Скрют издал странный булькающий звук, а затем Мерлин закричал, когда огонь, который исходил от него, поджег его рубашку и обжег кожу на руке. Черт, эти твари оказались быстрее, чем он думал. Собравшись с силами против боли – это было ничто по сравнению с тем, что он пережил, – он поднял обожженную руку, которая, к сожалению, была с его палочкой, и послал смягчающее заклинание в спину Скрюта.

Его блестящая броня приняла унылый вид, и Мерлин быстро выстрелил несколько ошеломляющих заклинаний в Скрюта. Из-за размягченной шкуры заклинания произвели желаемый эффект, но не раньше, чем жало Скрюта в панике взбесилось и полоснуло Мерлина по плечу.

- Черт возьми, - выругался он. Он сорвал несколько виноградных лоз со стены живой изгороди и превратил их в крепкие цепи, которые он обернул вокруг Скрюта, чтобы убедиться, что он больше никому не причинит вреда, когда проснется. Шипя от боли в обожженной руке и кровоточащем плече, Мерлин бросил агуаменти, чтобы успокоить руку. Единственное исцеляющее заклинание, которое он знал, было из Древней Магии, и если он использует его, он покажет всем наблюдающим, что знает гораздо больше, чем показывает, поэтому он стиснул зубы и продолжал идти.

Прямо на Крама.

Мерлин сразу же насторожился, не зная, относится ли Виктор к типу дуэлянтов. И хотя он был настороже, из того, что он видел раньше, он предполагал что он не дуэлянт.

Так было до тех пор, пока он не повернулся и не посмотрел на Мерлина с ужасающе пустым выражением лица, которое Мерлин узнал по урокам в начале этого года с Грозным Глазом. Кто-то заколдовал его, и у Мерлина возникло ощущение, что это не Флер и не Гарри. Значит, шпион впал в отчаяние.

- Виктор, я хочу, чтобы ты выслушал меня, - сказал Мерлин, протягивая руки и говоря мягким голосом, как будто он разговаривал с испуганным животным, хотя и не выпускал свою палочку. - Ты подвергся Империусу. Я знаю, мне кажется, что тебе сейчас все равно, но ты должен меня выслушать. Ты должен бороться с этим. Ты Виктор Крам, ты Чемпион Дурмстранга, ты намного сильнее этого проклятия.

Крам ничего не сделал, но продолжал тупо смотреть в сторону Мерлина, его лицо было ужасно расслабленным.

- Думай о том, что любишь, - сказал Мерлин. - Подумайте о том, как сильно ты любишь летать, о том чувстве, которое ты испытываешь, когда вылетаешь на поле и слышишь, как люди приветствуют твое имя. Подумай о свободе, которую ты чувствуешь, когда ты невесом и ветер струится мимо тебя. Подумай о счастливых воспоминаниях – подумай о Святочном бале, подумай о танцах с Гермионой Грейнджер, подумай о Кубке Огня, который выбрал тебя из всех, чтобы представлять свою школу. Подумай о своих родителях, которые в толпе наблюдают за тобой прямо сейчас, надеясь всем своим существом, что ты сможешь победить. Ты лучше этого, Виктор, - умолял он.

Лицо Крама слегка изменилось – не сильно, только небольшая морщинка появилась на его лбу, – но этого было достаточно, чтобы Мерлин понял, что его слова сделали свое дело. Крам думал, и если бы он мог думать, то смог бы освободиться от проклятия.

- Вот и все, Виктор, давай, ты можешь бороться с этим, ты намного сильнее этого, - продолжал он, поправляя свою палочку. Губы Крама приоткрылись, как будто он хотел что-то сказать, но затем треск ветки заставил их обоих обернуться туда, где Гарри появился из-за живой изгороди, выглядя особенно ошеломленным и смущенным.

Лицо Крама снова разгладилось, и Мерлин не смог защититься от Проклятия Круциатуса, которое было послано ему.

Он упал на землю, и его обожженная рука, которая терлась о жесткую траву поля, когда он корчился, даже не могла сравниться с болью, которая взорвалась внутри него. Он пытался убедить себя, что бывало и хуже, но не мог сдержать крика, который вырвался из его горла непрошеным, когда огонь горел в его костях, шипы росли из его мышц, а кожа пузырилась и кипела, как будто его глаза были вырваны острыми кочергами, его голова была разбита средневековой булавой, его разрывали на части, и нет, он не проходил через худшее, чем это.

Внезапно боль прекратилась, и боевые инстинкты заставили Мерлина подняться на ноги с поднятой палочкой вместо того, чтобы оставаться свернувшимся на земле, как он хотел. Гарри послал ошеломляющее заклинание в Крама, но попал ему в плечо, и это не свалило его полностью. Мерлин поднял дрожащую руку и направил ее прямо в грудь Крама, и тот тяжело рухнул на землю.

Мерлин упал на колени и тяжело вздохнул. Он почувствовал чьи-то руки на своем плече и откинулся назад под тяжестью Гарри, глядя на скрюченное тело Виктора.

- Ты в порядке, Морган? - задыхаясь, спросил Гарри.

- Буду, - ответил он грубым и хриплым от криков голосом. - Он был под Империусом. Это была не его вина. Это … это не его вина. - Гарри понимающе кивнул, все еще пребывая в шоке, и Мерлин вытер слезы, скатившиеся по его щекам во время пытки. Затем он с трудом поднялся на ноги, Гарри помог ему немного подняться, а Мерлин, спотыкаясь, подошел к Виктору, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Он был в порядке, хотя у него была убийственная головная боль и адский синяк на голове там, где он ударился падая, и Мерлин послал красные искры. Гарри задержал его на несколько шагов, пытаясь вспомнить, как ходить на ногах, которые ощущались как желе, и вскоре они подошли к пересечению двух проходов, которые продолжались в том же направлении, но были параллельны друг другу. Гаррин компас указал, что они оба были в направлением, в котором им нужно было идти.

- Ты уверен, что с тобой все в порядке? - спросил Гарри.

- Отлично, - сказал Мерлин, слабо улыбаясь. - Потребуется гораздо больше, чтобы сбить меня с ног.

- Ты сказал, что он был под Империусом? - спросил Гарри, нахмурив брови. - Я почти уверен, что это все еще незаконно, даже если это Турнир Трех Волшебников. Он был чемпионом, а не препятствием.

- Вот именно, - сказал Мерлин. - Держи ухо востро, Гарри, я думаю, здесь происходит больше, чем мы оба понимаем.

- Что, например? - тихо спросил Гарри.

- Ну, а кто еще приставал к тебе в конце каждого учебного года? - многозначительно спросил Мерлин, и глаза Гарри расширились до такой степени, что Мерлин мог видеть белизну вокруг его радужки.

- Ты имеешь в виду… - он замолчал, не желая озвучивать свое понимание.

- Ага, - ответил Мерлин. - Я не думаю, что ошибаюсь, как бы неправдоподобно это ни звучало. Так что просто… берегись себя, Гарри.

- Я так и сделаю, Морган. Ты тоже о себе позаботься, - сказал Гарри с яркой улыбкой. Мерлин быстро взъерошил волосы, и они вдвоем двинулись по параллельным коридорам, держа палочки наготове. С каждым шагом Мерлин набирался сил и старался отодвинуть случившееся на задний план, чтобы разобраться с ним позже. Ему предстояло пройти лабиринт, найти чашу, убить Темного Лорда и разоблачить шпиона.

Оборвавшиеся взрывом Скрют и Крум были двумя очень неприятными сюрпризами, поэтому Мерлин, не желая снова удивляться, проверил каждый угол, прежде чем спуститься вниз. Ничего особенного не произошло, пока он не свернул за угол на тропинку, которая была именно там, куда он хотел пойти, но она была намного шире, чем любой другой проход, чтобы освободить место для большой лужи, которая больше походила на мелкий пруд.

Прямо посреди пруда стояло одно из самых странных существ волшебного мира. Он был похож на обезьяну, но темного цвета и с чешуей вместо меха. На этом сходство млекопитающих заканчивалось. Вместо круглого черепа, как у большинства млекопитающих, над мордой он напоминал чашу - вогнутую впадину, в которой сидела и слегка журчала вода.

- Каппа, - сказал себе Мерлин, возвращаясь мыслями к своему экземпляру Фантастические твари и где они обитают. Он вспомнил, что это было что-то действительно странное, что могло остановить Каппу от попытки высосать из тебя всю твою кровь, а также попытаться обмануть его, чтобы он поклонился так, чтобы вода вытекла из его головы, заставив его временно потерять всю свою силу.