Он принялся бродить вокруг в поисках сыра и масла.

– Спорт или рекламные бои без правил? – продолжала расспрашивать Флора.

– Кто знает. Скорее всего, я так думаю, он рискнёт и в том, и в другом.

– Вам очень повезло. У вас есть отец. Он живой, активный и прикладывает усилия, чтобы чего-то добиться, стать лучше.

– Я не уверен, что это нормально для него. Стать лучше и добиться большего, чем он уже добился – невероятно сложно, может быть даже и невозможно. Но что же с вашим отцом? Он в порядке?

– Его убили.

– Я очень сочувствую, – на какой-то момент замерев, сказал Рок Син. – Не представляю, насколько я был бы выбит из реальности, потеряв своего отца навсегда. Война?

– Нет. Всего лишь грабители. Папа шёл домой один, был болен и устал, к тому же чуточку выпил. Его должны были всего лишь оглушить не смертельным ударом по голове, но так случилось, что удар пришёлся в самое неудачное место и… Мне было тогда пятнадцать и это меня потрясло. Мы с мамой остались вдвоём, но по сути каждая из нас осталась наедине со своим собственным горем. Вот только если я могла забиться в угол и грустить целыми днями, маме нужно было взять себя в руки, чтобы заботиться обо мне. Тогда она так и сделала. Не могу представить, насколько тяжело и сложно ей было. И как бы ни сложились теперь наши отношения, я всегда буду превозносить её за то, что тогда она старалась для нас из последних сил.

Рок Син молчал, колдуя над чашкой. Его лицо потемнело.

– Вы, наверное, обожали отца, – всё же сказал он.

– Да, но хватит говорить о нём. Как считаете, мы можем поговорить о чём-нибудь другом?

– Если пожелаете.

– Тогда… быть может… – Флора ощутила внезапную робость. – Может быть, мы обсудим… мои тренировки?

– Сперва вы должны набраться сил. Как минимум две недели никаких физических нагрузок. Только отдых и вкусная еда в достаточном количестве.

– Это звучит очень хорошо, но… вы точно будете меня учить? Я ведь даже не смела достигнуть уровня Стеви, а вы гораздо лучше него фехтуете. Я думала, что мне потребуется вечность, чтобы научиться у Стеви всему тому, что он умеет… но чтобы перенять ваши знания и навыки, мне потребуется уже две вечности!.. Так не лучше ли начать как можно раньше, то есть завтра?

– Нет.

– Но я прошу вас. Мне же абсолютно нечем заняться!..

– Нет. Пробуйте свой густой шоколад, – Рок Син поставил перед её носом чашку. – Наслаждайтесь и ни о чём не думайте.

Флора осторожно отпила крохотный глоточек и замерла от сладости, мягкости и теплоты вкуса. Он буквально пленил её.

– Ну как?

– Я с удовольствием выпью.

– Отлично, – Рок Син наконец-то снова улыбнулся, став гораздо милее, чем прежде.

Некоторое время они пили в молчании, глядя на огонь.

– Мне кажется, ветер и дождь уже ослабли, – вдруг сказал Рок Син.

И действительно, шум за стенами ослаб до такой степени, что внутри башни стало почти совсем тихо. Треск дров в камине стал казаться громким.

Густой шоколад и тишина снова подействовали на Флору успокаивающе. Её глаза начали закрываться, но она то и дело поглядывала на Рок Сина.

– Спите, если хочется. Я не считаю это невежливым, Флора.

И Флора тут же задремала, ни о чём не заботясь.

Утром в башне стояла потрясающая тишина. Флора нашла себя на своей кровати. Кажется, Рок Син поднял её ночью и отнёс в постель.

Флора чувствовала себя удивительно бодрой.

Через щели в ставнях проникал яркий свет, и захотелось выглянуть наружу. Окно на лестнице сразу же впустило свежайший, сладчайший, чуть солоноватый воздух, которым, казалось, никак не надышаться. Флора оставила окно открытым и вернулась в свою комнату за сменой белья. Нужно было приводить себя в порядок для нового дня.

Но едва спустившись в подвал, Флора замерла. Она совсем не взяла в расчёт то, что душевая может быть занята. Словно для того, чтобы ещё сильнее потрясти её, Рок Син в то же мгновение вышел к ней вместе с облаком пара. И кроме воды на нём больше ничего не было.

– Доброе утро, – он поднял на неё глаза и сказал это, как ни в чём ни бывало.

– Доброе утро, – эхом отозвалась Флора, стараясь не сводить глаз с его лица.

– Я думал, такое бывает только в книгах и комедийных постановках, – мягко проговорил Рок Син, точно так же удерживая взглядом её лицо, – но нет, видимо такое время от времени просто случается, и это естественно, если живёшь с кем-то в крошечном домике, где всего одна душевая на всех.

– Пожалуй… – пролепетала Флора.

Ей стало душно и жарко. Рок Син и его обнажённое тело слишком близко! Так близко, что зрелище начинает радовать в каком-то непристойном контексте!..

– Я сейчас возьму одежду и уйду, а вы можете делать свои дела не торопясь.

Он исчез с её поля зрения. Через пять тактов дверь за её спиной захлопнулась.

Флора принялась медленно-медленно раздеваться. Но ещё очень долго у неё перед глазами стояло всё то, что она увидела.

Рок Син высокий – это она и так знала. Не все мужчины могут смотреть на неё, Флору, сверху вниз. Но полностью обнажённый он выглядит настолько сильным и красивым, что это кажется невозможным. Вовсе он не юноша, но кажется более молодым и здоровым, чем Стеви. Он крепче, больше, и даже в отсутствие шрамов кажется многое испытавшим, хищным и вовсе не таким холёным и избалованным, как Стеви. Его кожа куда темнее, чем у Стеви. Она похожа на шоколад с молоком.

Может быть проблема в том, что она слишком долгое время считала Стеви образцом идеального мужчины. Считала его статус наивысшим из возможных. Но Рок Син настолько отличается от Стеви, насколько это вообще возможно. Рок Син словно пришёл из другой вселенной с иными правилами и ценностями. Он назвался её слугой и подавал шоколад её хозяевам. Он заботился о ней. Считал, что в доме хозяев сервам должно быть комфортно. Одевался своеобразно. Был таким быстрым с мечом, что просто дух захватывало. Мог по уши влезть в изучение исторических фактов, а мог и поджарить матти на старинной шпаге!.. точно не из этой вселенной!.. Его лицо словно не здешними богами вылеплено. Но именно обнажённым он словно с нажимом подчёркивает свою необычайность. Он – сильный и опасный. Вот что лезло в голову Флоре очень настойчиво. Лезло в голову, что Рок Син такой сильный, что может убить кого угодно одним ударом, и ему для этого даже меч не нужен. И что это парень не её уровня. Это точно.

Прибыл Хармонд Лессинг – явно шипастый перевёртыш, но очень ухоженный и модный. Его одежда поразила Флору. Господин Лессинг был одет крайне официально, будто для визита к мэру городка возле Воутхат-Идиенс. А может быть и к кому-то рангом выше, потому что его одежда выглядела не просто официальной, она выглядела ещё и очень дорогой, новой и качественной, как в журналах. Рок Син же сегодня снова нацепил на себя что-то эксцентричное. Но, кажется, ему идёт даже больше, чем его другу – модная дорогая одежда.

Удивило Флору ещё и то, о чём беседовали двое друзей:

– Хотите нанять рабочих так скоро?! – воскликнула она, подойдя к камину, но тут же извинилась: – Простите, что вмешиваюсь, но я очень удивилась. Разве не рано сносить и разбирать замок? Его можно было бы зарисовать… Или это уже обговорено с тем виконтом, как же его?..

– Уже бесполезно с ним это обговаривать, – вздохнул Рок Син и криво улыбнулся: – Шторм был слишком сильным, и, ко всему прочему, волны начисто разбили берег, да и часть замка тоже. Вам стоит выглянуть за дверь башни. Только не торопитесь оббегать то, что осталось от Воутхата – рискуете утонуть в воде, зацепившись за доски.

– Не может быть, чтобы всё было настолько плохо!..

– И, тем не менее, уверяю вас, это кромешный ад и ужас – то, что за дверью. Хармонду пришлось лететь по воздуху к нам.

– Я взгляну, – быстро заморгала Флора и ринулась к двери в башню.

Распахнув дверь, она действительно едва не упала в воду – вместо тесного коридора старого замка перед ней, освещённые солнцем, раскинулись десятки маленьких бассейнов, образованных обломками каменных стен разной высоты. И если бы не мусор, при внимательном осмотре оказавшийся щепками, черепицей и битым стеклом, то это было бы даже красиво. Вода куда-то текла, но очень медленно и неторопливо, совсем незаметно. Слева виднелся потрёпанный, немного облетевший и поредевший сад. А за ним… пустота. Зелёный утёс, на который они вчера высадились… отсутствовал. Вместо него не было совсем ничего.