Холли вытерла нос рукавом. Наверное, Маина в самом деле составила это письмо наилучшим образом.

– Девочки, вы собираетесь сидеть там до обеда? – прогремел из кладовой с кормом голос Долорес.

Холли и Луиза обернулись. Стоя за стеклянной дверью, учительница нетерпеливо махнула им рукой, подзывая к себе. Сегодня она надела тускло-зелёное, цвета мха, платье и стала похожа на обветренную каменную глыбу.

– За работу! – Долорес энергично хлопнула в ладоши.

Сунув письмо и брошюру в карман, Холли вслед за Луизой быстро прошла в кладовую.

– Ну разве он не милашка? – прошептала Луиза.

Холли кивнула. Ещё какой! У жеребёнка Пенелопы сиреневая шерсть и большие блестящие глаза-пуговки, густая грива и пушистый хвост, оба – цвета воронова крыла. И короткий узкий рог – скорее рожок – тоже чёрный. Этот цвет он унаследовал от отца, таинственного чёрного единорога. Чёрные единороги чрезвычайно редки, предыдущего видели в Бализалии более ста лет назад. В отличие от других единорогов, их невозможно приручить.

Жеребёнок задорно проковылял по мощёному двору перед конюшней. Ему всего несколько дней от роду. Первую неделю он провёл исключительно в конюшне. «Это лучший способ, чтобы жеребёнка приняли в табун», – объяснила Долорес своим ученицам.

Наконец-то маленькому единорогу впервые позволили порезвиться на лужайке с одуванчиками. Она была усыпана жёлтыми цветами, а между ними выглядывали ещё красные, синие и фиолетовые. Увидев её, жеребёнок остановился в изумлении.

– Ну, давай же! – подбодрила его Луиза.

Жеребёнок поколебался, а затем резко рванул вперёд.

За ним тут же поскакали Пенелопа и остальная часть табуна. Тёмно-синяя шерсть Дымки сияла на солнце. Снорри – такой маленький, что его живот почти касался земли. Шелковласка с мятно-зелёными локонами, огромные единороги-близнецы, нежная Сьёфир и робкая белая Лилу. Последними пришли молодой бирюзовый Космо и его лучший друг Юстус. Большой мул с мохнатой коричневой шерстью принадлежал маме Холли, а в компании единорогов чувствовал себя просто превосходно.

Только Лохматик замешкался, обнюхивая свежеразрытую кротом землю.

Наблюдая за единорогами, Долорес выглядела очень довольной.

– Всё идёт лучше, чем я ожидала, – отметила она. – Не все жеребята с такой радостью открывают для себя мир, как этот. Космо потребовалось несколько недель, прежде чем он осмелился пробежаться по лужайке.

– Правда? – удивилась Холли.

Долорес кивнула:

– Даже в детстве единороги уже очень разные. Снорри, например, почти не пил материнское молоко, а сразу набросился на траву, сено и хвою. Может, поэтому он остался таким маленьким.

– И таким зелёным, – ухмыльнулась Холли.

– А Дымка несколько первых месяцев кусала и пинала всех остальных единорогов, – продолжила Долорес.

Как это на неё похоже! Жалко, что её характер с тех пор не сильно изменился.

Долорес растянулась на траве и зевнула.

– Пусть побегают. Разбудите меня, если будет нужно.

И в следующую минуту уже спала.

Холли хихикнула. Долорес могла заснуть даже стоя, что временами оказывалось очень кстати. Вот только и просыпалась она так же внезапно.

Они с Луизой побрели к опушке леса, как вдруг в траве что-то засверкало.

– Там осколок стекла? – спросила Луиза, прищуриваясь.

– Или одна из фрейлин потеряла свои драгоценности, – предположила Холли. – Вот это был бы номер! Давай посмотрим.

Не успели они сделать несколько шагов, как снова вспыхнуло – на этот раз в другом конце лужайки.

– Ты тоже видела? – воскликнула Холли.

Луиза кивнула:

– Это явно какая-то рассеянная фрейлина: разбросала свои драгоценности по всей лужайке. Я посмотрю там, а ты иди туда.

Холли и Луиза бегали взад и вперёд, но то и дело в разных местах продолжали вспыхивать искры.

Наконец, запыхавшись, Холли плюхнулась на траву. Так ничего не выйдет! Теперь они знали, что ни стёкла, ни драгоценные камни здесь не валяются. Но что же тогда сверкает?

Она в задумчивости переводила взгляд с одного единорога на другого. Лохматик до сих пор усердно обнюхивал всё вокруг. Космо и Юстус дружно паслись бок о бок, как и близнецы, и Сьёфир, и Снорри. Дымка лениво растянулась на солнышке. Пенелопа бегала рысцой вслед за своим отпрыском, возбуждённо скакавшим по лужайке, сгорая от желания исследовать всё и сразу. Лилу держалась немного в стороне, с наслаждением вдыхая тёплый воздух позднего лета. Холли почти совсем не знала её.

Совсем недавно Холли и Луизе с помощью чёрного единорога удалось освободить застенчивую Лилу, а также Пенелопу и Снорри из лап похитителя. С тех пор Холли старалась получше узнать белую кобылку-единорога.

На лужайке вспыхивало всё больше и больше искр. Это выглядело довольно красиво. Если бы не запах! Холли сморщила нос. Пахло тухлыми яйцами, смешанными с большой порцией свиного навоза – фууу!

– Что происходит? – недоумённо воскликнула Луиза. – Может, разбудим Долорес?

– В этом нет необходимости, – пробурчала учительница, поднимаясь на ноги. – Вы что-то натворили? – строго спросила она.

– Конечно, нет! – обиженно ответила Холли.

Прямо под носом Долорес? Они ведь не дурочки!

Жёлтое мерцание накрыло лужайку, словно пеленой. Запах становился всё более резким. Единороги, застыв, внимательно озирались по сторонам. Только жеребёнок продолжал скакать.

Холли заметила, что Лилу ни на миллиметр не сдвинулась с места.

– Моя миленькая, – пробормотала Долорес, подходя к белой кобылке-единорогу. – Это ты тут наколдовала? – Она нежно погладила её.

В ту же секунду жеребёнок пролетел мимо Холли. Из-под его копыт вылетели искры, а неприятный запах усилился.

Холли вытаращила глаза. Эта магия исходит не от Лилу, а от жеребёнка! Как такое возможно?

Ведь они только недавно узнали на занятиях, что жеребята единорогов не творят магию, пока им не исполнится год.

Жеребёнку Пенелопы всего неделя. У него ещё даже имени нет!

– Эй, Луиза, – прошептала Холли.

– Хм? – Луиза наблюдала, как Долорес ходит вокруг Лилу, поглаживая её по спине каким-то растением с длинным стеблем.

Холли снова взглянула на жеребёнка, игриво дёрнувшего Пенелопу за хвост, прежде чем начать с жадностью сосать её молоко. Невдалеке тревожно взвизгнул Лохматик.

– Что случилось, Лохматичек? – воскликнула Холли.

Тот нагнул рог, указывая им на траву.

Холли присмотрелась. Возле его копыт скрючился чёрный паук размером с её руку с ярко-зелёными лапами. Лохматик вновь запищал, прижимаясь к Холли. Успокаивающе погладив его по носу, она заметила на нежной коже две ранки.

– Это укус!

Фыркнув, Лохматик отступил на шаг.

– Лохматик! – строго сказала Холли. – Паук просто так тебя укусил? Это же паук-стрекоза. Они почти никогда сами не нападают. Если только…

Лохматик отступал всё дальше и дальше. Пока его круп не упёрся в куст.

– Ты хотел съесть паука? – громко спросила Холли и тут же прикусила язык.

Кто-нибудь её слышал? К счастью, ни Долорес, ни Луиза не обращали на них никакого внимания.

Никто, кроме Холли, не знал, что Лохматик – в отличие от всех других единорогов – не совсем вегетарианец. Скорее наоборот. Лохматик любил мясо. Лягушки, рыбы, мухи – никто не мог себя чувствовать рядом с ним в безопасности. Один раз он даже попытался поймать кролика, правда, безуспешно.

Такой жирный паук хорошо вписался бы в его меню.

– Кыш, пошёл прочь! – сказала Холли пауку, отгоняя его.

Выйдя из оцепенения, паук с благодарностью забрался под камень.