Моя сила – в моей слабости,

Моя святыня – в моей пошлости,

Я потерплю все беды – горести

Вопреки судьбе.

И запомню день, что вместе прожили,

И пойму тоску, уход, забвение,

Шаг за шагом через принципы приду к тебе.

Алексей резко поднял голову от бумаг и посмотрел в окно, я рефлекторно сделала то же. На улице начался ливень. И это глубокой осенью. Не снег, а именно ливень.

– Надо же, – смеясь, удивилась я. – Уже ведь снег лежал!

Я спрыгнула со стола и подошла к окну. Стена из воды закрывала вид на городские многоэтажки. Улица в миг опустела от прохожих. Мне стало зябко, я обхватила себя руками.

– Замерзла? – теплый шепот Алексея смутил меня. Он медленно подошел ко мне сзади. – Может, чашечку чая, Викусь?

Викусь… Это звучит так сладко его мягким голосом. У меня мурашки везде. Я хочу, чтоб он был ближе. Ближе к моему телу. Телу? О чем я только думаю!

– Ну? – он прервал мои мысли.

– Что?

– Чай хочешь?

Я мотнула головой.

Он молча коснулся накаченной грудью моей спины, а руками обхватил меня за талию. Я напряглась, но было очень приятно.

– Ты любишь дождь? – вопрос звучал неуместно.

– Я… я… не знаю.

Я действительно не знала сейчас ничего. Немного страшно и неловко. Я испугалась своего желания. А мой опыт общения с противоположным полом ограничивался слюнявыми поцелуями в кино.

То, что происходит сейчас – не подростковое любопытство и неуклюжесть. Я чувствую, как меня переполняет желание, оно туманит мысли и обостряет чувства. Я чувствую его накаченное тело. Я чувствую его желание.

Мы стояли так у окна, в тишине. Мои ноги спереди подогревались от батареи. А спину и плечи закрывал Алексей. Мне жарко. Лицо пылает. Я боюсь, вдруг он подумает, что я краснею от смущения.

Он аккуратно повернул меня к себе. Я взглянула в его голубые бездонные глаза. Он нежно смотрел на меня.

– Тебе жарко?

– Да. Очень.

– Хочешь подышать дождем?

Большое окно поддалось сильным рукам, тихо скрипнув. Свежесть осеннего дождя немного отрезвляла. Я слышала, как ключ повернулся в замке двери аудитории, листы бумаг и тяжелые кипы папок пропадали в недрах бесчисленных ящиков шкафов.

Грубо

Сколько нужно тебе дней,

Чтоб меня ты полюбил,

Чтоб обнял меня скорей,

Чтоб сомнения все скрыл?

Сколько месяцев мне ждать,

Чтоб меня поцеловал,

Так, чтоб пуговки сорвать,

Юбку резко бы задрал?

Сколько нужно тебе лет,

Чтоб меня ты силой взял,

Несмотря на мой ответ,

Тупо, жестко от***ал?

Я поймала себя на мысли, что хочу снова чувствовать его. Я хочу нежности. Думаю только о том, чтобы он снова подошел ко мне. И невольно сама приблизилась к преподавательскому столу, который был почти разобран от бумаг.

– А ведь я все-таки нашел учебник! – улыбнулся Алексей и положил свою находку на парту рядом с моей сумочкой.

Он вернулся ко мне. Я трепетала, меня тянуло к нему.

– Я нашел, хотя, честно скажу, ты меня отвлекала.

Он мягко привлек меня за талию к себе. Приятно запахло резким мужским одеколоном. Лицо гладко выбрито, длинные волосы со лба доходят до уровня сережки – гвоздика в его ухе.

Я чувствую все, каждый его выдох, его горячие ладони на моей талии даже через свитер приятно жгут кожу. Он начал медленно вести нас к преподавательскому столу. Я не хочу, чтобы он отпускал. Алексей резко посадил меня на стол, и коснулся кончика моего носа своим. Какой же он притягательный. Я и не думала, что может вот так тянуть к мужчине! Он медленно коснулся губами уголка моего рта, потом снова и снова, так неторопливо, будто в замедленной съемке. Это фантастически приятно, я рада, что сижу, стоять сейчас я бы не смогла: тело совершенно обмякло. Мое тело будто не подчиняется разуму, оно принадлежит этому, пока почти не знакомому мужчине.

– Я хочу перелететь домой, – неожиданно прошептала я.

– Перелететь? – Алексей тоже говорил шепотом, обжигая горячим дыханием.

– А идти я никак не смогу! – резко и со смехом выкрикнула я, и спрыгнув со стола, закинула на него ножку в лакированном сапоге на тонкой шпильке. – У меня от Вас все плывет перед глазами, я не смогу сохранять равновесие, – как-то по-детски задиристо и громко добавила я.

Алексей чуть наклонил голову, отчего грива его длинных волос закрыла глаза, потом резко тряхнул ею и прошептал хрипло и соблазнительно: «Я сяду за твой руль, малышка».

Мы уже почти подъезжали к дому, в котором я снимаю квартиру. Но рой мыслей так и свистел в голове. Что будет дальше? Он только привез меня, или будет что-то? Все ли прибрано у меня в комнате или на кровати опять разбросано нижнее белье, которое я не поместила обратно в ящик после того, как выбрала что надеть сегодня? О чем думает сейчас Алексей Самсонов?

– Малыш, скажи, ты хочешь меня? Ты готова отдаться мне? Я вижу, что твое тело согласно, а вот твоя голова? Я хочу, чтобы это было и твое решение тоже.

Я не могла говорить от волнения, а только кивнула несколько раз и опустила глаза в пол.

Из моей памяти совершенно вылетело то, как мы поднимались по лестнице на шестой этаж. Очнулась я, когда связка ключей выпала у меня из рук и громко отозвалась звоном в пустом подъезде. Мужчина сам открыл дверь. Мы зашли и остались вместе, далеко от всего мира, в темноте маленького рая.

Мужчина, который так меня волнует, в моей квартире, а я в его власти. Ну и ситуация! Я чувствую, как меня бьет мелкая дрожь, и вряд ли это из-за промозглой погоды.

– Давай, я напою нас горячим чаем? – неожиданное предложение разрядило ситуацию.

Когда большая кружка дымящегося чая с медом стояла передо мной, стало так спокойно и тепло. Дрожь прошла, я думала о том, когда же он подойдет ко мне. Но мой преподаватель, похоже, не спешил. Я отпила несколько глотков и поблагодарила его.

– Ты такая красивая, – произнес Алексей, сжимая свою кружку двумя руками.

Я, непонятно зачем, предложила коньяк. Да-да, у меня есть бутылка отличного коньяка, которую мне подарил мой фотограф в знак особой признательности. Согласна, странный подарок, но…

Алексей открыл бутылку и отпил прямо из горлышка. Это буквально завело меня. Такой красивый, в синих джинсах и выправленной черной рубашке. Когда он запрокидывает бутылку, его волосы ниспадают на плечи и открывают широкие скулы. А дорогой камешек в ухе поблескивает от света кухонного бра. Я сделала один глоток из бутылки и отставила ее. Самсонов подошел, взял за руку и повел в комнату. Он жестом велел мне сесть, а сам зажег торшер со словами: «Хочу тебя видеть». Он расстегнул свою рубаху, и она скользнула на пол. Идеальный торс, темные волосы на груди, накаченные руки и широкие плечи. «Этот Аполлон может делать со мной все, что захочет», – твердо решила я.

Алексей подошел ко мне, я зачем-то резко встала и прижалась спиной к стене. Он стоял так близко, что только ладонь могла поместиться между нами. Я почувствовала, как его руки скользнули под мой свитер. Я думаю только о том, чтобы он гладил меня везде, я хочу, чтобы он гладил меня ниже, гораздо ниже груди. Мужчина, будто услышав мои мысли, начал уверенно и быстро расстегивать молнию моих брюк. В голове эхом отзывались звуки расстегивания молнии, кнопочек, шуршание свитера, стягиваемого через голову. Я помогла ему снять с себя все и осталась в маленьких кружевных трусиках. Одна его рука гладила меня по ягодице, а вторая скользнула между ног по мягкому атласу нижнего белья. Он отвел ткань в сторону и раздвинул мою плоть. Я едва не повисла на его руке. Мне хотелось, чтоб он делал это еще и еще, продвигаясь глубже.