И.А.Снегова (1922–1975) Бывает так: живешь в неволе — В безвыходной сердечной боли. Потом, бывает, минет срок, И боль уйдет, как дождь в песок. Ясно, что смена этапов большого любовного цикла – это, в основном, объективный процесс. Тем не менее, возможно, определенную роль тут играет и субъективное стремление участников романа сначала к обогащению своей эмоциональной жизни, а затем, наоборот, к покою: А.П.Межиров (1923–2009) И море, море, море перед нами. За выщербленной дамбой грохоча, Играет буря черными волнами, И догорает в маяке свеча. Но ты сказала: – Тот, кто может плавать, Тому на этом свете не страшна Ни тихая, обманчивая заводь, Ни штормовая, дикая волна. И в тот же миг волны возвратной сила, Угрюмо оттолкнувшись от земли, Меня с любимой вместе в море смыла, И мы поплыли оба как могли. И больше не подвластные прибою, Плывущие без отдыха и сна, Волны возвратной жертвы мы с тобою — Нас не пускает на берег она. Не знали мы, что счастье только в этом — Открытом настежь море — не мертво, Что лишь для тех оно не под запретом, Кто не страшится счастья своего. Мы к берегу стремились что есть силы, Обетованной жаждали земли, Мы обрели, нашли покой постылый — И на погибель счастье обрекли. Да, человек устроен именно так. В покое «он – мятежный – просит бури», а в буре – покоя. По окончании любви он сначала бывает рад одиночеству, но затем пресыщается им и сожалеет о конечности любви: П.Ю.Барскова (р. 1976) Так любовь глубока, Что становится темной и вязкой. Как в июле река Покрывается глупою ряской. Покидаешь опять Эту пресную, клейкую жижу. Повторять, повторять: «Презираю. Боюсь. Ненавижу». Пресыщаясь легко Одиночеством, ждешь и жалеешь Чувство, белое, как молоко, Золотое, как свет, который продлить не умеешь. Есть ситуации и основанные на них точки зрения, что конец любви непременно случается по вине одного или обоих участников, например, по причине победы зла в его извечной борьбе с добром: В.И.Лелина (р. 1957) Мелодия, что мы с тобой вели, То затихала, то была слышнее, Мы с нею отрывались от земли, На землю опускались вместе с нею. Там тема одиночества была, И тема странствий изредка звучала, Но грусть тогда возвышенно светла, Когда любовь присутствует сначала. Кончалось одиночество, и путь Любой заканчивался возвращеньем, И позволяли паузы вздохнуть, И мы не придавали им значенья. Но, допустив однажды тему зла, Мы не заметили ее аккорд финальный, — А пауза возникла и росла, Теряя звук и смысл музыкальный. Однако более обоснованной представляется все-таки другая точка зрения, согласно которой конец любви есть объективное явление. Такова жизнь, ибо психика здорового нормального человека при первой возможности стремится вернуться в обычное равновесное состояние, преодолев этот «недуг»: М.И.Цветаева (1892–1941) Возвращение в жизнь – не обман, не измена. Пусть твердим мы: «Твоя, вся твоя!» чуть дыша, Все же сердце вернется из плена, И вернется душа. Эти речи в бреду не обманны, не лживы, (Разве может солгать, – ошибается бред!) Но проходят недели, – мы живы, Забывая обет. В этот миг расставанья мучительно – скорый Нам казалось: на солнце навек пелена, Нам казалось: надвинутся горы, И погаснет луна. В этот горестный миг – на печаль или радость — Мы и душу и сердце, мы все отдаем, Прозревая великую сладость В отрешенье своем. К утешителю – сну простираются руки, Мы томительно спим от зари до зари… Но за дверью знакомые звуки: «Мы пришли, отвори!» В этот миг, улыбаясь раздвинутым стенам, Мы кидаемся в жизнь, облегченно дыша. Наше сердце смеется над пленом, И смеется душа! Этим, собственно говоря, исчерпывается тот материал, в котором поэты пытались взглянуть на любовь сверху или со стороны, увидеть ее динамичность, выделить какие-то этапы в этой динамике. Всё остальное – это огромное количество фрагментов, в которых говорится об отдельных фазах любви. Основательно и последовательно разбираться во всем этом мы начнем в следующем разделе. 4.1. От исходного бесстрастия к предвкушению и ожиданию Итак, начнем сначала, с исходного безразличия и бесстрастия, которое мы будем рассматривать как норму, точку отсчета: К.Д.Бальмонт 1895 (1867–1942) Пред рассветом дремлют воды, Дремлет сумрак молчаливый, Лик застенчивой Природы Дышит ласкою стыдливой. /…/ Так и ты молчишь бесстрастно, Нет в душе твоей порыва, Ты застенчиво-прекрасна, Ты чарующе-стыдлива. Возникновение любви в поэзии обычно представляется как некое таинство; явление стихийное, иррациональное и непостижимое: |
