— Ну будь Робин Гудом.

Марго посмотрела ему в спину, замерла и, вздохнув, показала Сергею язык, следом исковеркала в сознании его сказанную фразу и осмотрелась — тьма стояла ужасная, оттого Снегирёва полезла в рюкзак и достала оттуда любимый фонарь-меч.

Вспыхнул огонёк, каким Марго подсветила коробки и устремилась ближе к Сергею. Разумовский словно не заметил добавившегося освещения — всё его внимание обратилось к поставке. Марго обвела взглядом пространство у дверей, обнаружила выключатель и, пристав на носки, щёлкнула по нему.

Ничего не произошло.

— Наверное, щитки выключили, — отозвался Сергей.

— Угу, — мрачно согласилась Марго.

— Подсветишь?

Снегирёва крутанулась на пятках и навела фонарь на оставленные «новые» коробки с продовольствием. Разумовский обводил пальцем этикетки на них до тех пор, пока не остановился на единственной. Сняв верхнюю, он поставил её вниз, склонился над ней, как и присела напротив Марго. Свет упал на название, и Снегирёва удивилась:

— Сгущёнка?

— Верно, — с улыбкой подтвердил Сергей. — А когда ты в последний раз ела сгущёнку?

Марго задумалась, меж тем Сергей сдёрнул с плеч рюкзак и достал обшарпанный пенал, а из него и ручку.

— Ну тогда, в китризке, — ответила Снегирёва, хмурясь и не понимая, к чему клонил друг.

— Да нет. — Сергей, опустив руки на коробку, посмотрел на неё. — В баторе.

— Такого вообще не было. — Марго сделалась совсем мрачной.

Кряк!

Лопнул скотч. Сергей аккуратно использовал ручку вместо ножа. Марго, наблюдая за его действиями, постепенно поняла, к чему её подводил товарищ. Она вскинула брови, осмотрела коробки и вернула внимание на Разумовского.

— Её могли просто не заказывать.

— Как вариант, — слишком легко согласился Сергей, продолжая дербанить скотч. — Или нет.

— Ты же не думаешь? — Марго вскинула удивлённо брови.

— Пока… это теория.

Наконец, коробка была вскрыта. Сергей сунул ручку за ухо, откинул «ушки» и заглянул внутрь. Ровные ряды банок со сгущёнкой лежали друг на друге. Разумовский тут же подцепил одну, принялся вертеть её в руках, оглядывая, и вскоре снял с уха обратно ручку. Марго же привлекло другое: на всех сгущёнках обёртку пересекала красная полоса.

— Подержи-ка. — Она ткнула в Сергея фонарь, какой он не сразу спохватился взять.

Марго сняла с плеч свой рюкзак, закопалась в нём и со дна вынула свой «пенал» под удивлённый взгляд Сергея.

— Что? — Снегирёва постучала по вычищенной и пустой банке сгущёнки. — В ней мелочи прикольно хранить. Я только с острым не знала, что делать, но смотри. Эта та, что я в Перетлёнке спёрла.

Марго подцепила сгущёнку из коробки, поставила их вместе теми сторонами, где красовались красные этикетки: вот только на «новой» она была целой, а на «старой» — оборвана. Но оставшийся кусочек походил на элемент целой. Сергей приметил это, отложил свою банку и навёл фонарь на «улику».

Вместе внимательно осмотрели банки. На красной липкой ленте шёл следующий текст: «Собственность КГБУ детский дом «Радуга», — чуть ниже обозначался адрес. И уже сам кусочек сохранил в себе крошечную деталь адреса, которая и помогла выразить соответствие.

— Да ну-у-у, — не веря, растянула Марго и опустила обе банки в коробку.

Она так и шлёпнулась на пятки, осмотрела привезённое сухое снабжение, банки и покосилась на Сергея, который подозрительно широко улыбался.

— Ты откуда-то знал? — выдохнула она, уловила глубокий вдох и тут же ляпнула, предупреждая:

— Скажешь «элементарно» — заклюю!

— И не собирался, — выдохнул со смехом Сергей. Он обвёл светом новую партию и, наконе-е-ец-то озвучил теорию:

— Помнишь щегла с директрисой? Которого мы видели, когда о Беслане узнали?

— Так, — Марго нахмурилась и кивнула, припомнив скорее больше смех директрисы, чем того незнакомца.

— Я его видел уже. У магазина, когда ты воровала. Там с девятки они что-то выгружали и прятали, а, увидев его снова, предположил, что он, в принципе, в детдоме забыл.

Сознание Марго зацепилось за слово «девятка», и девчонка вдруг просветлела. Она посмотрела на Разумовского, преисполненная мелькнувшей догадкой, хлопнула в ладони и произнесла:

— Девятка! Чёрная! Чёрная-чёрная!

— Она стояла у столовой тогда, — перебил её Сергей.

— Ну вот что ты весь кайф портишь! — насупилась Марго.

Сергей хмыкнул. Он снова осмотрел коробки, затронул светом другие и подвёл к заключению логической цепочки:

— Думал сегодня просто переписать сроки годности, а там попросить тебя сравнить, но, — он повернулся и кивнул на банки — пустую и полную, — всё вышло просто замечательно. Осталось только дождаться, чтобы их забрали. Ведь если бы это было наше, его бы расставили.

Марго нахмурилась: логика была, вот только смутило её другое. Она сложила пустую банку в рюкзак и, поднимаясь, закинула тот себе на плечи.

— Нет, Серый, мы тут не останемся.

— Но Марго…

— Сам посуди: мы и так торчали фиг знает сколько в досуговой, проголодаемся, и что тогда? Кому мы чего докажем?

Сергей поставил полные банки в коробку, поднялся и намеренно обвёл склад лучом фонаря.

— Ты на складе еды, какой проголодаться?

— Серый, ты что, предлагаешь улики есть? — фыркнула она, указывая на коробки руками. — Мы ведь не знаем, что, если они просто оставили тут коробки, чтобы вернуться и разобрать. А может, они не только эту партию ждут, и есть что-то со стеллажей. Тем более сегодня общий траур, могут вообще не приехать, а нашим может быть лень. Да много чего может быть, но торчать тут — фиговая затея!

Вместе буравили друг друга взглядом. Марго за время молчания придумала ещё несколько безоговорочных фактов, да сама призналась себе, что опасалась торчать в замкнутом пространстве, где единственным светом был солнечный, более того — батарейки в её фонаре были на исходе. Словно услышав мысли хозяйки, фонарь мигнул и погас. Сергей стукнул по нему, свет восстановился, и он кивнул:

— Хорошо. Что предлагаешь?

— Сделаем так, как ты хотел — бирки наши они отрывают. Значит, перепишем сроки годности и ещё чего, а там я забегу в Перетлёнок через несколько дней и проверим, идёт? — сориентировалась Марго.

— Да. — Сергей улыбнулся, и Марго хлопнула его по плечу:

— Молодец! Пиши, а я окно рассмотрю, должен же быть выход, потом к тебе присоединюсь.

Кивнув, Марго направилась в дальний конец склада и изучила окна на самом верху. Парочка из них была старой, а вот третье не только старым, но и открывалось, что вызвало улыбку на лице Снегирёвой. Она оценила расстояние и как залезть наверх, оглянулась на Разумовского и отмела затею — щуплый и хилый он был. Это Олег мог её поднять, а тут придётся по коробкам. «Да, так и сделаем», — идея пришлась по вкусу, потому Марго стала переставлять коробки ближе к стеллажу, что стоял прямо под нужным окном. А позади Сергей на клочке бумаги выписывал сроки годности нескольких товаров из разных коробок. Вскрытые он после прятал на самый низ «колонны».

========== Перетлёнок ==========

Окно на складе пришлось разбить, так как при детальном осмотре выяснилось: форточкой оно не открывалось и было забито гвоздями. Вот и получилось: сначала кинули банку сгущёнки, следом, защитив руки, выкарабкались наружу. После Сергей предложил накидать осколков внутрь и дополнить это камнем — так создалось бы впечатление о том, что разбили не изнутри. Марго на «впечатление» было начхать с Вороньей горы Дудергофских высот, но Сергея она послушалась, и только потому, что выпало несколько минут свободного времени. Затем Вместе ретировались куда подальше за батор и сделали вид чуть позже, что вернулись из школы, а уже почти к концу недели — когда оба точно подметили, как приезжала та самая девятка — решились на вылазку в Перетлёнок.

Теперь, пока Сергей ждал снаружи, Марго пробралась в знакомый магазин и блуждала по залу, сжимая в кармане бумажку, какую ей дал Разумовский. Там, поделённые на условные столбцы, числились несколько сроков годности для каждой группы товаров, какие были тогда в сухой поставке: сгущёнка, соусы, крупы, приправы, всякие каши и другое сухое, необходимое к приготовлению. Даже были заготовки-коржи!