И самый загадочный среди избранных, Серый — для Арэнка, Странник — для вздорной эльфийки и Сунаккахко, Сокрушающий, — для самого шамана. Хотя шаман не был уверен, что дал этому избранному верное имя. Суть Сунаккахко ускользала от него, менялась на глазах. Он был и сокрушающим, и другом, и хранителем… Его, единственного из всех когда-либо встреченных шаманом людей, а их было немало, очень немало на его долгом жизненном пути, он не мог распознать. И дело было даже не в том, что этот избранный не был рождён женщиной. Дело было в чём-то другом. В чём — шаман не знал.

Сунаккахко стоял, привалившись плечом к скале, и сам был сейчас камнем. Незыблемым и спокойным. Но это было обманчивое впечатление. Шаман видел — Сунаккахко настороже и чутко следит за всем на много-много шагов вокруг, чтобы никто и ничто не помешало им.

Он тоже захочет знать. Впрочем, за своим другом, Арэнком, он пойдет, не размышляя и не сомневаясь.

Они все разные, да. Но им троим идти вместе. В неизведанное. Они связаны крепкой нитью, которую не в силах разорвать ни люди, ни боги. И вернутся ли они, тоже не известно ни людям, ни богам. Поэтому они должны стать одним целым. Он, шаман, сделал всё, чтобы помочь им. Дальше — только они сами. И только время и невремя им в помощь. И сила избранных.

Хотя… ещё не всё. Он должен ещё им рассказать. О том, куда они идут, зачем идут и почему идут именно они. Всё, что знает сам.

Шаман шевельнулся, и тут же избранные отреагировали на его движение. Кем напрягся, ловя каждый взгляд и жест, Арэнк — открыл глаза и повернул голову, один лишь Сунаккахко остался всё так же неподвижен, словно и не видел, и не слышал ничего вокруг себя, но Шаман знал — это тоже обманчивое впечатление.

— Когда боги создали этот мир, они разделили свет и тьму, как две половинки одного целого, — шаман говорил негромко, нараспев, словно камлая, он даже глаза прикрыл, — без одного нет другого. И тьма, и свет — благо этого мира. Но только когда они в балансе. И чтобы держать баланс — боги создали Стражников. Стражников Света и Стражников Тьмы. И дали им Вещи. Священные вещи. Бледнолицые чужаки называют их артефактами. Если ослабевает одна из сторон — Мироздание наклоняется. И если крен окажется достаточно велик, то все мы соскользнём вниз. И провалимся в Бездну. Бездна — это не обязательно гибель материального мира, — он заговорил чуть громче, уверенней и жёстче и уже не закрывал глаз, поэтому отлично видел, как бледнолицые вскинули на него немного удивлённые глаза и подобрались, а по губам Кема скользнула лёгкая довольная улыбка. — Земля не погибнет от нарушенного Равновесия, ей страшны только космические катаклизмы, — он увидел как у Арэнка и Сунаккахко вытягиваются лица, но продолжил, словно не замечая их удивления: — Но погибнут люди. Для самой Земли это будет благом. Люди — паразиты на её теле. Но тогда не будет и гармонии между Природой и Разумом. Я и мои братья очень надеемся на времена, когда они смогут не истреблять друг друга, а научатся жить и взаимодействовать друг другу во благо. Это время придёт не скоро. Но если нарушить Равновесие — оно не придёт никогда.

Все трое молодых людей слушали внимательно, не сводя глаз с его бронзового, испещрённого морщинами лица. Он удовлетворённо наклонил голову, сел чуть свободнее и продолжил:

— Нельзя уничтожить одно, не навредив другому. И артефакты тоже существуют. Их много, они разные по значению, по своим целям. Чтобы постичь все тонкости, нужен не один час, не один день, а может, и не один год. У нас нет сейчас столько времени. Поэтому я объясню в общих чертах. Частности вам могут только помешать. Впрочем, Кем, — шаман кивнул в сторону своего ученика, и тот согласно наклонил голову, — сможет ответить на ваши вопросы. Он знает не намного меньше меня, — он слегка улыбнулся, заметив, как у Кема вспыхнули тёмным румянцем щёки. — Хотя про артефакты эльфов вы знаете больше моего. Один из них — у вас. Но он вам не принадлежит. Вы взяли чужое.

Он в упор глянул на Арэнка и Сунаккахко.

Арэнк вспыхнул яркими рваными пятнами.

— Мы не воры!

Сунаккахко чуть напряг мышцы, готовый броситься на защиту своего друга, но обвинение в воровстве его, кажется, оставило равнодушным.

Шаман согласно наклонил голову.

— Не воры. Но кристалл — не ваш. Хотя и признал вас за хозяев. Вернее, одного из вас, — он поглядел на Сунаккахко, — тебя.

Шаман замолчал, на несколько секунд возвращаясь в тот день, когда в первый раз почувствовал неладное. Равновесие на секунду дрогнуло, меч на игле качнулся на одну тысячную волоса.

Но началось всё гораздо раньше.

Стражи жили долго, очень долго. Почти — бесконечно. Со временем их сердца начинали биться тише, спокойнее. Кровь становилась медленной, тягучей, как само время. И холодной. Тогда они шли к людям, которые были подобны искрам. Яркие, жаркие, непредсказуемые. Иногда на свет появлялись странные создания. Не люди и не Стражи. Кто-то посередине. Иногда они оставались жить в мире людей и проявляли недюжинные таланты и способности. Вот такие, как Арэнк. А иногда Страж забирал дитя к себе.

Тот мальчик был талантлив, он мог стать избранным, он мог стать Стражем, но он хотел много и сразу. Всё и сейчас.

Высокородная эльфийка, не уступающая чистотой крови самой Королеве, полюбила его, открыла своё имя, а он… Он обманул её, увел в подлунный мир и потребовал выкуп. Дорогой выкуп. Он знал, чего требовать и от кого. Брат девушки слишком дорожил своей неразумной сестрой. Так один из кристаллов покинул сокровищницу Королевы Эльфов. Тогда и дрогнуло Равновесие. Никто тогда этого не заметил. Только шаман, но и он забыл, поглощённый другими делами.

Шаман вынырнул из воспоминаний и вновь вгляделся в лицо Сунаккахко. Но тот если и испытывал какие-то эмоции, то прятал их слишком уж умело. Голубые льдистые глаза смотрели спокойно, но без вызова. Сунаккахко лишь принял информацию к сведению и ждал дальнейших объяснений.

— Кристалл выбрал тебя, — повторил шаман, — и теперь ты его хозяин. Но мне кажется, или я заблуждаюсь, что камень не слишком подчиняется тебе?

Легкое, как тень, облачко сомнения на мгновение затуманило ясный взор Сунаккахко, но в следующую секунду оно растаяло, а сам он утвердительно склонил голову.

Шаман кивнул. Чего-то подобного он и ожидал.

— Ваш артефакт был первым камушком в лавине необратимых последствий. Он попал не в те руки, но управлять им сложно, он капризен и непредсказуем. Он мог погубить хозяина, если тот не знал, как с ним обращаться. Но при этом от каждого из своих владельцев кристалл брал частичку энергии, становясь сильнее. К сожалению, дело одним кристаллом не ограничилось…

Шаман вновь окунулся в воспоминания. Сыну Стража и человека довольно скоро стало скучно среди людей. Кристалл становился неуправляемым и опасным для своего хозяина. И тогда молодой полуэльф нашёл среди людей учёного, который смог построить временной портал. О, тот учёный был очень талантлив! Возможно, в его жилах тоже была частица крови Стражей? Им везло, их не могли засечь патрули Стражей. Эльфы слишком увлеклись развлечениями, охотой, любовными играми…

Полуэльф-получеловек, он очень хорошо изучил привычки своей родни, смог пробраться в Сокровищницу и забрать вещь, значение и силу которой он в тот момент и сам не понимал.

Тогда Равновесие дрогнуло ощутимо. Тогда забеспокоились и Тёмные, и Светлые Стражи. Но было уже поздно. Учёный погиб, портал временно застыл, а кристалл уснул беспокойным и опасным сном. Кто-то разбудил его, кто-то, кто понравился кристаллу. Разбудил, но не забрал с собой. И кристалл позволил людям играть с собой, искусно пряча эти игры от эльфов. Пока новый хозяин не вернулся за ним.

Шаман молчал, погружённый в свои мысли. Молчали и его спутники. Только ветер негромко шелестел листвой, да какая-то пичуга беззаботно чирикала в кустах у самой скалистой стены.

Арэнк шевельнулся, нерешительно глянул на своего друга и повернулся к шаману:

— Но кристалл попал к нам в будущем… Как это всё могло повлиять на события здесь? Сейчас?