Долго любоваться необычным зрелищем им не позволил Кем. Он настойчиво тронул Алекса за плечо и махнул рукой на заходящее солнце. Потом повернулся и двинулся к ближайшей норе. Да, хлопотный и такой насыщенный день подходил к концу. Следовало подумать о ночлеге. В животе опять забурчало. Дадут им всё-таки поесть или нет?! Последний раз они пили кофе с тостами ещё на «Балтике», часов в пять утра… Так что, получалось, голодали уже больше двенадцати часов. Алекс пожалел о своём дорожном костюме, так беззастенчиво отобранном индейцами. Там, в кармане куртки, точно была шоколадка, а может, даже и не одна. Да и у запасливого киборга наверняка были с собой съестные припасы. Алекс тяжело вздохнул и недовольно глянул на Кема. Никаких вещевых мешков, сумок или просто свёртков у того не наблюдалось. Точно голодать придётся. Тут и не уснёшь от яростного желания хоть чуть-чуть заморить червячка. А в этих пещерах — в лучшем случае летучие мыши, которых есть в сыром виде Алекс пока был не готов. Всё-таки он не киборг, органику без разбора молотить!
Солнце уже коснулось горизонта и окрасило всё в причудливые, словно нереальные цвета, когда они подошли к огромному лазу. Кем остановился на самом пороге и внимательно вгляделся в лица Серого и Алекса. Что он хотел увидеть и увидел ли — было непонятно. Но когда он быстро нырнул в тёмное нутро пещеры, Серый ободряюще подмигнул Алексу:
— Не боись, Кролик. Держись за меня, всё норм будет.
Алекс кивнул, крепко схватил Серого за локоть и сделал решительный шаг. И сразу на него навалились абсолютная тишина и темнота. Такие, каких не бывает в обычной жизни. Ни шороха шагов Кема, ни писка летучих мышей — вообще ничего. Словно ему на голову надели плотную ватную шапку.
Серый на секунду замер, словно пытаясь уловить что-то неведомое, и тихонько прошептал ему в самое ухо:
— Закрой глаза, так проще идти будет…
Алекс послушно зажмурился. Для успокоения рвущегося из груди сердца он принялся считать шаги. Один, два… десять… двадцать пять… В лицо неожиданно пахнуло теплом и светом, которые Алекс почувствовал даже сквозь зажмуренные веки. Он отпустил локоть Серого и аккуратно приоткрыл один глаз, а затем уже спокойно и с любопытством огляделся по сторонам. Они находились в небольшой пещере с высоким потолком, теряющимся в неверном свете факела, который был воткнут в стену.
Интересно, а факел горел давно? Или Кем его зажег только что? Но прошли они всего ничего, вроде даже никуда не сворачивали, а бликов от огня Алекс не видел. Странно немного.
Пещера имела довольно спартанский вид. Ни столов, ни стульев, только два лежака, застланные тёмными шкурами. Но что удивило Алекса — тут не пахло затхлостью, на лежаках и полу почти не было пыли. Словно кто-то убрался к их приходу. А ведь тропинка, по которой они сюда пришли, точно была давно не хоженая. Не надо было быть следопытом или киборгом, чтобы это понять. Да и сам вход в лаз был покрыт тонким слоем песка без единого следа. Он заметил это, перед тем как нырнуть вслед за Серым в темноту. А тут… Чисто, сухо и тепло. И пахло свежескошенной травой и, кажется, мёдом. В животе опять отчётливо забурчало. Кем повернул голову на звук и первый раз за всё время легко усмехнулся. Махнул рукой на топчаны, явно приглашая располагаться поудобнее, и нырнул куда-то в темноту.
Не успели они усесться и блаженно вытянуть ноги, как Кем вернулся, неся в руках две небольшие керамические бутылки, заткнутые плотными пробками. Он подал их Серому и Алексу, жестом показывая, что это надо выпить. Алекс взял свою бутылку, пожал плечами и повернулся к Серому. У него, благо, имелась своя передвижная химическая лаборатория, и без её вердикта он ничего есть и пить не собирался.
Серый выдернул пробку и набрал немного жидкости в рот. Покатал на языке, проглотил, снова сделал большой глоток и только потом выдал:
— Токсичных, отравляющих или седативных веществ не содержится. Пищевая ценность — высокая, — и отдал свою бутылку Алексу, — можешь пить.
Алекс принял бутылку, осторожно поднёс ко рту и отпил несколько глотков. Да, у напитка была высокая не только пищевая ценность, но и вкусовая. Определить точно, из чего состоит настойка, Алекс не смог, но язык пощипывал натуральный мёд, а по горлу катилось что-то очень вкусное и неуловимо знакомое. Как гоголь-моголь, который делала ему мама в детстве. Блин, что-то он зачастил их сегодня вспоминать… Родителей, свою прежнюю жизнь… Алекс сам не заметил, как допил всё. Когда на язык упала последняя капля, глаза сами собой закрылись. Он свернулся калачиком на мягкой шкуре, подсунул под голову руку и сонно пробормотал:
— Я немного, я сейчас… Пять минуточек, и всё…
========== Глава 10 ==========
Королева проводила парней взглядом, чуть задержавшись на соблазнительных ямочках, мелькнувших из-под ремня кожаных штанов молодого индейца.
«А в низкой посадке брюк есть что-то привлекательное…» Она мимолётно улыбнулась. Молодые мужчины, да ещё такие, без грамма жира, сухощавые, с перекатывающимися под блестящей кожей мышцами, всегда были её слабостью. Да и как можно не восхищаться таким совершенным созданием?! Словно не человек, а большой кот, опасный и грациозный, бесшумно скользящий на мягких лапах… Она старательно погасила огонёк интереса в миндалевидных глазах, прихватила острыми зубками нижнюю губу, чтобы скрыть мечтательную полуулыбку, и повернулась к вождю и шаману.
— Ты всегда была слишком похотлива, — тёмные, почти чёрные глаза смотрели спокойно, но в их глубине плескалось едва прикрытое презрение, — твой брат прав. Нельзя всё время думать о плоти. Даже сейчас, когда мы с трудом удерживаем баланс…
В голосе слышалось явное осуждение. Королева на секунду смешалась: оно, конечно, правда, но она же не виновата, что в ней больше жизни, чем в них самих. Любовь есть жизнь. И брата вспомнили… Вот это вообще уже против правил!
Королева вздёрнула острый подбородок, сощурила полыхнувшие злым огнём глаза и процедила:
— Если бы каждый занимался своим делом и довольствовался местом, данным ему от рождения, ничего и никому не пришлось бы удерживать! Была бы гармония и любовь!
Вождь качнул головой:
— Так не бывает. Все хотят то, чего у них нет. Вот и ты не довольствуешься тем, что у тебя есть, и постоянно воруешь детей, сманиваешь мужчин.
— Это другое! — Королева уже не скрывала эмоций, красивое молодое лицо поплыло, на лбу и щеках прорезались морщины, под глазами наметились мешки.
— Другое или не другое, но именно ты не сохранила то, что тебе было доверено самим временем, — густые смоляные брови сошлись на переносице, — а исправлять приходится нам, людям…
Вождь не успел договорить, как Королева вскочила в возбуждении и, яростно взмахнув рукой, почти прокричала:
— Я привела вам своих воинов!
— Людей, — не повышая голоса, уточнил вождь.
Королева сжала кулачки так, что побелели костяшки.
— Я привела вам свою кровь!
— Ты говоришь про свою кровь? Мне? — слова вождя сочились горечью и болью.
Он отвернулся от Королевы и замолчал.
В вигваме повисла гнетущая тишина, было слышно лишь, как тяжело дышит Королева да надсадно жужжат две неизвестно откуда взявшиеся мухи над холодным очагом.
Вождь хмурился, Королева сверкала глазами, Ди сидела, потупив взгляд, и только шаман был невозмутим и неподвижен. И вот когда от ледяного молчания воздух стал почти материальным и казалось, что дыхание оседает колким инеем на расстеленных на полу шкурах, шаман наконец заговорил:
— Искать правых и виноватых сейчас глупо и недопустимо. Тот мир, откуда пришли воры, сам на краю пропасти. И разрушили они его сами. А начиналось всё с недопонимания и делёжки власти. Не стоит уподобляться им. Никто не важнее. Ни Свет, ни Тьма. И ты это знаешь, — шаман повернулся к стушевавшемуся вождю.
Вождь дёрнулся, как от удара, но лишь молча наклонил голову. Шаман развернулся к Королеве:
— И ты успокойся. Кровь, она у всех нас красная. Не стоит спорить, чья гуще.
