Мой дивный бог смотрит на меня и, кажется, пытается обидеться.

Бе-е-едненький.

Ну, к такому идиотизму его жизнь точно не готовила. Он тут меня пугает, наверное, ожидал, что я сейчас затрепещу, заору, в обморок шлепнусь или, может, коленом его двину в критически чувствительную мужскую точку, а я…

А я ржу как кобыла.

Черт, как не изысканно и не богемно так про себя говорить, но что поделать, если нет никакого изысканного названия для самки коня. Даже лошадь – не то.

О! Я ржу, как зебра. И изысканно, и экзотично.

– Малы-ы-ыш, – уже икая от смеха выдыхаю я. – Ты помнишь, что ты в гриме?

Да-да, в гриме адского клоуна Пеннивайза, мы же не стали это все смывать, мы же решили, что будет забавно, если Давида в таком виде тормознет какой-нибудь гаишник.

И можете себе представить, насколько эпично звучало это его заявление в сочетании с клоунским гримом и наручниками? Хотя-я, возможно, даже слегка канонично, но все равно не страшно, все равно смешно.

Я ведь тоже “тигрица” все еще, потому что ну смешно же. Я не в том возрасте, чтобы заморачиваться расписанной аквагримом физиономией.

Ну смотрел на меня косовато прошедший мимо нашей парочки сосед снизу Сергей Петрович – так это потому что я крайне неожиданно целовалась с неопознанным мужчиной у подъезда. А Сергей Петровичу далеко за пятьдесят, даже не исключено, что уже немного и шестьдесят с хвостиком, и он бывший завуч советской школы, и для него это ужасно вызывающее поведение. Секс же еще в советском союзе отменили.

Не знаю, как при этом у Сергея Петровича двое детей и трое внуков. Почкованием, наверное, размножаются. Или партия сказала: “Надо поднимать демографии!” – и Сергей Петрович взял и поднял?

– Эй. – Мой Аполлон задолбался ждать, пока я возьму себя в руки и перестану хихикать. Мой мальчик делает мне нежный кусь за ухо, заставляя чуть сосредоточиться.

– А кто будет орать и отбиваться от маньяка и похитителя? Я вообще-то рассчитывал.

Наверное, если бы он выглядел обломанным – я бы в нем разочаровалась. А он угорает вместе со мной. Надо же. Вот за это, так и быть, сейчас я его малышом называть не буду.

– Ой, милы-ы-ый, – насмешливо тяну я. – А ты думаешь, тут кто-то прибежит меня спасать?

– Ну-у-у, дворник вон там, – Давид дергает подбородком в сторону дальнего подъезда, где скребет тротуар наша дворничиха Клавдия Ивановна, – и у неё лопата. Тяжелая, вроде.

– Да брось, – смеюсь я. – Она ж тебе поможет меня в багажник запихнуть. А потом прослезится и помашет вслед платочком, порадовавшись за мою наладившуюся личную жизнь. Знаешь, сколько лет они с моей мамочкой меня хотят замуж выдать?

– Я им выдам, – мрачно бурчит мой дивный Аполлон, а потом оглядывается и тянет меня за цепочку наручников на запястьях, увлекает к своей машине. Все-таки не передумал.

– Господин похититель, – я говорю это настолько жалобно, что даже сама себе не верю, а Станиславский бы меня вообще сжег за такую паршивую актерскую игру, – разрешите маме позвонить? А то она волноваться будет.

– В машине позвонишь, так и быть, – милостиво соглашается Давид.

– А у тебя в багажнике сеть хорошо берет?

– У меня в багажнике банка краски, антикварный смеситель и три рулона обоев. Прости, богиня моя, но ради тебя они двигаться не будут. Придется тебе поехать в салоне. – На этих словах Давид распахивает дверцу машины.

– Это не по канонам, – я капризно оттопыриваю губу. – Что за похищение такое? Рот кляпом не заткнул, в багажник не засунул. Никуда не годится.

– Эй, ты вообще жертва, и выпендриваешься? – Давид задирает свою дивную бровку. По ощущениям, он очень жалеет, что кляпа у него нет. А сам дурак. Надо было нормально в секс-шопе закупаться.

– А то, – я энергично киваю головой. – Я на тебя жалобу напишу в Ассоциацию Защиты Прав Жертв Неправильных Похищений. Они тебя засудят.

Я, наверное, дура, да? Тут абсолютно левый, почти незнакомый мужик творит какую-то дичь, а я по-прежнему… зебра, и по-прежнему ржу.

Но просто я интуитивно ощущаю, это все не всереьз. Мой кудрявый прелестник развлекается и креативит, а мне это забавно. Иначе я бы уже на него рявкнула и свинтила куда-нибудь в закат, например, к той же дворничихе. Шутки шутками, а будь угроза серьезная – баба Клава на помощь бы пришла. Она у нас тетка боевая.

Давид тянет меня к себе, прихватив за собственный шарф, снова целует.

И каждый его поцелуй – новый вкус моего совершенства. Сейчас – хмельной и медовый, насыщенный, как деревенская медовуха. Ох, какой же вкусный мальчик. Не напьешься им.

Интересно, у него когда-нибудь вкусы кончатся?

– Ты что-то с чем-то, Надя, – шепчет мое совершенство, а потом все-таки кивает мне, чтобы я села в машину.

Взаимно, мой сладкий, это у нас с тобой взаимно.

О том, вестись ли мне на все это, я еще пару секунд размышляю. Я ж домой собиралась, у меня там портрет недописанный, и что я завтра – недосохшую картину повезу?

А у моего Аполлона такие зачарованные и голодные глаза…

Ладно, черт с ним, так и быть – подарю ему этот вечер. Все равно – последний день у нас с ним будет завтра, так ведь?

В машину я сажусь. По королевски величественно опускаюсь в кресло рядом с водителем и опускаю скованные наручниками запястья на коленочки.

Давид же закрывает за мной дверь, огибает машину и ныряет за руль.

Глаза блестящие, кудри живописно растрепанные…

Нет, это ветер на улице, это не я ему волосы так бесстыже взъерошила, совсем нет. Клянусь! Эй, почему вы мне не верите, а?

– А пристегиваться кто будет? – педантично интересуется моя дивная одержимость.

– Ты? – с ехидцей отвечаю я, а потом приподнимаю руки в наручниках с колен. – Господин похититель, имейте совесть, вы и так лишили меня права ехать в багажнике. И пристегиваться мне самой? Может, вы меня еще за руль посадите? Кто из нас кого похищает? Я вас? Так давайте расстегивайте мои кандалы и поменяемся местами.

– Да вот ещё, – Давид улыбается, а потом склоняется ко мне.

Да – чтобы пристегнуть меня ремнем безопасности, а еще чтобы попытаться меня ужалить очередным своим обжигающим поцелуем.

Попытаться – потому что я самым нахальным образом уворачиваясь от его губ. Потому что мой мальчик очень много о себе возомнил.

– Ох и нарываешься ты, Надя.

Опасно-то как мурлычет, ох-х. Была бы кошкой и свернулась в клубочек на его коленях, а лучше – прошлась бы когтями по его спине. Впрочем, это я еще могу и человеком проделать, благо в кои-то веки у меня ногти не под корень срезаны.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.