— Мать твою. Подожди. — Бывалый морпех пришел в себя мгновенно. Вытащил из внутреннего кармана косухи айфон. — Оживай, сцуко. Есть. Смитти, нужен фургон. Есть убитые и раненные. — В ответ прозвучало короткое «да». — А теперь, Йегер, бегом.
Обхватив себя руками, Ханджи сидела на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону. Возле того, что осталось от Майки. Кто еще утром был президентом «Титанов войны». Вокруг натекла лужа темной крови, превратив придорожный песок в ржавую кашу. Нижняя часть туловища валялась возле брошенных байков.
— Очкастая, ты как? — Рука Ривая замерла в дюйме от плеча.
— Пошел на хуй! Я беременна! — Очки улетели на асфальт. Она спрятала лицо в ладонях. — Мне давно диагностировали дисфункцию… Бесплодие. На лечение забила… Я тогда не за прокладками ездила, а за тестом. — Сквозь испачканные подсохшей кровью пальцы просочилась слеза. — Потом, когда Барби навещали, сделала УЗИ. Семь недель… Пойду в абортарий! — И судорожный всхлип.
— Очкастая… Ханджи, погоди. — Широкая ладонь неуверенно погладила вечно растрепанные волосы. — Ты же вроде любишь его? Любила. — Даже бывалый морпех растерялся, а Эрен просто застыл.
— Да. Майки надоели свиданки на троих, и он сказал, что уходит к Нанабе. Я в тот же вечер хуйнула Бернера и через полгода мы поженились. Если бы он остался с Нанабой…
— Он все равно не перестал бы быть президентом «Титанов». И случилось бы то, что случилось, — жестко отрезал Ривай.
— Это все из-за меня! — Эрена прорвало. Горечь. Не та терпкая горечь полыни, а жгучая, разъедающая каждую клеточку разлилась внутри. — Хан, прости…
— Ебать, все горные фиалки! Здесь виноватых нет. Ищите в Пентагоне. Йегер, ты чего, умолял папашу вкатить сыворотку? А братец-Зик — тоже? Нет.
— Но если бы не мои эти суперспособности, ничего бы…
— Если бы не твои суперспособности, кое-кто остался бы калекой. Завали хлебало. Похоже, я тут один со здоровой кукухой, блять. Очкастая, погоди с абортарием. Будешь кататься на трайке системы «Годзила» и командовать клубом. Проф смастрячит — только в путь. Родишь прямо на дороге. Барби там нагуглит чо-куда-зачем, и все чики-пуки.
До Эрена дошло: Ривай отчаянно пытается отвлечь, вывести ее из полубезумного состояния. Вдруг тихий стон. Жалобный скулеж раненого зверька. Саша. Они забыли про нее!..
— Очкастая, вставай: у тебя подстреленная «старушка» и Лупоглазый непонятно где валяется, — рука сжала плечо и рывком поставила на ноги. — Смитти с фургоном уже едут, но что-то задерживаются.
— Да. У меня есть. — Выпрямив спину, сержант «Титанов» подошла к «дукати». Откинув сидение, порылась в тайнике и вытащила шприц, заполненный вязкой жидкостью. — Потерпи, тыковка. — Закатав рукав изгвазданной рубашки, всадила иглу в плечо. Саша посмотрела в пространство мутными от адовой боли глазами. Спекшиеся губы дрогнули. Запутавшаяся в волосах сухая веточка упала на асфальт. Дурь сработала. Девчуля обмякла. — Так сойдет, — буркнула Хан и осторожно осмотрела раненое колено. — Дерьмо… Эрен, ты не поможешь. Пуля засела в кости, вытащить нечем, но кровь уже остановилась. Ничего, будет жить и даже прыгать.
— Ханджи, Эрен, я поссать отошел, меня по башке сзади отоварили, — слабый голос из кустов на выезде из тупика заставил всех посмотреть на дорогу. Пошатываясь, к ним брел Конни. — Саша? Она жива? Майки… — Глаза едва не выскочили из орбит и закатились, блеснув белками. Тощее тело сложилось кучей хвороста за крузаком президента.
— Надо бы прибрать, пока не заявились копы, — процедил сквозь зубы Ривай. — Повезло, что Тайбер забил стрелку в жопе мира. Йегер, помнишь выступ, где ручей сворачивает к югу? Выкопай за ним яму как-нибудь. Да поглубже и поширше.
Эрен понесся к ущелью. Лишь бы не видеть. Остервенело вырывал из окаменелой земли обломки скал. Лишь бы не думать.
— Молодца, — Ривай свалил на дно осыпающейся могилы затянутое в черную кожу тело Аристократа, нанизанное на байк. — Эх, какой аппарат. Сто тридцать кэсов хороним. Слушь, ты Вилли так хорошо насадил, что снять не смог. Тащить было, пиздец, неудобно, — ворчливо, недовольно. Но рука, скользнувшая под майку, утверждала обратное. — Лан, пойду за вторым жмуриком.
— Где-то читал про племя, которое поедало печень мертвых врагов, чтобы обрести их силу. Может, перекусим? От Ракеты-законника Смитти все зверье галопом в Мексику иммигрировало: даже зайцев не наловишь. — Ривай задумчиво смотрел на тело качка. От головы осталась только нижняя челюсть. Под окровавленными лохмотьями плоти поблескивали белые зубы. — Ну вот и свиделись, Райнер Браун. Впрочем, катись-ка ты в яму. Еще стукачество от твоей печенки подцепишь. — И пинком отправил вниз.
Могилу завалили камнями. Присыпали сверху песком и землей. Выдрав с корнем юкку, Эрен замел следы. В воздухе знакомо потянуло гарью. Взрыв снаряда поджег чапарель, и столб сизого дыма над пылающей вершиной сливался с распухшими тучами.
— Пошли. Смит уже пожаловал. Байки загрузили.
Воскресший Конни сидел на дороге. Устроив голову Саши на коленях, выбирал трясущимися руками веточки и листики из конского хвоста. Командор выпрыгнул из открытого фургона, где у правой стенки стояли «дукати» Хан и «дайна» Зика, закрепленные тросами, протянутыми через петли в полу. Просто и буднично. Если бы не расстеленная рядом черная пленка.
— Йегер, поднимай, — сержант «Титанов» оклималась, но голос шелестел мертвой травой на ветру.
Эрен поднял. Тело еще сохраняло тепло. Кто-то (Ривай? Смит?) опустил веки. Это хорошо. Увидеть пустой взгляд было самым страшным. Согнувшись, он положил останки на пленку и понял — что-то не так. Посмотрел. Длинные бледно-розовые кишки зацепились об откидную лесенку.
— Вылезай. Дальше я сам, — бесцветно проронил Командор.
Сверток он обернул обычной упаковочной лентой.
Конни с Сашей усадили в кабину.
— Мальчики, на два слова. — Хан отошла к обочине. Очки снова торчали на горбатом носу. Левое стекло треснуло у наружного края, но металлическая оправа держала плотно. — Капрал, я не отдам клуб Смиту. Его жадность не знает берегов. Он запросто подведет нас под ATF, и все присядут на дцать пожизненных. Но щас не про это. Валить вам надо. Трехзвездного уже ищут — к гадалке не ходи. Что найдут — большой вопрос. Но эта скотина могла наследить. Если о планах знал кто-то, кроме Кенни… — Она вскинула голову. Со дна темно-карих глаз всплыла знакомая сумасшедшинка. — По Джейкоб Декма фривей домчите до Тихуаны в три плевка. Йегер, отпускаю тебя кочевать.*** Одного ребеночка уже вырастила и горжусь им.
— Хан, — спазм и слезы не дали сказать, и Эрен просто обнял своего сержанта, зарываясь лицом в воронье гнездо на макушке. — Хан…
— Думал о том же и рад, что сошлось. Давай, Очкастая. До встречи за столом. — Смачный хлопок по спине от Ривая и дружеское напутствие: — Потерпи с абортарием до Гилроя. Боюсь, в Ренбоу хилл им заведует веселая мамми из мотеля и ковыряет клиентов шуруповертом в подсобке.
Она легко оседлала круизер мужа. Пальцы с обломанными ногтями крепко ухватили ключ зажигания. Поворот. Байк отозвался хозяйке преданным рыком. Он готов служить верой и правдой до смерти под прессом на свалке. Прощально взметнулась под задним колесом усталая дорожная пыль. Смит махнул из опущенного окна. И повел фургон следом.
— Отомри, красотка. Нам еще надо чистое шмотье раздобыть. Не светить же кровищей перед погранцами.
Комментарий к Часть 7 * горелики (жарг.) пациенты, получившие ожоги при пожаре.
Санта-Ана (Санта Анна) ветер в Южной Калифорнии. Сильные периодические ветры несут сухой воздух из пустыни Сонора в глубине материка к побережью Южной Калифорнии и Нижней Калифорнии. Большей частью ветры дуют осенью и зимой
любой байкер может временно отказаться от активного участия в делах клуба, не лишившись при этом членства. Это называется “стать кочевником” или “уйти кочевать”. Причины могут быть самые разные, но байкер должен получить разрешение президента своего клуба или старшего по званию.
