностью происходящего. Потом улыбнулся, но улыбка была, скорей, истерического характера, чем одобряющей, и произнёс:

– Покой нам только снится, да, Митрич? И, по-моему, пора прекращать говорить про отдых.

Но напарник не обратил на мои слова никакого внимания, а переключился на девушку:

– Срок какой?

– Семь месяцев.

– По животу сегодня били?

– Нет.

– До этого проблемы какие-нибудь с беременностью были?

– Нет.

– Периодичность схваток какая?

– Я не знаю, – и девушка стала ещё больше пугаться от такого напора Степана, в её глазах появились слёзы.

– Успокойся, Лерочка, – мягко, по-отечески произнёс Митрич. – Я просто задаю уточняющие вопросы, от которых будет зависеть наша скорость и мягкость путешествия. А насчёт периодичности ты, Лерочка, успокойся и постарайся посчитать. Вон у Славки часы возьми и попробуй фиксировать время после каждой схватки.

Я удивлённо посмотрел на напарника, он поймал мой взгляд, махнул рукой и сказал:

– Был опыт, – и прибавил газу.

Минут через семь мы перестали плутать по улицам и выехали на дорогу, ведущую из города. Ещё десять минут – и мы выйдем из зоны оцифровки. Теперь я уже гораздо ближе видел переливающийся купол этой зоны, и он чётко опускался в землю.

– Ну что ж, поглядим, какие у тебя свойства, – сказал я сам себе.

Впереди ехали ещё три машины с довольно приличной скоростью. Одна из них была явно бензиновым раритетом – дорогущее удовольствие по нынешним временам. Легковой транспорт самым первым, в принудительном порядке переводили на экологические рельсы. Мало того что нужно просто огромное количество лицензий на обладание таким однозначно губящим природу транспортом, так и бензин уже практически не достать, его перестали производить лет пять назад. Сейчас его остались совсем крохи, и те на вес золота. Видимо, кто-то, спасая жизнь, использовал свою кубышку на чёрный день.

Мы пристроились за ними, но сразу стали отставать – у нас всё-таки грузовик, хоть и пустой. Но буквально через несколько минут мы стали быстро сближаться с нашими попутчиками, которые почему-то стали останавливаться. Причину остановки можно было разглядеть метров примерно через пятьсот: дорога была блокирована двумя легковыми электрокарами, около которых стояли люди. Мы остановились рядом с маленькой колонной из трёх машин и вышли из кабины «мамонта», оставив Леру, увлечённо смотрящую на мои наручные часы. «Нормально, значит, отвлеклась», – подумал я.

Возле первой машины собрались несколько человек и что-то возбуждено обсуждали. В средней машине на заднем сиденье я заметил двух девочек десяти-двенадцати лет. В других машинах никого не было. Мы подошли на фразе:

– Нет, мы не сможем проехать. Я отказываюсь в этом участвовать.

Я посмотрел на говорившего:

Сам он выглядел этаким колобком на ножках – маленький, лысенький, кругленький. Именно что не толстенький, а кругленький. Этот колобок всё время вытирал пот со лба и очень нервничал. Судя по лицу, ему лет пятьдесят пять, не меньше.

Рядом с ним стоял человек, полностью противоположный по внешности: высокий, худой, я бы даже сказал, сухой, лет сорока пяти – пятидесяти. Судя по его способности, ему самое место по классу между стрелком и разведчиком, хотя почему он не может их совмещать?

Рядом с Ломом стоял мужчина – спортивный, плотный, крепкий – именно такие эпитеты всплывают в голове при взгляде на него. Лет тридцати пяти на первый взгляд. А вот способность совсем не к телу:

С другой стороны от толстяка стоял такой же колобок, но чуть поменьше. Скорей всего, жена этого нервного типа:

И ещё одна женщина в этом кружке общавшихся стояла между тёткой-колобком и спортивным Германом. Ко мне она стояла практически задом и до этого что-то активно говорила нервному толстяку. Я бы не сказал, что она была фигуриста, скорее, рельефна. Видно, что много уделяет времени спорту. Где открытые участки тела – шея, руки от кистей до локтя и ноги от стопы до колен – там мышцы просматриваются очень чётко. Возраст сзади определить трудно, но что она молода, это точно. Она имела, на мой взгляд, очень перспективную способность: