— Сегодня ночью… зажги свет, закройся в спальне. И не выходи ко мне, что бы ты ни услышал. И… лучше бы тебе проспать всю ночь.

— Да не смогу я без тебя, — бурчит Яр. — Спать. Но обещаю, если нужно. Если… так будет лучше. Но ты…

— Я буду опасен, — качает головой Саша. — Не впускай меня.

Яр сглатывает, цепляясь за него покрепче.

Пока ещё время есть.

***

Вечером Саша целует его так, будто прощается, и Яру чертовски от этого не по себе. Саша почти никогда не целует первым — в другой ситуации Яр порадовался бы тому, что Саша сам к нему потянулся, а не замер привычно, будто неуверенный, что имеет на это право, но сейчас…

…сейчас страшно.

Саша ему впихивает термос с чаем и пару плиток шоколада; сам дверь за ним закрывает и стоит над душой, пока не убеждается, что Яр заперся изнутри.

Яр замирает, беспомощно глядя на защёлку. Потом, вздохнув, садится прямо на пол, к двери спиной.

— Я слышу, что ты там торчишь, — неодобрительно говорят оттуда. — Иди на кровать.

— Ты же сам под дверью сидишь, — ворчит Яр в ответ. — Я тоже слышу.

Ему кажется, что он сквозь дверь спиной чувствует сашино тепло.

— Меня сквозняком не продует.

Яр, громко топая, идёт к кровати, сдёргивает с неё одеяло, заворачивается в него и демонстративно плюхается обратно на пол.

— Теперь ты спокоен?

— Я буду спокоен, если мы оба без потерь доживём до утра, — Саша там, кажется, затылком бьётся о дверь.

Яр тоскливо вздыхает.

Яру хочется взять его за руку и к плечу прижаться.

Вместо этого остаётся лишь обнять колени и ждать. Саша, он слышит, долго сидит под дверью; потом поднимается, начиная расхаживать по комнате. Громко натыкается на стол, рычит горлом.

Когда из-за двери доносится вой, Яр вздрагивает и зажимает уши руками. Он не понимает, больше там боли или ярости; он сашино «я буду опасен» сейчас слишком хорошо понимает.

Из-за двери его обдаёт теплом, затем сразу холодом. Саша, он слышит, по комнате мечется. Дверь дёргает, отшатывается, бьёт стену, начинает метаться снова…

Яр не знает, сколько это длится. Долго, слишком долго, — а ночь заканчиваться и не думает.

А потом со звоном разбивается окно, и Яр сжимается, чувствуя, что там, за дверью, Саша уже не один.

Повисает тишина, в которой Яр слышит, как сильно колотится его сердце. То, Что Стоит За Дверью, не издаёт ни звука, — но Яр ч-у-в-с-т-в-у-е-т, как Оно приближается.

Яр знает в глубине сердца, что дверь Ему не помеха.

Холодно.

А потом — вакханалия криков и грохот, как будто тело с размаху упало на пол.

Два тела.

Яр, заскулив, утыкается в колени. Звуки драки кинжалами в разум вонзаются.

С-т-р-а-ш-н-о.

Саша кричит — воет почти, и боли в этом звуке так много, что Яр не выдерживает. Сам толком не осознавая, дёргает защёлку, плечом врезаясь в дверь, и в гостиную вываливается.

Сердце спотыкается в груди. Разум мутнеет при одном взгляде на катающийся по полу клубок; Яр тяжело опирается о дверной косяк.

Его замечают, и Яр хватает ртом воздух. Лёгкие, как морозом, обжигает; Оно приближается, забыв о распростёртом на полу Саше, и Яр чувствует, как на сердце сжимается ледяная рука. Немо открывает рот, пытаясь дышать — бесполезно, в глазах темнеет; ноги подкашиваются, рука соскальзывает с косяка…

Саша на Это налетает сторожевым псом; Саша, кажется, буквально в него в-г-р-ы-з-а-е-т-с-я.

Яр пятится, пытаясь комок паники сглотнуть. Саша, с Этим расправившись, на него смотрит — и Яр шарахается, падая и инстинктивно пытаясь отползти; жмурится, впервые по-настоящему его пугаясь. Упирается в стену спиной, руками закрывается, чувствуя, что Саша приближается; от Саши не тепло сейчас — холод исходит.

Яр задыхается жалобным «Саш» и обречённо всхлипывает.

Последнее, что он слышит, — как хлопает дверь спальни.

***

Яр приходит в себя от того, что его мягко гладят по руке.

Тепло. Ему тепло. И пальцы его касаются т-ё-п-л-ы-е.

Он вздрагивает, открывая глаза.

Саша, сидящий перед ним, кажется сейчас пугающе маленьким и будто полупрозрачным. Саша так привычно закрывает ему глаза ладонью — Яр послушно жмурится, тихо всхлипнув. Сил совсем нет.

Саша виновато утыкается лбом в его ладони.

И молчит.

Яр его по голове гладит так же молча. Потом вперёд наклоняется, вслепую целуя куда-то в макушку, и за плечи тянет его на себя.

— Мы живы, — шепчет. — Это главное.

Саша судорожно прижимает его к себе и, кажется, плачет.

Яр гладит его плечи и смотрит на занимающийся за окном рассвет.