Мне показалось, что к окончанию моего повествования лицо сиера вар Торона стало бледнее, чем прежде.

Вернулась Тилья. Принесла кофе. Ещё по запаху я понял, что в замке колдунов этот напиток варят не хуже, чем в доме Белины.

- Ты говорил Тилье, что любишь кофе, - сказал сиер Нилран. – Я попросил поваров постараться. Надеюсь, у них получилось не хуже, чем варят в трактире, где ты живёшь. Хотел порадовать тебя, Линур.

Сиер вар Торон придвинул к себе чашку.

- Тилья, дорогуша. Ты сделала то, о чём я тебя просил утром?

- Да, хозяин.

- Замечательно. Тогда предупреди моего отца, что мы скоро проведаем его. Как только допьём этот замечательный напиток. И скажи ему… что мои подозрения подтвердились. Он поймёт, о чем я говорю.

- Конечно, хозяин, - сказала Тилья.

Она поклонилась сначала сиеру вар Торону, потом мне. Удалилась.

Проводив женщину взглядом, сиер Нилран какое-то время продолжал смотреть на закрытую дверь.

Потом сказал:

- Значит, твоя мама умерла.

Я кивнул.

- Ты пей кофе, пока он не остыл, - сказал сиер Торон. – Быть может, ты голоден?

- Нет.

- Твоя подруга рассказала мне, что ты желаешь обучаться магии, мечтаешь учиться в Имперской Академии, пытался поступить в магическую школу. Какой у тебя базовый резерв маны, Линур? Если память мне не изменяет, нулевой?

- Уже четвёрка, - сказал я.

Попробовал кофе. Зажмурился от удовольствия.

Сиер Нилран вскинул брови.

- Он так сильно вырос после симбиоза с огнедухом? – сказал он. – Ты уверен?

- Почти пятёрка, - сказал я.

Сиер вар Торон оживился. Опустил на стол руку с курительницей, подался вперёд, словно пытался меня лучше рассмотреть.

- Великолепный показатель! И это после двенадцатимесячного контакта?! Что с огнём? Как велики остатки огненной стихии в ауре? Что-то должно было остаться!

Я не совсем понял, о чём именно он меня спрашивает. Но развернул ладонью кверху руку, зажёг огонёк – размером с ноготь большого пальца.

- А увеличить можешь?

- Это всё, - сказал я. – Собрать больше огня не получается.

- Ничего, - сказал сиер Нилран. - После первого раза и это великолепный показатель.

Он поднёс свою руку к моей. Над его ладонью засветилась огненная точка, которая быстро увеличилась до размеров куриного яйца. От неё мне в лицо дохнуло жаром.

- Восемь раз по полгода носил в себе огнедуха, - сказал мужчина. – И вот это всё, чего я достиг. Уверен, подобный резерв тебе можно развить за три-четыре попытки. Боюсь представить объём огня в твоей ауре после десятого симбиоза! Отец оказался прав. Прорыв в наших исследованиях всё же случился. Как он и предсказывал.

Мужчина заглянул в свою чашку, отодвинул её в сторону. Поднёс к губам курительницу, постучал кончиком деревянной ручки по зубам. Он смотрел не на меня – поверх моего плеча. Его брови вновь пришли в движение, словно сиер вар Торон сам с собой вёл мысленный диалог.

Наше молчание затянулось.

Наконец, мужчина взглянул на меня.

Спросил:

- Как тебе кофе?

Я сделал глоток. Ответил:

- Вкусный.

Сиел Нилран постучал по столу.

- Потом прикажу сварить ещё, - сказал он. – Если ты согласишься задержаться у нас на ужин.

Посмотрел на мою чашку, нахмурился.

- Допивай, Линур. Я подожду. А потом отведу тебя в Большой кабинет, познакомлю со своим папой. Ты ведь не против? Он покажется тебе строгим, но знай: его строгость напускная. Папа умный и чуткий. Тебе он понравится – я уверен.

Сиер вар Торон вдруг улыбнулся.

И сказал:

- Мне не терпится увидеть реакцию отца на твоё появление.

Встреча с кит Сиоль не оправдала моих ожиданий. Сиер Нилран вар Торон не соответствовал тому образу колдунов, что сложился в моём воображении. Да и замок, в котором жила семья Торон, пусть и выглядел старинным, мрачноватым, но точно не казался пристанищем зла.

После того, как я допил кофе, сиер Нилран предложил мне прогуляться до Большого кабинета – встретиться там с главой семьи Торон.

Я не чувствовал особого желания знакомиться с кем-либо ещё из Сиоль. Колдуны меня мало интересовали. Только их библиотека, где они хранили книги о Линуре Валесском - вот там бы я побывал! А вместо Большого кабинета я бы лучше пошёл сейчас в комнату Тильи. И уже в компании Двадцатой прогулялся бы по замку.

Да и вообще, прием, который оказал мне в замке сиер Нилран, настораживал. И сбивал с толку – ведь я привык к мысли, что Валесские горы населены врагами. Однако мужчина вёл себя, словно мой приятель; точно хорошо со мной знаком, но давно не видел и теперь не мог сдержать любопытство: расспрашивал меня обо всём на свете. И при этом делал вид, что ему интересно всё, что бы я ни рассказывал.

Мы неторопливо шли по коридорам замка, беседовали. Я делился впечатлениями от имперской столицы. Сиер Нилран кратко сообщал историю всех тех ваз, мечей и картин, на которых я задерживался взгляд. Но не останавливался, настойчиво вёл меня дальше, пока мы не вошли в ярко освещённый зал, где за столом, около дверей с массивными железными ручками важно восседал розовощекий немолодой мужчина, такой же безусый и безбородый, как и сиер вар Торон.

При нашем появлении розовощёкий поднял голову. Заметил моего спутника - вскочил со своего места, вытянулся, выгнул грудь колесом. И сказал:

- Сиер Нилран! Я доложу о вашем визите хозяину.

Рванул к двери, приоткрыл одну из створок, проскользнул внутрь комнаты.

Я повернулся к сиеру вар Торону и увидел, как тот недовольно скривился. Причиной его недовольства стал не розовощёкий. Сиер Нилран покачал головой и зашагал к стене, завешанной рисунками в потемневших от времени золотистых рамках. Его недовольство вызвала заметно покосившаяся картина.

Мужчина поправил рамку, сделал шаг назад, покачал головой, сдвинул низ рамки ещё чуть в сторону. Погрузившись в мысли, я рассеяно наблюдал за его действиями. А потом встретился взглядом с изображённой на картине женщиной.

Замер, позабыв о том, что нужно дышать.

С покрытого сеточкой трещин рисунка на меня насмешливо смотрела светловолосая голубоглазая женщина с пухлыми губами и родинкой на правой скуле. Совсем юная - едва ли старше меня. Точно живая. Мне показалось, что она вот-вот окликнет меня, улыбнётся, показав два ровных ряда белых зубов. Потом подойдёт, взъерошит волосы и поцелует в макушку.

Вот только сможет ли она сейчас до неё дотянуться?

- Понравилась картина? – спросил сиер вар Торон.

Я вздрогнул. Перевёл взгляд на сиера Нилрана. Едва заставил себя заговорить.

Сказал:

- Откуда она у вас?

- Нарисовал кто-то из имперских художников. Уже не помню его имени. Давно это было – лет двадцать назад. Отец тогда решил расширить нашу коллекцию живописи и пригласил творца поработать в нашем замке. Неплохой портрет вышел, правда? Чувствуется рука мастера.

- Но… почему он нарисовал её?

- Ты её знаешь? – спросил сиер вар Торон.

- Это… моя мама.

- Кто?

- Моя мама, - повторил я.

- Ты ничего не путаешь?

- Нет. Точно она! Только… очень молодая. Я помню вон ту её родинку. И волосы… вот этот локон всегда норовил попасть ей в рот. Она злилась, часто обрезала его. Но он всякий раз возвращался на прежнее место после обращения.

Продолжить рассказ я не успел.

Потому что из Большого кабинета вышел розовощёкий мужчина. Шагнул в сторону от двери, освобождая проход, вытянулся, выпятил подбородок и сообщил:

- Сиер вар Торон кит Сиоль ждёт вас!

Сиер Нилран сказал:

- Пошли, Линур. Поговорим о картине после. Отец не любит долго ждать.

Он взял меня за локоть и повёл к приоткрытой двери. Я не сопротивлялся. Вместе с вар Торон зашёл в комнату.

Мне показалось, что Большой кабинет меньше Малого. Возможно - из-за большего количества шкафов, или плохого освещения. Здесь горела лишь одна лампа: над столом, за которым сидел хмурый седоволосый мужчина.