Так перебежками они миновали постепенно целые шатры, где были представлены стенды помощи от партнёров мероприятий. Когда как участники «Еды вместо бомб» кормили бездомных и именно у их контейнера пищеблока произошёл подрыв (ближе к вестибюлю), другие участники, насколько мог судить Волков, раздавали тёплые пледы и всякое другое барахло, а иногда просто пиарились судя по разбросанным везде политическим листовкам. Помогать нынче стало модным, но скорее делать вид, что помогаешь.

Связь сорвало, и Марго отняла трубку от уха, где затихал голос на чужом языке. Олег отвлёкся от бдительного наблюдения за сотрудниками правоохранительных органов, когда услышал тяжёлый вдох. Он повернулся к подруге.

— Эй? — Пальцы коснулись плеча, а тёмный взгляд столкнулся с испуганным сизым.

— Я п-просто п-пере-ж-живаю. — Голос совсем плох. Марго дёргано улыбнулась, выдохнула и попыталась вновь набрать номер. Но Снегирёву трясло, так пальцы не попадали даже по кнопкам быстрого набора, после телефон совсем выскользнул из рук. Олег успел перехватить его, набрать номер (Вместе установили единый наборный код на троих) и прислонить к уху.

— Прости, — пробормотала Марго, пряча руки в курточке.

— Всё хорошо, — отмахнулся от её извинений Олег и, пока на той стороне раздавались нудные гудки, глянул на неё. — Мы его найдём. — Положив руку на плечо, Волков крепко сжал его, заставляя так подругу посмотреть на него.

— Обязательно. — Снегирёва медленно кивнула.

Вместе затихли и привычно начали вслушиваться. Олег чертыхнулся — по связи через установленное количество гудков раздалось русское требование «перезвонить». Волков сбросил звонок, набрал ещё раз и мельком подумал, что такими темпами они либо трубу посадят, либо деньги в ноль уйдут на мобильнике. «Гадство», — выдохнул он, продолжая медленно обводить взглядом пространство.

— Слышу, — вдруг тихо забормотала Марго.

Олег обернулся к ней — подруга жмурилась, сжимала руки и также вслушивалась. Волков успокоил внутренний дух тяжёлым вздохом, также сосредоточился и уловил едва-едва слышимую трель, раздававшуюся за чехардой звуков.

— Держи. — Он кинул мобильник открывшей глаза Марго, которая тут же вцепилась в аппарат. — Не сбрасывай, потом набери ещё, — и двинулся дальше по стене.

Снегирёвой пришлось звонить дважды, пока оба не оказались у самого последнего целого шатра. В отличие от других он имел не синюю или грязную палаточную ткань, а белел, подобно флагу мира, и Олег хмыкнул — такого же цвета были манишки участников. Изнутри доносилась трель: такая же звонкая стояла у всех Вместе, чтобы слышать звонок в толпе. Только Олег часто ставил свой на «уличный» (громкий) режим.

Волков приценился к заднику шатра и, ухватившись руками за нелепо завязанные очевидно наспех узлы, принялся расплетать их, а там попали внутрь. Впереди палатки был установлен стол, на котором осталось немного листовок, каких не разметало ветром. Также там лежали призывные плакаты к миру, к борьбе с национальной агрессией и вроде целые книги собственного издательства, какие отбрасывали к идейной цели, преследуемой антифашистами: за мир, за равенство, за пресечение национализма и так далее… Олег мельком изучил огромную надпись акции и осмотрел пространство внизу. Там были свалены сумки, установлены складные стулья и коробки, и на этом пространство кончалось.

— Сергея нет, — с более звучной тревогой прошептала Марго, прекращая звонить.

— Вижу, — коротко произнёс Олег, пообещав отодрать уши Сергею за то, что не сунул мобильник с собой, — но хотя бы вещи заберём, найдёшь? — Он обернулся на Марго и, словив её кивок, пробрался чуть дальше так, чтобы держать в поле зрения ходящих служителей закона.

Снегирёва, подсвечивая сумки экраном мобильника, склонилась над ними, когда как Волков цепко осмотрел и прикинул расстояние до ближайших легавых. Голоса взрослых в один момент опасно приблизились. Олег обернулся на Марго и скомандовал ей спрятаться за коробками, сам также приник ниже к укрытию, а там мимо палатки влево прошли тот самый легавый и ещё один офицер, только чуть шире в объёмах.

— Всё, — шепнул Олег.

Возня позади возобновилась, и вскоре прекратилась с коротким:

— Нашла.

Волков, осмотрев пространство за палаткой, двинулся на пару шагов назад, обернулся и, перехватив у Марго вещи Сергея, закинул его рюкзак с прикреплённым скейтом к своему.

Вместе бесшумно покинули палатку, завязыванием узлов которой Олег не стал утруждаться. Он подался в сторону, изучил обстановку и покривил губами — журналистки там уже не стояло, как и людей стало меньше. Плохо дело. Олег перебрался на другую сторону, а там совсем завал: открытое пространство, подсвеченное прожекторами и где точно не пройти незамеченными.

«Ла-а-адно»…

Олег сделал ставку на то, что с уменьшением количества людей, понижалась бдительность офицеров, тем более дважды спустя столько времени в одном месте бомба не стрельнет. Всё обыскали. «Сойдёт», — переглянувшись с Марго, он ухватил её за руку и потянул к ленте.

Вот только ставка выгорела.

Когда оба уже были близки к выходу, дорогу им перекрыли двое сотрудников милиции. Олег сморщился и, мельком осмотрев двоих, потупил взгляд с тихими «врасти обратно». Увы такой способностью офицеры не обладали, и обладали другой — допытываться. Им по обязанностям положено.

— Я думал, точно привиделось, — раздалось с тяжёлым вдохом. — Ну рассказывайте, чего тут делаете? Зачем воруете? Поживиться захотелось, да?

Олег упрямо смолчал — нельзя ему поднимать взгляда. Ещё оставался малый шанс, что Константин Гром — офицер милиции с того самого злополучного матча — не признает его. А если признает, так всё под откос пойдёт и, прежде всего, поиск Сергея.

— Молчите, — говорил не Гром, другой — тот что слегка шире был в объёмах.

Волков отчаянно пытался придумать пути отхода, для чего украдкой стал осматриваться, и по истечении подтвердил — не выйдет. Многие специалисты заметили назревающий скандал у заградительной ленты, сыграть на неожиданности не получится, потому и шансов мало. «Может, он всё же забыл обиды?» — продолжала теплиться надежда на душе. С такой мыслью Олег уже почти решился выступить, когда сбоку дала знать о себе испуганная Марго:

— У нас друг тут пропал. Участником акции был, — выдохнула она почти без дрожи. — Мы всех поспрашивали, никто не помнит и не видел его, но вот его вещи, — Марго указала мельком на второй рюкзак позади Олега, пересеклась с другом взглядом и отвернулась обратно к служителям. — Зовут Сергей Разумовский.

— Вот оно что, — в голосе сквозило недоверие, практически служебное, — и почему верить вам должны, м? Подошли бы прямо.

— Стали бы вы нас слушать, нас отовсюду погнали, мол врёте вы, — фыркнула тут же зло Марго и перевела дыхание, отступая. — Помогите его найти, пожалуйста. Мы не знаем, где он может быть…

Олег тихо вдохнул и столь же тихо выдохнул, расправил плечи и всё-таки решился — пускай мент его признает, но сейчас поиски Разумовского были важнее. Да и стоило признать: вечно бегать от мента по Санкт-Петербургу точно не выйдет. Судьба она штука странная, зачастую ироничная.

— Он говорил, что придёт на акцию, которая должна была начаться в четыре, — проговорил Олег, поднимая взгляд на офицеров.

Стоявший ближе к нему Гром тут же прищурился и вперил в него взгляд, но продолжил молчать, как и сохранял молчание его товарищ, чью фамилию подсказала жёлтая нашивка на фуфайке «Прокопенко Ф.И.». Марго тревожно дышала, и Олег шагнул к ней ближе и чуть вперёд, тем самым предоставляя ей визуальную защиту. Менты смотрели на них, прицениваясь и к образу, и к словам, как и подростки осматривали служивых закона — возможно, последнюю надежду на поиски пропавшего Сергея Разумовского.

— Мы условились перехватить друг друга и помочь с акцией, чем сможем здесь на месте. Но услышали взрыв и рванули сюда, а там вот и здесь.

Прокопенко рядом выдохнул, когда Олег замолчал. Он упёр руки в бока, после сложил их в широких карманах куртки и расслабил угрюмое лицо. Перестал щуриться, и воспитанники увидели маленькие уставшие сизые глаза.