Патлатый рыжий парень как всегда, раз в неделю, доставлял продукты и корм для зверей. Филипп слегка подкорректировал меню, под свои привычки. Он сам готовил себе еду и делился с собакой. Пес с видимым удовольствием уплетал пасту с морепродуктами и, казалось, даже прибавил в весе. Филипп тщательно изучил ошейник, точнее грубо сделанную цепочку из отливающего синевой металла на его шее, но бирки с именем не нашел. Поэтому называл его просто - Мохнатая жопка.

  Когда растаял снег, парень обнаружил, что на заднем дворе имеется тропинка, уходящая в лес. Тропа немного вилась между деревьев и ныряла в овраг, пройдя который насквозь можно было выйти к реке. Филиппу нравилось сидеть на принесенном паводком бревне и наблюдать, как прозрачные водные струи, пенясь, перекатываются через крупные прибрежные валуны. Иногда он засиживался до самой темноты, и тогда Мохнатая жопка начинала скулить, напоминая о том, что пора ужинать.

  Ближе к концу весны случилось еще одно событие - банковское приложение в смартфоне оповестило Филиппа о поступлении на счет крупной суммы денег. Дал знать о себе трастовый фонд. Глядя на количество нулей, Филипп серьезно задумался. Если каждый квартал будет приходить подобная сумма, то можно будет если не совсем забыть о работе, то хотя бы серьезно пересмотреть подход к ней. Хотя, с другой стороны, содержание поместья и его обитателей тоже обходится недешево. Но парень в любом случае остается в плюсе.

  Холодная весна сменилась жарким летом. Но, несмотря на то, что все вокруг бурно зазеленело, энт в конюшне оставался безжизненной корягой. И тогда Филипп решился на небольшую перепланировку. Съездив в город и закупившись разнообразным инструментом, он пробил в кирпичной кладке конюшни небольшое окошко, чтобы в клетку с энтом попадал солнечный свет и свежий воздух. И то же самое проделал с двумя соседними клетками. Удалил буквально по четыре кирпича, но вызвал этим настоящий фурор среди узников. Теперь все их внимание было приковано к этому отверстию. И кентавр, и русалка сутками пялились в эти импровизированные окна, словно в телевизор. И тогда в голове Филиппа начала зарождаться безумная идея, пока только на уровне мимолетной мысли, электрическим импульсом, пощекотавшим нейроны. Чтобы она оформилась в план действий, нужен был серьезный толчок, и ему его дали.

  Знамение, по традиции, пришло с неба. Сильный ливень, с громом и молниями, накрыл лес, в котором стояло поместье. Вода не успевала впитываться, и гравийная дорожка вокруг дома превратилась в озеро. В кладовой нашлись резиновые сапоги, но на несколько размеров меньше, чем нужно. "Похоже кентавру сегодня придется попоститься", - констатировал Филипп, стоя на мокром полузатопленном крыльце. Он вернулся в дом и завел будильник, чтобы утром возобновить попытку добраться до конюшни.

  Утро принесло сразу две новости. Первая заключалась в том, что дождь закончился. Вторая - что теперь для проникновения в конюшню не нужен ключ. В кирпичной стене, там, где еще вчера располагалось небольшое вентиляционное отверстие, зияла дыра. Кто-то аккуратно выломал несколько десятков кирпичей. Взобравшись на их мокрую кучу, Филипп осторожно заглянул в пролом. В углу валялась разодранная мешковина, а весь пол клетки покрывало грязное месиво. Энт исчез...

  Парень выбрался наружу и начал медленно обходить конюшню в надежде найти следы, но если они и были, их уничтожил ливень. Филипп расстроенным взглядом прошелся по опушке леса и обнаружил беглеца, единственный темный росчерк на фоне яркой зелени. Филипп обошел ствол по кругу. Сомнений быть не могло. Это то самое дерево, которое он несколько месяцев наблюдал в клетке. И, тем не менее, оно переместилось на поляну и аккуратно ввинтило свои корни в землю, не потревожив дерн. Удивительно, как с такой способностью маскироваться под обычное дерево энта вообще смогли вычислить и посадить в клетку. Но не тащить же его обратно. Филипп окликнул пса, успевшего убежать в лес, и направился кормить кентавра.

  Выдав здоровяку двойную порцию овощей и фруктов, парень начал размышлять: "Итак, Буратино ушел от Папы Карло. Но ведь сказка на этом не заканчивается. Нужно всего лишь заложить дыру в стене конюшни и продолжать жить как раньше - ухаживать за оставшимися чудовищами, скрывая их от мира и заодно скрывая от мира себя. С тех пор как я получил это наследство, пришлось отказаться от полноценной жизни".

  Парень в гневе сжал кулаки. Тюремщик впервые за несколько месяцев сам почувствовал себя заключенным, и ему это ощущение не понравилось. Филипп запустил руку в карман и достал связку ключей. Подобрать нужный не составило труда. Он открыл замок и сдвинул влево решетчатую дверь. Кентавр продолжал меланхолично жевать.

  - Выходи, - произнес Филипп, подкрепив свои слова взмахом руки.

  Кентавр наклонил голову. Его челюсти прекратили движение, но ноги оставались на месте.

  - Ну, давай, - повысил Филипп голос. - Ты свободен, иди!

  Здоровяк сделал несколько неуверенных шагов и, пригнувшись в дверном проеме, вышел в коридор. Филиппу пришлось отступить в сторону. Кентавр переводил взгляд то на Филиппа, то на недоеденный кусок кабачка в своей руке. Наконец, он определился и быстрым движением руки закинул огрызок в рот. Пока он жевал, Филипп открыл клетку, в которой ранее содержался энт, и махнул рукой в сторону пролома в стене. Кентавр приблизился. Он с интересом осмотрел пустое помещение и втянул ноздрями воздух.

  - Ну, давай, - поторопил его Филипп. Парень сам зашел в клетку и, двигаясь задом, преодолел пролом. Кентавр, казалось, сомневался. Здоровяк вытянул руку и указал пальцем на что-то в коридоре. Пока Филипп обратно переступал через груду кирпичей. Кентавр отошел вглубь помещения и замер напротив клетки с русалкой. Его указательный палец практически касался дверного замка.

  - Почему бы и нет, - хмыкнул Филипп. Он с трудом протиснулся мимо лошадиного крупа и отворил дверь. Кентавр переступил порог и нагнулся над импровизированным бассейном. Когда он вернулся в коридор, на его руках лежала русалка. С ее длинного колыхающегося над полом хвоста обильно стекала вода. Нежно придерживая свою ношу, здоровяк двинулся в сторону пролома в стене. Филипп и пес последовали за ним.

  - Эта тропинка, - Филипп топнул ногой по раскисшему суглинку, - приведет вас к реке.

  Кентавр кивнул. Он развернулся и, оставляя на земле глубокие отпечатки копыт, направился в сторону леса. Над его плечом возвышалась голова русалки, и парню на миг показалось, что он снова видит прекрасную девушку. Он интенсивно потер глаза, и наваждение отступило. Филипп еще немного постоял, пока широкий силуэт кентавра не скрылся за деревьями, и присел на корточки. Пес тут же ткнулся в его ладонь своим мокрым носом.

  - Вот мы и остались с тобой вдвоем, - произнес Филипп. Он погладил корги по голове и расстегнул цепочку на его шее.