Отпустив мою руку возле дверцы переднего сиденья машины, Ян обогнул капот и занял место за рулем.

— Выбирай место, — сказал он, плавными движениями выезжая за территорию этого переполненного зажравшимися деньгами дома.

— Твоя очередь, — не глядя, бросаю я.

— Хорошо, тогда скажи хоть предпочтения.

— Звезды.

— Отлично! У меня как раз найдётся прекрасное место, — бросив в меня секундный взгляд, сказал Ян.

— Если ты решил прокатить меня на колесе обозрения, то разочарую тебя, на нем я уже каталась, причем совсем недавно, — улыбка сама по себе расцветает на лице, стоило только вспомнить наш с Сашей побег.

— Как видишь, это слишком банально, поэтому у меня есть идея по круче.

— С нетерпением жду нашего приезда.

— Ехать придется долго.

— Прям заинтриговал.

Дальше диалог не продолжается, остается лишь приятная тишина и легкий осенний ветерок, проникающий в салон машины через приоткрытое окно.

Что меня ждет этой ночью? Что задумал этот парень-загадка, что сидит по левую руку от меня? Чего ожидать от жизни дальше? Можно ли назвать это глотком свежего воздуха? Обрету ли я настоящее женское счастье? И ещё сотня вопросов кроется в моей голове.

Пугает одно — в каждом вопросе есть место для Исаева. Хороший или плохой этот испуг, говорить пока рано. Поможет лишь время, проведенное с ним или без него.

Перестав копаться в своей голове, я обращаю свое внимание на легкую боль в ногах, которые буквально молят меня снять с них эти гигантские каблуки.

— Можешь снять, — будто прочитав мои мысли, сказал Ян. — Даже боюсь представить, сколько ты в них сегодня ходила.

— Надела с самого утра, — не смотря на него, ответила я. Как только мои ноги оказались на свободе, с губ слетел легкий стон удовольствия.

Аккуратно поднимаю ноги на сиденье и, свернувшись калачиком, закрываю глаза. Ян сказал, что дорога будет долгой, тогда я не против немного вздремнуть.

Уже почти погружаюсь в желанный сон, как чувствую на ногах теплые ладони.

— Поспи хоть нормально, — сказал он, расположив мои ноги у себя на коленях, а вскоре и накрыв их своим пиджаком.

На лице расцветает невольная улыбка, и я наконец-то могу погрузиться в желанный сон.

Машина ехала настолько плавно, что я утопала в своих грезах. Руки подпирали голову. Ноги ощущали теплоту то ли от рук, то ли от ног парня. За плотно закрытыми глазами скрывалось множество разных картинок. От детской радости до легкого безумия. От легкой улыбки до горьких слез. От счастья до боли.

Белые птицы… Качели… Объятия… Слезы радости вперемешку с ядовитой горечью… и так по кругу.

— Все хорошо? — вздрагиваю, когда теплая ладонь ложится мне на щеку, поглаживая бархатную кожу большим пальцем.

— Да, — выдыхая теплый воздух и медленно открывая глаза, прошептала я.

— Тогда просыпайся и выходи, — мягко сказал он, отстранившись, а после и вовсе выйдя из машины.

Принимаю сидячее положение, открываю глаза, и вижу потрясающие виды. Мои голубые глаза находят большой особняк с огромной ложей и шезлонгами, где можно расположиться, смотря на небо, на котором, кстати, только-только начинали появляться огоньки.

С горящими глазами, босиком, выхожу из машины, держа в руке каблуки.

— Ты что, совсем сдурела? — серьезно спросил Ян, увидев мои голые ноги, которые легонько вышагивали в направлении двери.

— Пусть и холодно, зато не больно, — идя к нему спиной и не поворачиваясь, бросила я. Попутно разглядываю большой дом и природу вокруг.

— Дура, — тихо вздохнул он, и вскоре мои ноги теряют контакт с землей.

От неожиданности немного взвизгиваю, но принимаю эти объятия, обвивая ладонями шею парня.

— Даже не думай, — сквозь зубы, сказал Ян.

— Не думать о чем? — улыбаясь, спрашиваю я, накрыв щеку парня своей ладонью.

Мои глаза тонули и гипнотизировались от этих карих глаз, что принадлежат человеку, который несет меня на руках. Большим пальцем своей ладони аккуратно касаюсь пухловатых мужских губ и сглатываю слюну, что уже была готова тонкой струей скатываться по шее.

Заходим внутрь, и весь дом озаряет теплый свет. Когда мои ноги касаются пола, я не спешу отстраняться от Яна, наоборот, я прижимаюсь к нему, ведя ладонями по груди. Оба смотрим в глаза друг другу, не в силах сдвинутся места, но, как оказалась, не в силах сдвинуться с места была только я.

— Я найду тебе одежду переодеться, — холодно бросил Исаев, оттолкнув меня.

От его холодного тона в голове стало так дурно и морозно, что по телу разбежались мурашки.

Поворачиваюсь в направлении, где недавно скрылся Ян и медленно бреду по дому, пытаясь понять, где нахожусь.

Белые матовые стены с тонкими линиями узоров окружали всю стену, поверх которых находились и дорогие картины. Разные портреты, пейзажи, прекрасные виды и замечательные города были изображены на этих картинах, что были явно написаны масляными красками и, скорее всего, одним и тем же художником, ведь стиль, мазки, линии и узоры были похожи. Дохожу до тупика, где располагается одна дверь. Однако она не заинтересовала меня так, как картина, которая висела рядом.

На картине был изображен ночной город, отражающийся в луже, что осталась после знатного дождя. Огни. Бешеный ритм. Быстрые прохожие. Высокие здания и беззаботная природа. Рука невольно поднимается вверх и аккуратно, осторожно, кончиками пальцев касается покрытой лаком картины. Провожу по ней и чувствую бугорки краски.

Не знаю, как описать чувства, что я испытывала в тот момент. Некое волнение. Чувство, будто ты лишний в этом мире. Чувство будто ты один, среди больших высоток в виде зданий, среди быстро идущих людей, которым явно было не до тебя. Даже пасмурное небо можно было разглядеть на картине, понимая, что даже природа против тебя.

— Я принес тебе одежду, ванная справа от тебя, буду ждать на кухне. Думаю, ты быстро её найдешь, — сказал он и, оставив вещи на тумбочке рядом с цветком, удалился.

Сделав несколько шагов, забираю серый костюм, на минуточку женский, и быстро прячусь за этой загадочной дверью. Странно, что эта прекрасная картина висит вдалеке коридора, так ещё и рядом с ванной комнатой. Человек, что развешивал здесь картины, явно делал это, не вкладывая смысл и частичку души.

Широкое зеркало, что располагалось над огромной раковиной, отражало уставшую и измученную девушку — то есть меня. Потрепанные волосы. Размазанная тушь под глазами из-за сна. Уставшая и вымученная легкая улыбка. Помятое платье. И до безумия уставшие ноги.

Благодарна маме, что выбрала платье я замком с боку, ведь я быстро могу снять его, не прибегая к помощи Яна. Но стоило всего лишь прикрыть глаза, как фантазия тут же взяла дело в свои руки.

Встряхнув головой, быстро снимаю с себя платье, которое к слову из-за открытых плеч носилось без лифчика, и тут же запрыгиваю в приятный, до безумия мягкий и теплый серый костюм. Странно, но, несмотря на свою не пойми откуда взявшуюся ревность к Исаеву, я не задаюсь вопросом, чей же это костюм. Нахожу в кармане черную резинку и, расчесав волосы руками, завязываю ею низкий более-менее аккуратный хвостик.

Выхожу из ванной комнаты, держа в руках серебристое платье и не обращая внимания на обстановку, картины, тона, направляюсь к парню, что уже минут двадцать ждет меня.

— Я готова, — появившись на кухне, говорю я.

— Ты голодна? — не отрываясь от телефона, спросил Ян.

— Есть немного.

— Тогда могу предложить тебе… — поднявшись со стула за барной стойкой, Исаев направился к огромному холодильнику. — Стейк с овощами либо же домашний суп.

— Домашний суп? — удивленно и непонимающе спросила я.

— Да-а-а… сюда бабушка три дня назад приезжала, вот и предлагаю самое вкусное.

— У тебя есть бабушка?

— Эмм… да. У тебя нет?

— Нет, она существует, конечно, и по документам она и впрямь является моей бабушкой, но… я бы назвала её просто бабкой по крови. Просто бабушка — это звучит так мило, с любовью и нежностью. Моя же, как и отец — помешана только на деньгах и выгоде.