Хозяйственные постройки состояли из длинного кирпичного строения, напоминающего конюшню, и пары приземистых деревянных сараев. И если конюшня выглядела ухоженным капитальным сооружением с крепкими деревянными воротами, то сараи, похоже, доживали свои последние дни.

  Синяя пластиковая бочка с ручками стояла возле ворот конюшни, рядом с ней, прямо на снегу, лежало несколько сетчатых мешков с разными корнеплодами. Парень снял с бочки крышку и отпрянул от полетевших ему в лицо брызг. Пара крупных рыбин, потревоженных приникшим в бочку светом, забились в воде, сталкиваясь друг с другом и со стенками емкости. Бочка заходила ходуном, и парень поспешил вернуть крышку на место.

  Двери, а точнее массивные деревянные ворота, в конюшню были заперты. К счастью, на связке нашелся ключ. Длинный латунный стержень, с фигурными зубцами легко скользнул в замочную скважину и дважды провернулся в ней. Сложнее оказалось открыть сами ворота. Под них уже намело снега, превратившегося в наст, и Филиппу пришлось раскачивать створку, чтобы разбить его. Протиснувшись в темный предбанник, парень заморгал, привыкая к скудному освещению. Один угол занимали бочки и ящики, другой - одноколесная тележка, в которой был сложен непонятный инвентарь на непропорционально длинных ручках. Филиппу показалось, что он даже заметил там сачок для чистки бассейна. Но больше всего его удивила внутренняя дверь, расположившаяся на противоположной от входа стене конюшни. Парень нашел выключатель и пару минут стоял, разглядывая при ярком свете неонового светильника массивные вмурованные в бетон, створки, отблескивающие полированным металлом.

  Филиппа обуревали противоречивые чувства. С одной стороны - очень хотелось заглянуть за дверь, тем более, что все это имущество может стать его. А будущий хозяин должен знать, с чем ему предстоит иметь дело. С другой стороны, он понимал, что здесь явно что-то нечисто. Такая дверь больше подошла бы входу в пещеру Бэтмена или хранилищу государственного банка, а никак не конюшне. Пес все это время крутился под ногами. Его улыбчивая мордашка с высунутым языком заставила Филиппа усмехнуться. Отбросив подозрения, он уверенно шагнул к бронированной двери и залихватски крутанул кремальеру, после чего потянул за дверную ручку. В ноздри ударил запах цирка. Пахнуло сеном, навозом и еще чем-то неуловимым. Филипп одновременно поморщился и вздохнул с облегчением. Все-таки лошади. Не сказать, что он испытывал к этим животным особую любовь, но приятнее обнаружить за бронированной дверью лошадей, чем нарколабораторию. Пес первым юркнул в открывающуюся дверь. Филипп распахнул тяжелую створку и последовал за ним.

  Окон в конюшне не было. Свет лампы из предбанника освещал участок покрытого соломой пола, слегка задевал ближайшее стойло и капитулировал под натиском тьмы уже в пяти шагах от входа. Пес ждал Филиппа на границе освещенного пространства.

  Вход в первое стойло от пола до потолка перекрывала металлическая решетка. Филипп приблизился к прутьям и напряг зрение. Он не знал, как правильно подзывать лошадей, поэтому просто зачмокал губами. В ответ послышался всплеск. Сумрак расступился, явив бледное женское лицо. Длинные мокрые волосы спадали на обнаженные плечи, едва прикрывая полную грудь.

  Парень он неожиданности сделал несколько шагов назад и уперся спиной в противоположную стену конюшни. Девушка улыбнулась красивой белозубой улыбкой и призывно поманила его рукой. И пока мозг парня лихорадочно строил теории (одну безумнее другой), ноги помимо воли понесли его тело вперед. Девушка, не переставая улыбаться, протянула к Филиппу руки. Ее пальцы подрагивали, словно фигурки в кукольном театре. Каждый сустав казалось жил своей собственной жизнью. Филипп почти вплотную подошел к решетке. Осталось сделать еще один шаг, и их руки соприкоснутся. И тут пес зарычал. Парень повернул к нему голову. А когда снова взглянул на пленницу, поразился произошедшей с ней метаморфозой. Густые темные волосы поредели и налились зеленью, словно в них запуталась тина. Тело усохло и покрылось пигментными пятнами, а некогда ровные белые зубы заострились и посерели. Старуха зыркнула злобным взглядом на пса и, зашипев, отпрыгнула обратно во тьму. Раздался громкий всплеск. Широкий плавник взметнулся в воздух, обдав Филиппа тучей брызг. Псу тоже досталось. Глядя как корги отряхивается, Филипп полез в карман за носовым платком.

  "Или я схожу с ума, или я только что увидел русалку", - подумал парень, вытирая мокрое лицо. Сердце учащенно билось. До Филиппа только сейчас дошло, что только вмешательство пса спасло его от попадания в объятия к острозубому созданию. Он на всякий случай отступил на шаг назад и еще раз посмотрел на корги, но тот был невозмутим. Его спокойствие начало передаваться и Филиппу. Парень достал телефон и, подсвечивая себе встроенным фонариком, осмотрел обитель русалки. Практически сразу за решеткой виднелся ржавый металлический бортик, высотой примерно по пояс, за которым колыхалась, постепенно успокаиваясь, мутная вода. Кое-где с внешней стороны еще просматривались остатки старой желтой краски. Края емкости плавно закруглялись к низу, уходя в бетонный пол.

  "Обрезанная молочная цистерна", - вынес свой вердикт Филипп. Парень с любопытством взглянул в сторону соседнего стойла или, правильнее сказать, клетки. Он уже догадывался, что в остальной части конюшни содержатся совсем не лошади. И снова не угадал, лошадь в соседней клетке была.

  Точнее в качестве основы для создания этого существа была выбрана именно лошадь. Четыре стройные ноги, длинный хвост, мощный круп, широкая грудь, мерно вздымающиеся бока, спина, холка - все это было лошадиным, а вот дальше начинались чудеса. Из лошадиных плеч вырастал человеческий торс. Существо стояло вполоборота, мускулистые руки плетьми висели вдоль туловища, кучерявая черноволосая голова склонилась на грудь. Филипп с завистью осматривал в свете фонарика кубики пресса, поднимая руку с телефоном все выше. Но когда свет коснулся бородатого лица гиганта, он вздрогнул и открыл свои янтарные глаза. Взгляд, устремленный на Филиппа, был разумен. Кентавр совсем по-людски потер глаза и, цокая копытами, подошел вплотную к решетке. От него веяло какой-то дикой запредельной мощью. Казалось, один удар копытом и дверь решетки, лязгнув сломанным замком, распахнется. Но существо не пыталось освободиться. Кентавр медленно протянул в сторону Филиппа левую руку, сложив пальцы в лодочку, как у базарных нищих. Несмотря на довольно мирный жест, парень все же отступил к стене. Ладонью правой руки кентавр стал тереть себя по животу.

  - Ты хочешь есть, - догадался Филипп.

  Гигант кивнул.

  - Ты меня понимаешь? - от удивления голос парня дрогнул.

  Еще один быстрый кивок.

  Филипп на автомате похлопал себя по карманам.

  - Но у меня ничего нет, - начал он оправдываться, когда его озарило. - Рыба и овощи!