— Опять поссорились, — вздыхает Саша, наверняка думая об обычной ссоре и наших скандалах, но я готова их разочаровать…

— Нет, — говорю я и, сглотнув уже текущие со щек слезы, шепчу, — мы расстались…

Закрываю глаза и быстрыми шагами убегаю в нашу с Сашей спальню на сегодняшнюю ночь. Я наивно думала, что смогу убежать от Титовой, которая тут же ринулась за мной.

— Яна, стой!

Знаю, что Титова догоняет меня, но не пытаюсь даже бежать. Я слишком сильно устала скрывать беременность. Сил молчать просто больше нет.

Саша догоняет меня, как раз когда мы входим в нашу спальню. Стоило подруге только дотронуться до моего плеча, как я попросту разрыдалась на нем.

— Тише-тише, — успокаивала она, поглаживая меня по голове.

Не могу молчать! Не могу хранить такой огромный секрет! Не могу справиться…

— Я беременна…,- едва слышно шепчу я.

— Чего!? — оторвавшись от меня, испуганно, будто увидела призрака, непонимающе и в шоковом состоянии спрашивает она.

— Ты что, не знаешь, как проходит процесс зачатия детей? — бросаю я, утирая слезы и отстраняясь. Уверена, Саша точно знает, как происходит процесс и наверняка даже участвовала в нем.

— Ян знает? — спустя пару секунд переваривания, спрашивает она, на что я отрицательно качаю головой, болезненно вспоминая, как пыталась ему рассказать.

Мы переместились на кровать, и подруга пыталась хоть как-то успокоить то ли меня, то ли себя саму.

— Почему вы расстались? — тихо шепчет она.

— Я… пыталась, но… мы не сможем быть вместе, я не вижу нашего совместного будущего с ребенком и под венцом. У нас нет будущего, понимаешь?… — и новый поток слез.

— Что ты собираешься делать с ребенком?

— Я не знаю, как на это отреагируют родители, да мне и все равно. Если делать аборт, то я даже не собираюсь, потом всю жизнь корить себя за убийство своего же ребенка, — от этого мы обе вздрогнули, — остается всего один выход — рожать.

— Подожди, я кое-что принесу, — сказала Саша и, встав, направилась к шкафу.

Титова все рыскала и рыскала в шкафу, пытаясь найти неизвестную мне вещь, но по итогу поиски окончились провалом.

— Яна, пойдем, съездим в квартиру, прогуляемся, я хочу шкатулку с бижутерией забрать.

— Хорошо.

Быстро приводим себя в порядок и, выходя из комнаты, создавалось ощущение, что никто вовсе и не плакал. Хоть какой-то у меня есть талант — заметать следы так, что другой фиг найдет, к чему придраться.

Незаметно пробираемся через весь дом, кишащий ядом: лицемерия, эгоизма и самолюбия, и запрыгнув в такси мчим к парням. Я-то уж точно подожду её внизу. Уж слишком страшно мне появляться перед Исаевым.

— Извините, можете остановить здесь. Меня тошнит, — на половине пути говорю я, чувствую, как мерзкая смесь подкатывает к горлу.

— Токсикоз? — догадалась Титова.

— Да.

Быстро вылезаю из автомобиля и несусь к ближайшей урне или дереву, но как только опустошаю свой желудок, позади раздается грохот.

Медленно поворачиваю голову и… авария.

Ян Исаев

Сидя за барной стойкой и поедая не лезущий в горло стейк, я смотрел лишь в одну точку. Смотрел на место, где в последний раз в моей квартире стояла Тихонова.

Прошла гребанная неделя с того дня. Дня, когда я потерял все…

До сих пор не могу поверить в происходящее. Не могу поверить, что её больше нет! Нет той сонной девушки, что иногда ворчит по утрам, потому что не выспалась. Нет той, что утопает в ночи, утопает в наблюдениях за звездами. Нет той сильной голубоглазки, которая готова была пойти на все ради меня!

Я чертов идиот, что смог отказаться от неё! Отказаться от моей Яны, которая, не смотря на страх, доверилась мне!

В тот момент, когда она стояла передо мной в последний раз, утопая в слезах, меня перемкнуло. Яна задавала мне вопросы по поводу будущего и приняла мое молчание за отрицательный ответ, но я был, будто в совершенно ином мире и мой мозг под воздействием алкоголя даже не собирался думать и отвечать на заданный вопрос, он будто отключился.

Я не уйду, пока ты не сделаешь мне больно…

А я, твою мать, сделал!

Готов рвать все волосы на собственной заднице, но навряд ли это поможет мне вернуть мою девушку. Да, мою звездную принцессу! Моя, черт бы тебя побрал!

Из состояния самопожирания меня отвлекает гудящий будильник, напоминающей мне, что пора выдвигаться домой к Калинину, завтра, как ни как, у моего лучшего друга свадьба.

Быстро накидываю на себя толстовку, джинсы и, подхватив костюм, выхожу из квартиры.

— Эх, вот мы и потеряли холостяка! — входя в квартиру, усмехаюсь я, натягивая на лицо привычную мне маску весельчака.

— Ну, я надеюсь, ты тоже последуешь моему примеру, — отвечает он, зная, куда давить.

— Иди ты в задницу! — отмахиваюсь я и падаю на диван рядом с Марком.

— Нет, ну серьезно, будто мы не видим тебя с Яной, — поддерживает Калинина Марк.

— Без комментариев!

— Поссорились, что ли?

— Типа того.

Денис направляется на кухню, Марк залипает в телефон, а я нахожу взглядом совместную фотографию Яны и Саши, которая по видимости была сделана девочками на девичнике.

Титова в обнимку с Тихоновой стояли в окружении воздушных шаров, со сладкой ватой в руках и счастливыми улыбками на лице. Не сложно было догадаться, что Яна придумает для неё что-то такое. Что-то, что будет значить для них куда больше и глубже, чем это выглядит со стороны.

Чувства душат от понимания, что я просрал эту девушку, девушку, чья улыбка сияет и подает лучик света даже в самые трудные моменты.

От гипнотизирования фотографии меня и парней отвлекает внезапно звенящий дверной звонок. Быстро переглядываемся и напряженно отправляемся к двери.

Почему-то, находясь уже совсем рядом с дверью, грудная клетка тяжело сжимается и это очень и очень не хорошо.

Открываемся дверь и…

— Яна! — ужаснувшись, сказал Денис, пока меня пробило будто током.

Не могу даже пошевелиться, перед глазами застыла эта картина: голубые глаза, наполненные соленой водой и полным ужасом, кровавые руки и бледное тело.

— Господи! Что случилось!? — занося Тихонову в квартиру, спрашивает Калинин, но она находилась в неописуемом состоянии, что не могла ничего сказать.

— Свадьбы не будет…,- еле выговорила она, — Нет! Нет! Она в больнице, — продолжила Яна, и мы ещё больше уставились на неё, — Саша в реанимации… разбилась на машине.

Будто задыхаясь, говорила Тихонова и, выпутавшись из рук друга, понеслась в туалет. Подрываюсь с места и вспоминаю, куда в последний раз убирала аптечку Яна и, найдя внутри таблетки успокоительного, наливаю воды и следую к сидящей уже на диване Яне.

— Выпей и успокойся, — присев рядом, говорю я, но она напрямую избегает моего взгляда и отрицательно качает головой, — Яна!

— Я не буду ничего пить, — дрожащим голосом говорит она и это меня раздражает.

— Как все произошло!? — отвиснув, выйдя из прихожей, спрашивает Денис.

— Я… Она… Мы… — она не в состоянии ни говорить, ни шевелиться.

— Ян, бери ее, и едем в больницу — это единственный вариант. Яна, пожалуйста, скажи, в какой она больнице?

— В двадцатой, — еле вымолвила она, и я попытался помочь ей подняться, на что получил вполне ожидаемую реакцию, — Не трогай меня! — пропищала она и схватила за руку Марка.

— Сдурела! Яна! Ты решила сейчас поссориться!? — я на взводе, но не из-за расставания, а из-за её состояния. Убивает, когда она отказывается от моей помощи.

— Я хоть и в шоке, но не забуду, как ты со мной поступил, придурок! И освежу тебе память, МЫ РАССТАЛИСЬ! — её чувства смешались, они переходят в обиду, перемешанную с болью и злостью.

— Так! Разберетесь потом! У меня невеста в реанимации! А у тебя девушка в шоковом состоянии и фиг его знает, была она в машине или нет! И вообще как ты целая, а Саша в больнице? — зло прошипел Денис.

— По дороге попытаюсь рассказать, — отмахивается она и мы, выйдя, загружаемся в машину.