Буквально через полчаса со стороны города слышится стук множества копыт, меняющийся затем мягкими ударами о траву и глину. Потом все стихает, только изредка всхрапывают и коротко ржут кони. Я мысленно благодарю конюхов Серебряного полка, которые отлично вышколили мушкетерских коней. Те стоят, как отлитые из бронзы, не издавая ни звука. Кивком головы я отправляю на разведку одного из мушкетеров. Тот спешивается и скрывается за поворотом оврага. Вернувшись, он коротко докладывает:

— Пятнадцать.

Нас вместе с охраной кареты десять. Нормально, справимся.

Еще около часа проходит в ожидании и в тишине, которую внезапно нарушает крик совы. Сова? В такое время! Это сигнал! Я решаю действовать незамедлительно, пока внимание нападающих сосредоточено на подготовке к атаке.

Взяв мушкет на изготовку, машу рукой, и мы шеренгой двигаемся вперед. Едва мы минуем второй поворот оврага, как нам открываются люди де Ривака, поднимающиеся по склону оврага к дороге. Лучших мишеней нельзя придумать. Даю команду. Грохочет залп, второй. Мушкетеры с показной неторопливостью достают из седельных сумок бомбы, и черные чугунные шары, начиненные порохом, с дымящимися запалами, летят в нападающих, сея вокруг себя смерть.

Тем временем мушкетеры деловито перезаряжают оружие. Но это уже ни к чему. Те, кто после двух залпов и взрывов бомб еще остался в седлах, в панике удирают в разные стороны.

Так. Первая попытка де Ривака провалилась. С крупным счетом в нашу пользу. У моста через ручей к нам присоединяются еще четверо. Там дело обошлось без стычки. Едва мушкетеры вышли из укрытия, как нападающие покинули засаду и ускакали без единого выстрела.

Зато на перекрестке Кожевников и Перчаточников кипит бой. Три гвардейца и Золотой мушкетер бьются сразу с двадцатью разбойниками. Пятеро, правда, уже лежат на мостовой, но это нисколько не охладило пыла нападающих. Слишком уж велико их численное превосходство. Наше появление сводит это превосходство на нет. Наши люди не стреляют, чтобы не задеть своих. В дело идут сабли.

Движение кареты ни на миг не замедляется. Так быстро мушкетеры и гвардейцы расчищают дорогу. Но на Каменной улице обстановка другая. Сержант Лефевр убит в перестрелке и лежит у стены. Трое оставшихся мушкетеров держат оборону в узком переулке. На них напирает толпа человек в двадцать пять.

Я кричу мушкетерам: «Ложись!», и в нападающих летят бомбы. После взрывов три мушкетера бросаются на противника со шпагами, а мы атакуем его с другой стороны. Это была моя ошибка. Мы закрыли разбойникам путь для бегства, и они стали драться с отчаянием обреченных. Еще один их мушкетный выстрел находит цель среди наших людей. Чтобы обезвредить эту шайку, нам приходится затратить целых десять минут.

Больше засад не предвидится до самого монастыря. Андрей — де Легар встречает меня неподалеку от монастырской площади.

— Скорее! Мы разогнали две засады, но они могут вернуться с подкреплением.

Карета, стуча колесами по булыжнику, въезжает на площадь. Путь свободен. В этот момент открываются врата какой-то церкви, в которой кончилась утренняя служба, и из нее высыпает большая толпа прихожан. Как только они там умещались? Вторая мысль: а почему здесь только мужчины?

Я еще не уяснил до конца ситуацию, а решение уже пришло, и команда прозвучала. Мушкетеры строятся в две шеренги впереди кареты, которой уже преграждает дорогу толпа «прихожан». Сам я с де Легаром и четырьмя гвардейцами предусмотрительно прикрываю карету с тыла.

Из-под одежд «прихожан» появляются пистолеты и даже мушкеты. Гремят выстрелы, которые тут же перекрывает залп мушкетеров, за ним грохочет второй. Как и в овраге, в ход идут бомбы. Гремят взрывы. Пока первая шеренга перезаряжает мушкеты, огонь открывает вторая. Мушкетеры надвигаются на толпу с неотвратимостью ледокола. И толпа, как лед под тяжестью могучего корабля, прогибается, ломается и рассеивается под огнем мушкетов и взрывами бомб.

Мушкетеры пускают в ход сабли, расчищая ими дорогу среди тех, кто замешкался и не спешит расступиться. В этот момент из боковых улиц нам с тыла наносят удар две группы по десять человек. Во главе одной из них я вижу самого барона де Ривака.

Я вскидываю мушкет, но пулю принимает один из его людей, неосмотрительно вырвавшийся вперед.

Де Ривак поднимает пистолет, и я резко пригибаюсь к холке коня. Пуля свистит над головой. Второй мой выстрел тоже пропадает даром. Де Ривак метнулся в сторону в тот момент, когда я нажимал на спуск. «Вот это реакция!» — мысленно хвалю я его и обнажаю саблю.

Начинается рубка. Разбойники, атаковавшие нас вместе с де Риваком, оказались неслабыми воинами. С каждым приходится повозиться. Но меня они не интересуют. Мне нужен сам де Ривак.

Здесь меня опережает Андрей. Он перехватывает де Ривака в тот момент, когда тот, прикрываясь нападающими, уже вплотную приблизился к карете. Де Легар и де Ривак рубятся на саблях. На это просто страшно смотреть. Оба пускают в ход приемы боя, совершенно не известные в этом столетии. Я ничего не могу предпринять, чтобы помочь своему другу. Нападающих слишком много, и они окружили меня и четверых гвардейцев.

Мушкетеры тоже не могут прийти на помощь, они связаны боем с толпой, которая после появления де Ривака несколько оправилась от паники. Бой принимает затяжной характер, и мы, несомненно, понесем большие потери. Но помощь приходит совершенно неожиданно. Из той же улицы, по которой мы только что проехали, выезжает рыцарь в полном вооружении и в сопровождении пятнадцати всадников.

Он атакует людей де Ривака, которые сразу не выдерживают и обращаются в бегство. Я не уточняю, кто это пришел нам на помощь, а бросаюсь к де Легару и де Риваку. Оказавшись один против наших двух сабель, де Ривак понял, что его дело проиграно.

— Будьте вы прокляты, оба! — ругается он и пришпоривает коня.

Не спеша, поднимаю револьвер, тщательно прицеливаюсь. Гремит выстрел.

— Dead, for a ducat, dead! — обрадованно кричит Андрей — де Легар.

[3]. ]

Барон де Ривак, взмахнув руками, откидывается на круп лошади и сползает на одну сторону. Совсем упасть ему не дают стремена. Напуганная лошадь тащит за собой его безжизненное тело.

Вместе с двумя уцелевшими гвардейцами и неизвестным рыцарем с его людьми мы врубаемся в толпу нападающих. Под нашим натиском они дрогнули и побежали. Мы не преследуем их, а смыкаемся вокруг кареты. Через минуту она въезжает в распахнувшиеся ворота монастыря святого Стефана. Я подъезжаю к рыцарю.

— Кого я должен благодарить за помощь?

Рыцарь поднимает забрало.

— Сэр Ричард!

— Да, сэр Джордж, к вашим услугам. Вчера я задумался, почему ответ вы мне дадите только после обедни. Рано утром я увидел, как вы и ваши люди выехали из гостиницы в полном вооружении. Тогда я понял, что вы идете на опасное дело, и решил, что моя помощь вам не помешает.

— Да, она оказалась весьма кстати. Но помнится, вы говорили о своей паре рук и своем мече, а привели еще пятнадцать пар умелых рук и столько же мечей. Кто они?

— Это солдаты моего полка, они эмигрировали вместе со мной. Но, сэр, я полагаю, что заслужил ваше доверие и вы больше не будете отказываться от моей помощи? Поверьте, для меня большая честь — сражаться рядом с графом Саусверком и графом де Легаром. Кстати, а где он?

— Он в этом монастыре выполняет весьма важное поручение кардинала Бернажу, а мы с вами должны обеспечить его безопасность.

— Я и мои люди к вашим услугам.

Из уцелевших мушкетеров и людей сэра Ричарда я организовываю караул вокруг монастыря. Караульное помещение мы бесцеремонно устроили в церкви, из которой нас атаковали люди де Ривака. На протесты священника я надменно отвечаю:

— Благодари бога, что я не заковываю тебя в цепи и не отправляю на суд кардинала. Именем императора закрываю твою церковь до особого распоряжения.

Перепуганный священник даже не стал уточнять, есть ли у меня такие полномочия.