— Я чувствую твою неискренность.

Замечательно. А я чувствую злость! Психи! Меня окружают одни психи.

Маркус приехал как только Итан вышел из комнаты Клэри. Вскоре, темноволосый мужчина заглушил мотор и спешно вбежал по ступенькам крыльца. Итан пошёл ему на встречу.

— Маркус. — сдержанно кивнув, он передал ему в руки телефон Кости. — Мой повар в курсе нашего происхождения. Разберись.

— Итан…

— Я сказал разобраться. — глаза на миг вспыхнули опасным светом.

— Но совет же решил, почти единогласно, не убивать людей. — Маркус поежился. Ему не хотелось наживать себе врагов в других стаях. А они будут!

— Ты отказываешься? — равнодушно спросил Альфа, глядя на своего друга с лёгким прищуром.

— Нет… — не желая больше спорить и пытаться вправить Вожаку мозги на место, Маркус сдался. В конце концов, какое ему дело до какого-то человечишки. Главное все сделать аккуратно, не оставив следов. Он это умел.

— Пойдём.

Итан неспешно шагал по коридорам, держа руки в карманах брюк. Весь его вид внушал страх. Слишком прямая спина, слишком уверенная походка, слишком сосредоточенное лицо. Альфа был зол, опасен и задумчив.

Отыскав Алевтину, оборотень попросил её заварить чай для Клэри и кивком указал Маркусу в сторону кухонной подсобки. Именно там сейчас хозяйничал Константин.

Дождавшись, когда чай будет готов, он отпустил женщину, а сам извлёк из кармана брюк небольшой пузырек. Встряхнув прозрачную жидкость, он осторожно снял плотную резиновую крышечку и капнул пару капель в открытый заварник, тут же вернув крышку на место. Сильный транквилизатор должен сработать. Он не может быть спокоен, пока его пара его боится и будет пытаться сбежать. Она может себе навредить.

Вымыв руки под холодной водой, он прислушался. Первый этаж был пуст. Это означало, что Маркус уже избавил его дом от любопытного поваренка, а Алевтина поднялась наверх.

Закатав рукава рубашки, он переложил запонки в карман, и подхватив две чашки и заварник, двинулся навстречу со своей парой.

Кларисса бездумно щелкала пультом, от чего освещение в комнате резко менялось, бросая на лицо девушки разноцветные отсветы. Увидев Итана, вошедшего и расставляющего чашки с заварником на небольшом столике, она грустно улыбнулась.

— Слушай! А расскажи мне о дочери? Какая она? Глаза, волосы, губы, ушки, ножки, ручки, попка? Не косит, не выпадает, не кривые, не большие, не колесом, от куда надо, преет? — презрение так и сквозило в её голосе. За нервозностью и слабой попыткой сарказма скрывался страх.

— Клэри, она прекрасная. Тебе не о чем переживать. — разлив по чашкам горячую жидкость, Итан придвинул столик вплотную к кровати, а сам отошёл к окну, внимательно в него вглядываясь. — Она очень похожа на тебя. Кстати, она абсолютно здорова, несмотря на сопутствующие обстоятельства её экстренного появления. Когда ты примешь и обуздаешь свою Волчицу, я обязательно тут же отвезу тебя к ней. Я не враг тебе.

— Кого? — девушка хмыкнула, припоминая его россказни. — А, да, точно, я же этот…оборотень. — смешок вырвался нервный и писклявый.

— Не смешно, Кларисса. — ее напрягло то, как он её назвал. Она уже привыкла быть Клэри, малышкой…. Даже деточкой, как любила говаривать Алевтина. — У нас разная природа. Волчицы излишне эмоциональны. Волки излишне вспыльчивы. Мы схожи. Но все же наша природа разная. Когда ты увидишь свою дочь тебя, скорее всего, "замкнет". И на сколько это будет глобальным с уверенностью не скажет никто.

— Это и все, что ты придумал за эти пятнадцать-двадцать минут, пока тебя не было? — фыркнула, храбрясь девушка. — Я тебя прошу… Я не могу навредить своей дочери. Даже если я ее не помню!

— Это ты так считаешь, потому что не веришь, не понимаешь и не принимаешь. — шепотом заговорил мужчина, и от этого шёпота у девушки холодок пробежал по спине. Столько в нем было боли и отчаяния, смешанных с ненавистью. — У меня был брат. Я его убил. Во время оборота. Это вышло случайно, до полной Луны оставалась целая неделя… Но так вышло. Сначала, я полоснул его когтями, пока моё тело выгибалось, трансформируясь в Волка. Случайно… Но он побежал, Клэри… Знаешь, чего нельзя делать с Волками? Убегать! Особенно от молодых. Азарт охоты затмевает абсолютно все человеческие эмоции. Мой убегающий брат был смазанным тепловым пятном. Моей добычей. Я разорвал его на части, даже не заметив. И все, что я почувствовал — эйфория, победы, азарта, адреналина, силы… С тобой будет то же самое, Кларисса. Ты должна научиться с этим жить и справляться, потому что, стоит тебе только на мгновение дать слабину перед своей Волчицей, как ты опомниться не успеешь, произойдёт страшное. Непоправимое. И тебе придётся с этим жить. Долго жить.

Зловещий шепот прекратился. Девушка застыла с широко распахнутыми глазами, не решаясь издать и звука. Она не знала, как на это реагировать. Это же бред. Разве нет? Оборотни? Убийство брата? Что если перед ней совсем не чуткий и благородный мужчина, которым он кажется, а убийца? Или… не человек? Если он в самом деле убил своего брата, почему он не в тюрьме?

Клара потрясла головой, ощущая липкий страх и головокружение. Слова Итана слишком на неё повлияли.

— Я покажу тебе, Клэри…

Резко развернувшись к ней, Итан принялся быстрыми движениями расстегивать рубашку, под изумленный вздох девушки. Она хотела возразить, даже закричать, но язык не слушался, словно примерз к небу.

Вслед за рубашкой пошёл ремень. Мышцы плавно перекатывались на сильном теле, вторя движениям. Итан, оставшись в белых боксерах замешкался и, чертыхнувшись, присел, почти исчезнув из поля зрения Клариссы, которая уже безвольной куклой наблюдала за пугающим стриптизом.

Мгновение. Пара секунд, или минут. Она не знала. Её сознание лихорадочно билось в оканемевший мозг, посылая импульсы сопротивляться, бороться за свою жизнь. С каждой секундой веки все больше и больше тяжелели. Ей приходилось прилагать колоссальные усилия, чтобы держать глаза открытыми.

Сначала она увидела, что-то чёрное, с белыми проблесками. После осознала, что это шерсть.

Тряхнув головой, огромный Волк вскинул морду в сторону своей пары и шумно втянул воздух. Испарения транквилизатора больно ударили по рецепторам, но он заставил себя подойти ближе. Тот самый момент истины. Он должен был произойти при других условиях и обстоятельствах. Но, всегда есть это чёртово, но…

Клара моргнула, пытаясь сбросить сонливость и окаменение. Зверь никуда не делся. Он возвышался у её ног, у изножья кровати, и грустно смотрел на неё голубыми глазами. Она могла поклясться, что в этих глазах таится разум. Не смотрят так звери… Собаки, возможно, на любимого хозяина… Но волк, это же тоже собака. Да и она никак не походит на его хозяйку.

Оборотень медленно обошел кровать, под остекленевшим взглядом девушки, в котором застыл ужас. Расправил носом край одеяла и ткнулся в безвольную бледную ручку, обжигая горячим дыханием. От этого прикосновения у девушки внутри что-то заскрежетало, заскулило… Вибрация в груди расплескалась теплом и невероятным экстазом, накрывая с головой и погружая в приятную темноту.

Волк мог бы попытаться выдержать пропитанный воздух парами транквилизатора дольше, чем десять минут. Но слишком велико было искушение.

Кларисса… Его пара, спящая, улыбающаяся чему-то и такая близкая, лежала около него, дурманя своим запахом. Одно движение, один укус и он навечно будет с ней связан. Словно, вторя тяжёлым думам оборотня, венка на шее девушки запульсировала быстрее, вбирая все его внимание на себя. Пытка. Он может сейчас её укусить… Да, что там укусить, так, слегка цапнуть. Разделить свою силу, чувства, открыть разум своей паре. Но может ли он надеяться на ответную метку? Ведь иначе, его Зверь навеки останется одиноким, привязанным к этой маленькой Волчице.

Он не смог. Ему впервые в жизни не хватило уверенности и цинизма.

В кухню он вошёл уже на двух ногах, одетый в ту же одежду, что и днем, после перепачканной кровью рубашки. Исследовав содержимое столов и холодильников, Итан набросился на шоколадный торт. Лишь ощутив его вкус, в душе всколыхнулись угрызения совести.