Мерлин, однако, беспокоился, потому что они были друзьями в течение десяти лет до смерти Артура, и восстановить эти отношения менее чем за год будет довольно трудно. Однако у него была вера.

— Все еще думаю, — с улыбкой ответил Мерлин. — Моя жизнь до сих пор в опасности. Ты патрулируешь две ночи подряд, как тебе это удается?

— Абсолютно нормально, — сказал Артур с дерзкой усмешкой. На несколько секунд воцарилось уютное молчание, и Мерлин прикусил губу, возвращаясь мыслями к тому решению, которое он с таким трудом принимал последние два дня.

— Можно тебя кое о чем спросить? — Спросил Мерлин.

— Конечно, — ответил Артур, скрестив руки на груди и прислонившись к каменной стене.

— Чисто гипотетически, если бы ты был на турнире, на котором можешь погибнуть, и чисто гипотетически, если бы у тебя была способность, которая позволит тебе победить, — но использование этой способности — всё чисто гипотетически! — притянет к тебе нежелательное внимание, подозрения и недоверие друзей, то ты бы её использовал? Конечно же, чисто гипотетически, — произнёс Мерлин, сминая в руках ткань мантии.

Артур как-то странно посмотрел на него, почти так же нежно, но в то же время раздраженно и слегка растерянно, как он смотрел на Мерлина, когда тот предлагал ему отправиться вместе с ним на опасное задание.

— Гипотетически? — Спросил Артур.

— Полностью, — ответил Мерлин, придав своему лицу нейтральное выражение.

— Я думаю… если бы они действительно были твоими друзьями, они бы поняли, почему ты не рассказал им об этой способности, гипотетически, и тебе не нужно было бы объясняться. Рискни и сделай всё, чтобы не погибнуть. Чисто гипотетически, — произнёс Артур после недолгих размышлений.

— Я думал об этом уже несколько дней, — признался Мерлин.

— Хочешь поделиться с классом? — Спросил Артур. Мерлин бросил на него пустой саркастический взгляд. — …Или нет.

Вскоре их разговор перешел на более простые вещи, такие как уроки и экзамены, а также обсуждение других чемпионов Трех Волшебников, пока луна не начала опускаться к горизонту, и они оба не отправились спать. В следующие ночи, оставшиеся до первого задания, Мерлин отправлялся на свою полуночную прогулку, и Артур встречался с ним. Это были удивительно случайные и расслабленные отношения; в отличие от ненависти, которую они испытывали друг к другу ранее (и в Камелоте), без опасных для жизни ситуаций в прошлом. Мерлин нервничал из-за первого задания, и он все еще не принял конкретного решения о том, что он будет делать, но присутствие Артура (отчасти) на его стороне улучшило его настроение, и он не мог не улыбаться ярко в течение нескольких дней, даже не беспокоясь, когда его ваза оставалась вазой изо дня в день. МакГонагалл даже не могла быть суровой с ним, ни перед первым заданием, ни когда его улыбка, казалось, светилась всюду, куда бы он ни пошел.

— Ты выглядишь ужасно веселым для того, кто может умереть сегодня, — сказала Кора, когда Мерлин вошел в гостиную, натягивая свою мантию Хаффлпаффа.

— Светит солнце — и я могу выжить. Ты ужасно пессимистична для человека, который хочет, чтобы я вернулся живым, — поддразнил её Мерлин.

— Может, я хочу от тебя отделаться, чтобы не выглядеть плохо на твоём фоне на Зельеварении, — в тон ему ответила Кора.

— Ты и сама неплохо это делаешь, — рассмеялся Мерлин и едва успел увернуться от сильного удара, который девушка нанесла. Они встретились с остальной частью своей группы прямо в коридоре, вместе с парой товарищей по общежитию Коры, и все они направились вниз к арене, которая была построена для испытания. Мерлин оторвался от них с дрожащим смехом и улыбкой и направился к палатке чемпионов – он пришел по меньшей мере на полчаса раньше, привычка, от которой он не смог избавиться за десятилетия своего пребывания университетского профессора.

Когда он спускался с холма к палатке участников, то услышал громкий смех позади себя и обернулся, чтобы увидеть большую и шумную компанию рейвенкловцев, идущих к арене. Затем мир завертелся, когда что-то упало на него, сбило с ног и он покатился вниз по склону. Остановился только, врезавшись в стенку палатки.

— О Боже, мне так жаль! — Сказал голос, и Мерлин моргнул, открыв глаза, чтобы увидеть застенчивую и слегка паникующую девушку, стоящую на коленях над ним, листья торчали из ее волос под разными углами. Мерлин успокаивающе улыбнулся и снова поднялся на ноги, отряхивая траву с одежды.

— С тобой все в порядке? Мне очень, очень жаль, — произнесла девушка, прижимая руки к груди, как будто не зная, что ей делать.

— Я в порядке, ничего страшного. Ты цела? — Спросил он. Мерлин заметил, что она была одета в слизеринскую мантию.

— А, да, я не ударилась головой, как ты. Кстати, довольно громко, — неловко произнесла она. — Ты - Эмери, верно? Один из чемпионов Хогвартса? Боже, мне так жаль, если ты вдруг потеряешь сознание во время первого испытания, то это будет моя вина… — затараторила она.

— Все в порядке, правда. Со мной все будет в порядке, это был не такой уж сильный удар, — успокоил ее Мерлин. Девушка выглядела неуверенной, и он одарил ее одной из своих самых ярких улыбок. — Морган Эмери, — представился он, протягивая ей руку для рукопожатия.

— Майя Рид, — ответила она с легкой улыбкой, пожимая ему руку. Ее волосы были почти серебристого цвета, они были такими бледными, а глаза совсем маленькими, но в целом она была довольно хорошенькой. У нее было раскрасневшееся лицо, как будто она бежала, а листья в волосах придавали ей довольно странный вид.

— У тебя в волосах есть несколько… листьев, — сказал Мерлин, указывая на ее волосы. Она покраснела и сразу же начала трясти волосами, лихорадочно выдергивая из них маленькие сухие листочки, кусочки травы и маленькие веточки. Мерлин помог ей выбрать ветку, которую она пропустила мимо ушей и которая была очень похожа на лук. Она снова покраснела.

— Эм, спасибо, Морган. Можно мне так тебя называть? — Спросила Майя.

— Конечно, — добродушно согласился Мерлин. — В любом случае мне лучше вернуться в палатку и приготовиться к смертельной встрече с неизвестным.

— Да уж, пожалуй. Эм, удачи — сказала она и повернулась, чтобы уйти. — И я сожалею обо всех этих значках и прочем, они действительно тупые. Если, конечно, ты не ненавидишь Гарри, — пробормотала она, замолкая в конце разговора.

— Все в порядке, и спасибо. Ты не слишком плоха для врага, — поддразнил Мерлин, и Майя рассмеялась.

— Ты не так уж плох для бездельника, — ответила она. Она помахала рукой и направилась обратно к холму, несколько раз поскользнувшись на ходу. Мерлин ухмыльнулся ей вслед и направился в палатку чемпионов. Флер Делакур уже была там, одетая в светло-голубую легкоатлетическую мантию. Мерлин, должно быть, был вторым, и там висело несколько желтых и черных мантий для него, но ничего похожего на кричащие мантии осы Людо Бэгмена.

К тому времени, как Мерлин переоделся и вернулся в палатку, Гарри уже ждал там, переодетый, и заламывал пальцы. Вероятно, ему сказали надеть свою форму для квиддича. Мерлин подумал, не собирается ли тот призвать метлу, и никак не мог взять в толк, зачем.

— Все в порядке, Гарри? — Спросил Мерлин, убедившись, что его голос звучит спокойно и ровно. Гарри едва мог говорить и только отрывисто кивнул, ковыряя свободные нити на перчатках. Мерлин улыбнулся и начал крутить свою палочку, которую он спрятал в карман, успокаиваясь, когда он нанизывал инструмент между пальцами, думая о драконе и Артуре, его друзьях и новой слизеринской девушке, которую он только что встретил.

Минут через десять пришел Крам с Каркаровым. Мадам Максим уже ждала снаружи, слишком большая, чтобы уместиться в палатке. Гарри практически дрожал в этот момент, шум от толпы становился все громче, поскольку все больше и больше людей собиралось на арене: гриффиндорцы и равенкловцы, хаффлпаффцы и слизеринцы, шамбартонцы и дурмстранговские студентов, а также несколько учителей, судей и журналистов. Несомненно, Рита Скитер где-то сидит с зеленовато-желтым пером наготове, а ее маленькие глазки-бусинки, как у ястреба, готовы воспринять любую информацию и сплетню, чтобы превратить ее в подозрение и псевдофакт.