– Расскажите, как было дело!

– Случилось это четыре дня тому назад, – начал гробовщик. – Время было позднее, мастерская уже закрылась. Мы спешно заканчивали работу. Вдруг через черный вход входит господин, отлично одетый.

– Вы хозяин? – обратился он ко мне.

– Я-с. Чем могу служить?

– Я приехал заказать вам гроб.

– Хорошо-с. А к какому сроку вам требуется его изготовить?

– Да как успеете… – ответил поздний посетитель. – Я хорошо заплачу.

– А вам для кого гроб требуется, господин? – обрадованный посулом щедрой платы, спросил я.

– Для меня! – резко ответил он.

Я вздрогнул, а потом скоро сообразил: ну, конечно, шутит господин.

– Шутить изволите, хе-хе-хе, ваше сиятельство!

Он так и вперил в меня недовольный взгляд:

– Я, любезный, нисколько не шучу с вами! Вам нужна мерка? Так потрудитесь снять ее с меня. Не забудьте удлинить гроб, потому что, когда я умру, то, конечно, немного вытянусь.

Я-с, признаюсь, ваше превосходительство, нехорошо себя почувствовал, даже побелел весь, как потом мне рассказывали жена и подмастерье. Оторопь, жуть взяли меня. Первый раз в жизни приходилось мне снимать мерку с живого человека.

Однако, делать нечего, взял я трясущимися руками метр и стал измерять важного господина. Когда покончил с этим, он и говорит:

– Сейчас я вам объясню, какой я желаю гроб, а пока… нет ли у вас какого-нибудь готового, чтобы я мог кое-что сообразить?..

Я указал ему на гроб, который мы уже обтягивали глазетом[6].

Посетитель полез в него.

– Дайте подушку! – потребовал он.

– Агаша! давай подушку свою! – приказал я жене.

Та, со страхом, тихонько крестясь, подала мне подушку. Через секунду посетитель лежал, вытянувшись в гробу.

– Дайте крышку! – приказал он. – Прикройте меня ею!..

Поверите ли, как стал я закрывать гроб крышкой, аж зубы у меня защелкали. Что, думаю, за диво такое? Уж не перехватил ли я, грешным делом, лишнего сегодня с приятелем-гробовщиком в погребке, уж не снится ли мне страшный сон? Даже за нос свой, ваше превосходительство, себя ущипнул.

– Отлично! – громко вскричал важный господин, вылезая из гроба.

– Про… Прочная работа… – заикнулся я.

– Ну-с, любезный хозяин, теперь я вам объясню, какой гроб вы должны мне сделать. Прежде всего – вы должны сделать гроб мне с двойным дном.

– Как с двойным дном?! – попятился я.

– Очень просто, именно с двойным дном. Разве вы не знаете, что такое двойное дно? Наверху буду лежать я, а подо мной должно находиться пустое пространство, сиречь – второе дно. Высота его не должна быть большая… Примерно, вершка[7] три, четыре. Поняли?

– П… понял… – пролепетал я.

– Затем в крышке гроба, на уровне моего лица, вы вырежьте три дырочки-отверстия: две – для глаз, одну – для рта. Сверху вы прикроете их кусочками из бархата. Вы примерьте-ка лучше, любезный!

Господин вновь лег в гроб. Я, накрыв его крышкой, мелом очертил на ней, где должны быть дырочки для глаз и рта.

– Затем, и это весьма важно, вы должны поставить в углах крышки такие винтики, чтобы покойник, если бы он захотел, мог совершенно свободно отомкнуть завинченную крышку. Поняли? Гроб обейте лиловым бархатом. Ну-с, сколько вы возьмете с меня за такой гроб?

Я замялся. Сколько с него заломить при такой оказии? Барин чудной, богатый, видно.

– Не знаю, право, ваше сиятельство… – пробормотал я.

– Пятьсот рублей довольно будет? – улыбнулся он, вынимая из толстого бумажника пять радужных.

Я, обрадованный, спросил, куда они прикажут доставить гроб.

– Я сам за ним заеду, любезный. Если все хорошо сделаете, я прибавлю вам еще пару таких же билетов. До свидания.

Когда он ушел, мы долго с женой и подмастерьем обсуждали это необычное, можно сказать, посещение и этот странный заказ. Жена моя – женщина нрава решительного – выхватила у меня деньги и прикрикнула на меня: «Ну о чем ты сусолишь? Тебе-то что? Мало ли какие затеи приходят в голову сытым господам? Пшел стругать гроб!»

– Ну, а дальше что, Панкратьев? – спросил Путилин.

– Через сутки, вечером, приехал этот господин, гробом остался доволен, дал, как обещался, две радужных и увез гроб с собою.

– Ступайте! вы свободны! – отрывисто бросил Путилин.

– Покорнейше благодарим, ваше превосходительство! – кланяясь чуть не до земли, с облегчением проговорил гробовщик, пятясь к дверям.

Когда мы остались одни, Путилин восторженно проговорил:

– Помилуйте бог, какой молодец! Тот день, когда я его поймаю, будет днем моего наивысшего торжества!..

Прошло несколько дней. Необыкновенное приключение с таинственным гробом, из которого во время хода поезда исчез покойник, стало известным петербургской, вернее, всей русской публике, что и породило самые разноречивые и нелепые толки.

– Вы слышали страшную историю с гробом! Покойник убежал!

– Ну, уж это вы извините, покойники не бегают.

– Но позвольте, это же факт, что гроб оказался пустым! Из этого следует, что покойника выкрали.

– Но с какой целью?

– Весьма возможно, что покойник имел на себе драгоценности… Мошенники пронюхали об этом, проникли в вагон и…

– Обокрали его? Прекрасно. Но зачем же им, мошенникам, мог понадобиться сам покойник? Ведь это – лишняя и страшная обуза.

Такие и в подобном роде разговоры можно было услышать везде. Стоустая молва, по обыкновению все преувеличивая, перевирая и сдабривая фантастическими подробностями, выдала чудовищную легенду о появлении какой-то страшной, таинственной шайки «мистических» злодеев, крадущих для ритуальных целей покойников из гробов. Дело дошло до того, что во время похорон родственники умершего перед опусканием гроба в могилу требовали, чтобы крышку его открывали, дабы убедиться, что гроб не пуст!

Путилин был в подавленном состоянии духа. Раскрыть истинный смысл происшествия с пропажей покойника он, в интересах дела, не мог.

– Хорошенький беспорядок устроил этот негодяй! – ворчал он. – Воображаю, как хохочет он теперь!..

Доставленный немедленно в сыскную полицию (под строжайшим секретом!) виновник всей заварушки, гроб с двойным дном, – был тщательно исследован.

Мой друг самым внимательным образом обшарил пространство, находящееся между первым дном и вторым – потайным. Вдруг раздался его сдержанный возглас:

– Ага! Хоть что-то, хоть что-то найдено…

– В чем дело? – спросил я, удивленный.

– Смотри!

Путилин держал в руке огромный изумруд. Этот драгоценный камень необычайной величины и красоты внутри имел, по странной игре природы, крест.

Не успели мы как следует осмотреть камень, как вошел курьер и подал Путилину депешу:

«Спешу предупредить вас, мой гениальный друг, что я вчера преблагополучно прибыл в Петербург. Весь к вашим услугам.

Домбровский».

– Это уж чересчур! – вырвалось у меня.

– Начинается вторая стадия нашего противостояния… – усмехнулся Путилин.

Спустя десять минут, в течение которых Путилин сидел, задумавшись, он спросил:

– Ты свободен?

– Совершенно.

– Поедем, если хочешь, вдвоем. В одном месте ты меня подождешь, в другое – мы войдем вместе.

Наш экипаж остановился около роскошного особняка на аристократической С-ой улице. Путилин скрылся в его подъезде.

Теперь, для плавного течения повествования о знаменитых похождениях моего друга, я воспроизведу ту сцену, о которой позже рассказывал он мне.

Путилин поднялся по великолепной лестнице в бельэтаж. Дверь квартиры открыл лакей в безукоризненном фраке.

– Графиня дома? – спросил его Путилин.

– Их сиятельство дома…

Через минуту Путилин был принят хозяйкой.

– Скажите, графиня, это ваш изумруд? – показывая ей замечательный кабошон[8], спросил он.