Эти бледнолицые ломали все его представления об избранных. Особенно Алекс. Он любил красивых женщин, мягкую постель, вкусную еду, ароматные ванны и, главное, не стеснялся это показывать. Даже Серый, суровый воин, очень похожий на Кема своей выдержкой, силой и невозмутимостью, не скрываясь лопал сладкие пирожки Деми и с удовольствием спал по семь-восемь часов вместо положенных настоящему воину пяти-шести в мирное время и четырёх - в военное. Ещё бледнолицые любили и умели развлекаться. Это было не менее странно, то, что они, вместо тренировок и медитаций, играли в карты, слушали музыку, просто болтали о всякой ерунде. А ещё, и это особенно поражало Кема, они заботились друг о друге, да и о Кеме тоже. Искренне и открыто. Не боялись своих эмоций, не стеснялись своих чувств. И при этом — продолжали быть избранными. И Кем невольно задумывался: а так ли верна та картина мира, которую он привык видеть с детства? И был прав его отец и другие наставники? Может, кроме предназначения есть и другие цели? Может, это не стыдно — любить жизнь и наслаждаться ею?
Кем воровато оглянулся на дверь и сделал воду в душе чуть теплее.
Они ели сладкие пирожки и бутерброды с холодным отварным мясом, запивали компотом и дружно молчали. Им было что сказать друг другу, но они почему-то не спешили начинать разговор. Этот маленький перерыв был нужен им обоим. И индейцу, и киборгу. Перевести дух, обмануть себя видимостью обычной жизни.
Серый аккуратно вытряс в рот варёные яблоки из стакана, с грустью посмотрел на пустую тарелку с крошками хлеба и только тогда спросил Кема:
— Ты понял, кто это был? Там, в часовне?
— Да, — Кем изо всех сил старался быть таким же спокойным и невозмутимым, как Серый, лишь бы не разочаровать его, не упасть в грязь лицом. Поэтому он собрал всю свою волю в кулак и заговорил чётко и размеренно: — Это тот самый Светлый. Тот самый маг, который сбежал из нашего мира с артефактом. Вор.
Серый кивнул. В принципе, он так и думал.
— А где чаша? И почему ты здесь?
Кем отложил недоеденный бутерброд, сложил руки на коленях, стараясь унять еле заметную дрожь в кончиках пальцев, и задумался. Словами было очень сложно описать всё, что с ним произошло там, в светящемся коридоре. Как рассказать о чувстве единения со всей вселенной сразу и с каждой её частицей по отдельности? Как объяснить словами ту музыку небес и голос бога? Музыку без мелодии, голос без слов. Но ведь Кем понял! Понял, чего от него ждут. Чётко и ясно. И когда понял и сделал, то услышал шёпот одобрения. И твёрдую, но тёплую руку, мягко прошедшуюся по его голове. Как мамина ласка в детстве. И на сердце стало спокойно и хорошо. И когда Кем почувствовал лёгкий толчок в спину, то, не задумываясь, пошёл по коридору, зная, что попадёт именно туда, где его ждут.
— Я спрятал её в портале. Там никто её не найдёт. Так мне велел сам артефакт. Он знает, что нужно делать, — Кем глянул в глаза Серого, в которых ему чудилось недоверие, и заговорил быстрее, торопясь объяснить бледнолицему всё и очень боясь, что ему не поверят: — Ты же слышал сам его голос, да? Там, в храме бледнолицых, он же говорил с тобой?
Искренность — 99,99%
Детектор выдавал просто фантастический процент правды. Серый кивнул. Кему он верил. И не только верил — Серый ему немного завидовал. Он действительно слышал. И чувствовал. Чаша говорила с ним, вернее, пыталась. Но Серый её не очень-то понял. А вот Кем — понял.
Серый вернулся к делу:
— А сюда как попал?
Кем увидел, что ему верят, и чуть расслабился, даже откинулся на спинку стула. Он был очень рад, даже счастлив, но виду не показал. Воин не демонстрирует своих чувств. Он всегда спокоен и выдержан. Так учил его отец. Пусть Серый видит — перед ним не мальчик, но муж.
— Как только я спрятал чашу, в конце коридора открылась дверь. Я понял, что мне надо идти прямо туда. Как только я сделал шаг, дверь за моей спиной захлопнулась, светящийся коридор исчез, а я оказался посреди твоей комнаты. И тут появился ты.
Серый задумчиво кивнул. Вывод был более чем очевиден.
— Получается, никто из нас не может вернуться один? Даже с чашей?
— Получается, — согласился Кем. И осторожно спросил: — А где Алекс? Он тут? Или…
— Или, — лицо Серого снова закаменело. — Тот чувак, Переговорщик, забрал его с собой, — он немного поколебался и удручённо закончил: — Вернее, это я так думаю. Я этого не видел.
Кем подался вперёд и заглянул в глаза Серого:
— И что теперь?
— Теперь я за ним пойду, — Серый упрямо выпятил челюсть.
Кем согласно кивнул, но всё же уточнил:
— Мы пойдём. Надо только придумать как.
Оба замолчали. Кем механически откусил от недоеденного бутерброда, а Серый погрузился в свои мысли. Что делать, оба не слишком хорошо представляли. Всё же планы у них обычно креативил Алекс. Он придумывал «рыбу», а уж потом они вместе «наращивали» на скелет мясо, шкуру, чешую…
— Мне кажется… — Серый чувствовал себя непривычно неуверенно, оперировать ощущениями, а не фактами для него было странно и даже противоестественно, но другого выхода не было. — Мне кажется, что кристалл мог бы нам помочь. Там, в часовне, у меня почти получилось понять, куда делся Алекс, но тут набежали люди, стражники, и мне пришлось смываться.
Серый вынул из кармана мешочек, подаренный Ди, и положил его на стол.
— Ты же тоже маг, хоть и не эльф, — Серый решительно подпихнул кристалл к Кему, — ты же можешь разобраться?
Кем молча кивнул, тихонько тронув пальцем шёлковый лоскут, в котором лежал ключ к свободе Алекса и двери, ведущей домой.
Остаток ночи они провели за экспериментами. Кем читал над кристаллом какие-то заклинания, посыпал волшебными порошками. Серый мазал его своей кровью. Потом своей и Кема. Кем чертил вокруг кристалла пентаграммы и непонятные символы, которых раньше Серый никогда не видел. Они разве что хоровод вокруг кристалла не водили и хором не пели. Но всё было без толку.
Рассвет они встретили обессиленно сидящими на полу. Вокруг них валялись всевозможные амулеты и пучки трав, а сам кристалл лежал на столе безучастно холодный, поблескивая гладкими гранями сквозь намотанные на него шерстяные нитки всех цветов радуги и жилы животных.
— Можно ещё попробовать… — начал Серый, отвернувшись от кристалла и глядя на бледного от бессонной ночи индейца, но договорить не успел.
Кем неожиданно схватил его за руку и застыл с блаженной улыбкой, не сводя глаз со стола. Серый обернулся и тоже замер с открытым ртом.
Как только первый яркий солнечный луч коснулся гладкого бока кристалла, тот вспыхнул крохотными сиреневыми искрами и над ним закачалось лёгкое золотистое облачко тумана.
Серый встал с пола, осторожно подкрался к столу, словно боясь спугнуть резким движением кристалл, и протянул к нему руку. Кристалл зашевелился, легко выпутался из всего того, что навертели на него Кем с Серым за ночь, и неожиданно ткнулся хозяину в ладонь.
Сейчас он был похож не на бездушный и безжизненный камень, а на маленького котёнка, требующего почесать его за ушком. Как Каримка, когда набедокурит, а потом ластится и мурчит, словно извиняясь за свои шалости. От кристалла даже шло тепло и ласковые лёгкие волны, которые приятно щекотали ладонь.
Серый сжал пальцы, не сильно, просто подхватывая камень в руку, и повернулся к Кему. Догадка поразила, но была очевидна.
— Он дурил нас всю ночь. Баловался.
Серый покачал головой, до сих пор не веря в то, что сам только что сказал. А ведь шаман племени предупреждал их тогда, на скале. И был прав: кристалл своенравен и даже капризен. И пока сам не захочет помогать — заставлять его бессмысленно.
Кем легко поднялся на ноги, как будто не пошли вторые сутки его бодрствования. Даже мучнистая бледность усталости ушла с его лица, уступив место смуглому румянцу. Индеец слабо и несмело улыбнулся:
— Теперь он нас будет слушать?
Серый качнул головой.
— Не знаю, надо договариваться. Он ещё тот… — Серый замялся на секунду, ища подходящее определение для кристалла, — тот ещё котяра! — потом подумал пару секунд и хитро усмехнулся. — Но с котами мне договариваться не привыкать. Так что прорвёмся.
