Открываю глаза. Поворачиваю голову. Боль. Резкая, режущая. Не знаю, как там говорят – «стекло посыпалось»? У меня не так: на заднем плане ощущений стоит шум, его можно сравнить с водой, текущей из крана в раковину, или, скорее, со звуком телевизора, включённого на канале, на котором нет трансляции. Да, это более точное определение – «белый шум» в моей голове. Сейчас уже и понятия такого нет – «телевизор». Это уже глубокая история для моего поколения. Всё больше разного вида приставки с корнем «панель»: галопанель, микропанель, стимпанель и так далее. А вспомнил это понятие «телевизор» я только потому, что дед у меня был интересной личностью, если не сказать странной. Мало того, что он любил рассказывать истории из своей жизни, точнее, не просто любил, а навязчиво рассказывал. Так ещё и подкреплял свои слова записями, благо в его жизни уже появились те самые современные микропанели, хоть несколько в ином виде, однако позволяющие делать запись изображения и звука. Так вот, дед с этим устройством практически не расставался, особенно в последние годы жизни, записывал каждый день. Наверное, хотел сохранить себя. Хотя как я могу знать, что творилось у него в голове? Странным он для меня остался до сих пор, даже несмотря на то, что он практически меня вырастил.

Но не об этом я хотел сказать, а о «белом шуме», потому как у деда была и такая запись. Зачем он её делал, до сих пор не понятно, но я всегда её помню, это «шшшшш» продолжительностью в несколько часов. Я, конечно, всю её не видел, но по таймеру посмотрел длительность ролика и ещё очень удивлялся, зачем деду такие записи.

И, видимо, из-за того, что помню об этой записи, как просыпаюсь с похмелья, фоном у меня это «шшшшш», а при движении головы резкая боль, как будто вставляют в мозг раскалённые иглы. И чтобы унять эти иглы, приходится искать положение тела в пространстве, при котором боль в голове наименьшая. И этот подъём собственного тела из горизонтального положения в вертикальное происходит по замысловатой траектории с моментами замирания. Смешно, но как люди пили, так и пьют, как было похмелье, так и есть, несмотря на то, что человечество продвинулось далеко в медицине с тех самых дедовских времён. Несмотря на то, что победили рак, блокировали СПИД, от которого теперь не умирают, одной профилактической капсулой защищают организм от простудных инфекций на целый год. Несмотря на всё это до сих пор ничего не могут поделать с похмельем. Нет, сейчас существуют средства, нейтрализующие все последствия похмелья, но препарат находится на кухне, а до неё надо ещё дойти.

А может, учёные просто не в состоянии решить этот вопрос? Как бы далеко медицина ни продвинулась, а вот с тайнами мозга ничего поделать не могут. И на место одних смертельных болезней пришли другие, связанные именно с мозгом. Одна «Мульта-С» чего стоит. Это когда в уже сформированном мозге по неизвестной пока причине начинается процесс роста нейронов. Затем эти, казалось бы, нужные нейроны собираются в так называемые микропучки и начинают блокировать некоторые участки мозга. В результате мозговое вещество расширяется, что ведёт к деградации всего мозга в целом. Этот процесс усиливается с каждым днём и в итоге приводит к летальному исходу. От постановки диагноза до смерти проходит не более двух лет.

А всё оттого, что в нашу жизнь очень плотно вошли капсулы глубокого погружения. Этакие гробы с датчиками. Сначала они использовались только для развлекательной индустрии, те же игры – виртуальные миры как фэнтезийной направленности, так и всевозможных исторических реконструкций. А потом их стали применять вообще везде. Вот встаёт с утра человек с кровати – и тут же ложиться в этот «гроб». Это он «пошёл на работу». И получается, что он всю жизнь просто лежит, а мозг его трудится. Так начали появляться множество болезней, связанных с мозгом.

У меня тоже был такой «гроб», я тоже, как и все, сначала играл в этой капсуле, а потом и работал. Продавал различный софт для этих же капсул таким же виртуальным людям, как и я.

Но теперь я – уборщик мусора. Да, человечество, как бы ни продвинулось вперёд, как бы ни шёл научный прогресс, всё так же непрестанно гадит. Да, согласен, и в этом направлении есть свои подвижки. Например, те же вакуумные автоматические мини-боксы, специальные накопительные контейнеры, не устающие боты-уборщики – как для внутренних помещений, так и для улиц. Но то для разных богатеев и элит. А на периферии практически ничего не изменилось. Нет, конечно, теперь уже практически невозможно увидеть горы неубранного мусора, да и на газонах уже ничего не валяется – технологии дошли и до нас. Однако если вы не видите мусора – это ещё не значит, что его нет! Ведь кому-то приходится убирать все эти отходы.

Это не мой осознанный выбор – это моя печальная история, и я сам виновен в том, что стал тем, кем являюсь сейчас. Может, я слабохарактерный, может, нет во мне «стального стержня», но уж какой есть, и хорошо хоть такую работу дали – мог бы совсем спиться и просто не проснуться следующим утром.

Ну хватит рефлексии, да и лекарство от похмелья уже действует, как всегда. Боли утихли, организм ожил, пора идти разгребать мусор. Уже через двадцать минут подъедет мой напарник по столь ответственной работе, и направимся мы на свою зону жилого массива вывозить бесконечные отходы человеческого существования. Вот как раз успею кофе выпить.

Достаю любимую кружку из кухонного шкафчика и замечаю то ли царапину, то ли трещину. Вроде раньше её не было. Пора менять на другую. Ладно, сегодня последний раз ты мне послужишь, а вечером забегу в магазин и заменю.

Наливаю кипяток в кружку, и она лопается на две половинки.

– Ёп… – восклицаю я, и кипяток брызгает мне на ноги. Потому как с утра я мало того что с похмелья, так ещё и просто малоактивен. Вот после кофе бы проснулся. А так получил «кучу приятных ощущений», такой «экстренный бодряк».

– Плоховато что-то день начинается, – произношу со вздохом и смотрю на осколки, на ошпаренные ноги. Больно, конечно, но не смертельно. – Вот и я добавил отходов к своей работе, – размышляя, прибираю мусор и собираюсь на работу. – Сегодня я без кофе. Да, не с той ноги день начинается. Эх, люди – свиньи! Хотя, наверное, даже хуже. Свиньи хотя бы не осознают, что они свиньи, а люди мало того что осознают, так ещё и не предпринимают попыток изменить это. Ладно, чего зря на них наговаривать, пока они такие – у меня есть работа. Ну вот, уже позитивные мысли. Хех, ещё дед мне говорил: «Ты, Славка, меньше бы ругался, а больше бы искал положительные стороны в чём-то нехорошем. Того гляди и жить легче будет!» Да, дед, не всегда ты чушь говорил, иногда у тебя проскальзывали и хорошие мысли, – и я сам себе улыбнулся.

Разобравшись с мусором, ещё раз взглянул на ошпаренные ноги – может, мазью какой помазать надо, а там уже ничего и нет.

– Странно, может, вода успела остыть, хотя кружка-то лопнула, да и боль я чувствовал, – подумалось мне. – Так, а это что ещё за ерунда! – снимаю с шеи армейский жетон. – Как я мог его не заметить?

Пока рассматривал жетон, подумал: «Что за раритетная безделушка? Хотя, признаться, выглядит симпатично. Так, что там написано? «Бесконечность».

– Что за бред? – вырвалось у меня.

Взял двумя пальцами за лицевую и тыльную сторону, чтобы положить на стол, и вдруг появился голографический экран микропанели: