Он посмотрел на Артура, который все еще застыл на месте с хмурым выражением лица, которое с каждой секундой становилось все глубже, а его рот отвисал, и Мерлин отступил на свое место, соскользнув на пол.

- Я позволю тебе все обдумать и прийти к какому-то выводу самостоятельно, прежде чем продолжу, - спокойно сказал Мерлин. Артур неопределенно кивнул, но не двинулся с места.

Мерлин хрустнул шеей, морщась от скованности мышц и тумана, который еще не совсем стряхнулся с его мозга. Его давненько не опаивали — а этим вообще могут похвастаться не многие, — и потому побочные эффекты держались дольше. Зато сколько раз подобное случалось с ним в Камелоте? Алкоголь, неисчислимое количество раз, когда ему приходилось иметь дело с неизвестными зельями…

Пребывание в Хогвартсе, казалось, вытягивало из него множество воспоминаний, о которых Мерлин совсем забыл. Ну, не забытый сам по себе, он не думал, что когда-нибудь сможет забыть что-нибудь из своего времени в Камелоте; обстоятельства просто стряхивали паутину с его сознания и вытаскивали некоторые вещи обратно на свет.

Он сделал себе пометку, чтобы отомстить Коре за то, что она буквально опоила их. У неё были добрые намерения, и без её помощи они бы, наверное, никогда не поговорили с Артуром. Но всё же это не лучшее её решение. Он не планировал быть слишком жестоким с ней: в конце концов это не её вина, что у него не лучшие ассоциации, связанные с отключающими зельями, учитывая, что не каждый может похвастаться тем, что его вообще когда-либо опаивали.

Артур переступил с ноги на ногу, привлекая внимание Мерлина, а после вернулся обратно, расположившись напротив него на подушке и закусив губу. Это было его привычкой, и Мерлин знал, что он что-то тщательно обдумывает (и данный факт, скорее всего, означал, что всё не так уж и плохо, как могло показаться на первый взгляд).

- Итак… - начал Артур после еще нескольких минут молчания. -Мы, по-видимому, знаем друг друга уже десять лет, я ушел и как-то забыл тебя, и это полностью объясняет твои дерьмовые действия в последнее время?

Мерлин горько рассмеялся. - Не совсем так, Артур. Другая половина этого уравнения состоит в том, что мы – то есть я и большинство присутствующих здесь профессоров – считаем, что имя Гарри было положено в Кубок Огня кем-то, кто хочет убить его, вероятно, работая на Волдеморта, учитывая, что он был удивительно активен для мертвого парня, и имеет смысл, что они захотят избавиться от других чемпионов любыми возможными способами, чтобы добраться до Гарри. Из второго задания было совершенно ясно, что лучший способ добраться до меня – это через тебя, так что дистанцироваться от тебя было хорошим, логичным шагом с моей стороны. По крайней мере, в этом я пытался убедить себя последние несколько недель, чтобы спокойно спать по ночам.

При этих словах глаза Артура расширились. - Кто-то пытается убить Гарри?

- Разве это не обычное явление?- Ответил Мерлин. -Насколько я слышал, в прошлом году это был Сириус Блэк, а два года назад-сам Волдеморт. Грюм предположил, что все это фиаско было уловкой, чтобы убить Гарри, учитывая, сколько людей погибло на этом турнире, и хотя некоторые люди отмахнулись от него как от параноика, Дамблдор и Макгонагалл, похоже, воспринимают его всерьез.

- И ты боишься, что кто-то попытается избавиться от других чемпионов? За что?- Спросил Артур. Мерлин пожал плечами.

- Они попытаются обставить всё как несчастный случай, а не как очевидное убийство, иначе это вызовет ненужное внимание. Последнее испытание — лабиринт. Гарри и я идём вместе по баллам, но так как все четверо будут участвовать, то у всех будет возможность добраться до кубка первым. Если что-то или кто-то собирается убить Гарри в лабиринте, то им придётся избавиться от нас троих, дабы быть уверенными, что именно Гарри дойдёт до конца, — объяснил Мерлин. Он провёл много времени, размышляя об этом по ночам, проверяя разные «ветки» событий и их исходов. Это не давало ему покоя с тех пор, как Грюм впервые сказал, что это попытка убийства. С началом третьего испытания всё начало обретать смысл, а критическое мышление, резвившееся у Мерлина за прошедшие пару веков, подтверждало это.

- Ты же знаешь, что я могу постоять за себя, верно?- Тогда Артур подал голос. - Я не хочу хвастаться, но я лучший дуэлянт, которого Хогвартс когда-либо видел.

- Я знаю, - ответил Мерлин с улыбкой. - Это то, что говорит мне другая половина моего мозга.

Несколько мгновений Артур молчал, покусывая нижнюю губу. - Если ты так уверен, что кто-то попытается убить Гарри в последнем задании, почему ты не пошел с этим к профессору Дамблдору?

Потому что я всё ещё не знаю, как они собираются провернуть всё это, — огорчённо вздохнул Мерлин. — В смысле, первое испытание уже было очень опасным — живой дракон! — но довольно сложно подстроить всё так, чтобы убийство драконом выглядело случайностью. Гораздо проще было бы провернуть это на втором испытании, где всё происходило под водой и никто ничего не видел, тем не менее благодаря этому испытанию Гарри попал наверх списка. Поэтому это должно быть третье испытание. Однако поле для квиддича вмещает всех учеников и профессоров, и испытание будет полностью контролироваться со всех сторон. Я не понимаю, у кого есть возможность сделать это.

— Знаешь, это ведь может быть лишь паранойей Грюма, — предположил Артур, подняв бровь.

— Но это не объясняет, почему имя Гарри оказалось в Кубке, и неизвестно, кто его туда положил. Или почему Барти Крауча внезапно обнаружили несущим чушь, словно он под Империусом. Или почему Тёмная Метка вдруг появилась в небе впервые за тринадцать лет, — произнёс Мерлин с горечью. — Что-то явно происходит, но даже я не могу понять, что именно.

— Даже ты? Точно. Я же должен знать, кем ты был до того, как я встретил тебя в Хогвартсе, — произнёс Артур, так резко возвращаясь к главной теме, что Мерлину показалось, что его облили холодной водой.

— Я не обижусь, если ты начнёшь считать меня сумасшедшим, — заметил Мерлин, пожав плечами.

“Это всего лишь разобьёт мне сердце”.

— Я не говорю, что то, что я подвергся заклинанию забвения, невозможно, — сказал Артур. — Это вполне вероятно, если кто-то настолько хорош в этом, что способен удалить лишь конкретные воспоминания из чьей-то памяти, никак не затрагивая остальные. Хотя даже такое вмешательство оставляет за собой дыры вроде односторонних бесед, пустых стульев или чего-то подобного… Но я не могу найти в свой памяти ничего такого. Абсолютно нормальное детство до Хогвартса, если только быть рождённым с именем короля и усыновлённым обычной семьёй считается нормальным. В моей памяти нет дыр, а если я знал тебя десять лет, то это была бы вся моя жизнь до Хогвартса, — задумчиво протянул Артур. Всё его лицо говорило о том, что он хочет верить в то, что Мерлин говорит правду, и что-то внутри него знало, что так оно и есть, но разум не мог сопоставить факты.

— Вот тут начинается самое интересное, — вздохнул Мерлин.

— Интереснее того, что тебя стёрли из моей памяти? — недоверчиво переспросил Артур. — Морган, ты мне правда нравишься. Тебе удалось стать одним из моих лучших друзей всего за пару месяцев, и ты великолепный дуэлянт. Я бы уж точно не смог просто так забыть тебя, но ты прав: ты звучишь немного неправдоподобно.

— Я знаю, — скрепя сердце выдохнул Мерлин. — Знаю.

— И, мерлинова борода, — выругался Артур, — я-то думал, что ты просто боялся признаться в том, что я тебе нравлюсь!

Мерлин не знал, над чем ему стоит задуматься в данный момент: над тем, что Артур вёл себя как ребёнок и не хотел говорить, что Мерлин влюблён в него, или над тем, что его несуществующая борода стала таким популярным ругательством, что он слышал его уже миллион раз. А также упоминания его кальсон и, как ни удивительно, панталон.

— Чёрт подери, Артур, я знаю! — выпалил Мерлин в ответ. — Ты достаточно хорошо знаком со мной, чтобы понимать, что я бы не начал нести весь этот бред, если бы у меня не было на то причин! Я прекрасно понимаю, что всё это звучит как бред сумасшедшего даже в мире, где магией пользуются дети.