— Ты видела хоть раз, чтобы СОУЛ ошибался? Даже если так, никто не имеет права трогать и ломать моё, — зло отрезает Чимин, не оборачиваясь и дергая руку, пока она окончательно не оттянула ему рукав. — Ты — не исключение.
В машине, открыв на телефоне папку с видео, Чимин долго пялится в экран загрузки и не решается нажать на play. Что это изменит? Он всё равно не сможет ни отмотать время назад, ни изменить себя. Он таким родился — с понятной одному ему системой в голове. Он тоже делает выбор, только не с пятнадцати, а с самого первого вздоха. Сначала это кажется бредом, когда шестилетний Чимин катается по полу и воет от того, что домработница сложила цветное в один ящик с черным. Потом это становится настоящей головной болью, когда в черепной коробке зудит с такой силой, что он не может не пойти и не переставить кружки в кухонному шкафу. Чимин может дышать спокойнее только в своей комнате, где все устроено именно так, как надо. Разве он виноват в этом? Виноват ли он в том, что тринадцатилетний мальчишка со спиртовыми салфетками в рюкзаке и серой одеждой по понедельникам не вписывается в нормы окружающего мира? Виноват ли он в том, что мир заставляет его сделать выбор: унять зуд в голове и построить свои собственные стандарты нормальности или сойти с ума и забиться в угол? Единственное, в чем виноват Чимин — это в том какой выбор делает каждый день Мин Йесо.
Он находит её на диване в гостиной, и сердце пропускает удар. Не то, чтобы он сейчас взял и забыл, с чего и как всё началось, но вся решимость на откровенный разговор улетучивается. Заготовленные слова и извинения застревают где-то под ребрами и больно ноют под неровными буквами жирным шрифтом, там где ещё вытатуированная кошка скребется ногтями. Чимин думает о том, что всё это иронично, ведь они ведут себя прямо как кошка с собакой.
Порядок и хаос, черное с белым.
Возможно, не так уж и неправильно то, что именно Йесо оказалась его соулмейтом. Он — причина её поломанной жизни. Она — бессистемный противовес его порядку. Вместе они должны залечить и уравновесить друг друга, чтобы облегчить этот тяжелый каждодневный выбор.
— Надо поговорить, — вздыхает шумно Чимин, кладя руку ей на плечо. — Я знаю обо всем.
— Сбросишь меня с балкона или под машину кинешь? — треснуто улыбается Йесо и продолжает смотреть стеклянным взглядом на город, копошащийся за окном.
— Хочу начать всё сначала без этих противоречий.
Молчание виснет между ними тяжелым сгустком. Чимин садится на корточки напротив, обнимая её маленькие ладошки своими, и смотрит внимательно. Всё пытается прочитать, нащупать хоть какую-то реакцию, чтобы вовремя среагировать. Йесо поднимает свой взгляд на него, и он видит всё, а потом она смеется громко, заливисто и запрокидывая голову. Чимину становится жутко, потому что он впервые видит, как на его глазах человек — его соулмейт — добровольно деформируется, кутаясь в собственную ненависть.
Она вынимает руку, кладя на его щеку и поглаживает нежно пальцами кожу, улыбаясь тепло-тепло, но только лишь для того, чтобы…
— Я стану твоим бесом противоречий, Чимин-а.
…объявить второй раунд их войны.
— Я так понимаю, ты уладил вопрос с видео, — он кренится назад, словно от проказы, но Йесо ловко смещает руку на загривок и притягивает обратно, к себе поближе, чтобы острой улыбкой было резать удобнее. — Поэтому я не уйду, тем более, что мы с тобой женаты. Можем даже супружеский долг исполнять и будем. Я специально ноги раздвину, перетерплю, чтобы наследника тебе родить. А там… ну, знаешь, в жизнь супружеской пары никто не лезет и не знает, что за закрытыми дверьми происходит. Супруги сворачивают себе шеи, неловко путаясь в ногах на лестнице, выпадают с балконов, перепив на ужине. Полагаю, мне очень пойдет роль убитой горем вдовы.
— Сигану из окна в пятницу, чтобы ты не изменяла своим новым привычкам, и надела по расписанию черное, — улыбается из последних сил Чимин, поглаживая девичье запястье большим пальцем, пока Йесо сокращает между ними последнюю дистанцию и целует его.
Целует сладко, с привкусом гнили и боли, языком по губам скользя и рот открывая, чтобы впустить чиминов язык. Их первый поцелуй, как обещание тысячи будущих таких же горьких, но опьяняющих. Она ухмыляется в поцелуй, но в глазах её ни намека на улыбку, в глазах сплошная чернота, и Чимин не против, хоть сегодня и не пятница.
Они делают выбор воевать, противоречить и не-совпадать друг с другом до последнего, потому что… в жопу судьбу, правила, биологию и природу.
========== black ==========
Комментарий к black
Настоятельно рекомендую перед чтением ознакомиться с отредактированной шапкой работы. Надеюсь, это будет увлекательное путешествие! Не оставайтесь молчаливыми читателями, делитесь фидбэком, а я буду благодарно урчать на вас 💜
Мин Йесо — образцово-показательная дочь, лучшая студентка, в конце концов, жена.
Она живет по четко заданной траектории, потому что ему нравится порядок во всём… буквально. Книги на полке по алфавиту? А по году издания и цвету не хотите? Йесо пошла дальше — свои-чужие джинсы подворачивает ровно на два с половиной сантиметра, шнуровка с морским узлом «хрен развяжешь, ублюдок», ручки кружек в кухонном шкафу всегда смотрят на юг и с рисунками ромашек, единорогов, бабочек, на каждый день недели разный принт на одежде и никакого, блять, монохрома. В общем, Чимин даже не смеет под сомнение ставить — не простила, не забыла, новую роль играет, — когда она заявляет:
— У меня свидание в пятницу.
А у Чимина ужин с партнерами отца, где все будут парами. И он обещает себе, что сожрет собственный паспорт, предварительно сменив фамилию, если по итогу придет туда один. Всякому терпению, даже тому, что с пометкой «я пиздец виноват», рано или поздно приходит конец. Крайне короткому терпению Чимина и подавно, поэтому он поправляет розовую ручку керамического подобия кружки в виде головы единорога на север.
— Сама отменишь или мне заставить? — ледяным тоном щекочет чужой ливер Чимин, пока его порочный изгиб неприлично пухлых губ кривится в нездоровой улыбке. — Нам как раз через неделю отчет в СОУЛ отправлять. Как думаешь, в графе статус отношений написать загадочное «всё сложно», а в разделе «опишите характер своего соулмейта»: уступчивость на нуле, конфликтность плюс сто?
Чимин не хочет, но угрожает, потому что за месяц Йесо даже не думает вынимать белый флаг: кружки все в доме меняет каждую неделю, красно-зелено-синие упорно прячет по углам квартиры; везде и всюду систему свою наводит, рождая её из хаоса. Ладно, окей, возможно Чимин немного хочет ей угрожать. Терапия связи, шантаж, договорные отношения? Что угодно, но в пятницу он не ударит в грязь лицом ни перед отцом, ни перед его партнёрами. Хотя бы видимость идеальных взаимоотношений, но создаст, а цена — это уже дело десятое.
— Сама, — понуро жует нижнюю губу, царапая ложкой дно аляпистой, мать вашу, чашки. Чимин знает: ей противопоставить ему нечего, но она никогда не упустит шанса намотать вокруг своего позвонка ещё одну ленту из его нервной системы. Он банально уже не успевает регенерировать их.
Одного Чимин ещё не знает, что ей есть чем крыть. Может, она и не такая идеальная, дотошная в деталях, зато терпеливая до одури и в солнечном сплетении зарождается тепло от одной мысли: белобрысый черт думает, что это он охотится. На деле Йесо едва сдерживает внутреннего зверя, которого Пак необдуманно выгрызает из тела, что обтянуто девичьей оболочкой. Она привычно приказывает себе замолчать, не возражать. Мысли так и остаются в капкане рта — ему безразлично. Он баючит собственную истину. В мире белобрысого беса всё парадоксально логично: тройной поворот ключа, ручки фаянсовых чашек, смотрящие на север, идеальный соулмейт Йесо.
— Хорошо, что до пятницы ещё четыре дня, — Мин не устаёт бросать в своего мужа наблюдением, содержащим намёк, толщина которого не оставляет простора для воображения.
Тем же вечером Йесо заявляется домой почти что с фанфарами и в стельку пьяная, но с гордо задранным подбородком объявляет: «Пила после университета, в общаге с Юнги, твою фамилию не позорила». Чимину крыть нечем, поэтому сгребает её в охапку и пихает под холодный душ. Во вторник Йесо объясняет Юнги, что по плану педантичный Чимин должен вскрыться от своей неугомонной жены-алкоголички и наркоманки.
