— Вот и Третья мировая подъехала. — Позади хрустнула чья-то челюсть. И эта челюсть явно принадлежала не Командору. — Генерала не подстрелите. Допросить надо.
Блять! Бычара, намертво сцепившийся с оставшимся бойцом, едва раздавил в оладушек.
— Если дочь отреклась от меня, то я сам стану высшим существом! Я рискну! — Пафосно вякнули откуда-то слева. Рейс разрядил шприц-пистолет в плечо прямо через камуфло. И почему-то повалился на колени, упершись руками в пол.
— Босс, убери руки с его шеи нахуй! — Очкастая добралась до родимого пятидесятого калибра. Через секунду бахнуло так, что заложило уши. Зато на месте горла деревянного солдатика красовалось, аккурат над бронежилетом, темно-алое месиво. Стерев кровь с лица рукавом, Майки сплюнул:
— Где Кенни?
— Свалил. Я ему пулю вдогонку послал, — Командор продемонстрировал трофейную винтовку.
— Ой как больно, — забившаяся в угол Криста прижимала руку к правому уху. Между ломких пальчиков стекали по белой кисти тонкие алые струйки.
— Йегер, подбери девчонку, и пора валить в сиреневый восход, подальше от этого оперного пиздеца. — Порывшись в карманах ближайшего дохлого солдатика, Ривай обнаружил ключи от наручников. Пора выручать брата-хакера. — Барби, ты совсем помер со страху или таки с нами пойдешь?
— Я это…
Ответ захлебнулся в прерывистом вое. Что еще за нахрен?! У стены бугрилось, росло вширь и ввысь нечто, бывшее недавно трехзвездным генералом армии США Родом Рейссом. Голова напоминала размером призовую тыкву, выращенную к Хэллоуину на полях штата Айова. Остатки бронежилета раскачивались на шее, словно слюнявчик из камуфла, зачем-то надетый на дитятю-переростка. Генерал увеличивался в габаритах с каждой секундой. Кожа, обтягивающая раздувающиеся мышцы, утратила штабную бледность, превратившись в красновато-оранжевую шкуру. Снова истошный вой, переходящий за грань восприятия. И оттого замораживающий даже мысли.
— Очкастая, понимаешь… что-нибудь? — язык ворочался во рту перерубленным червяком. Каждое слово приходилось выталкивать, разлепляя вдруг пересохшие губы. — А?..
— Интересное явление, — заткнув за пояс Магнум, сержант «Титанов» невозмутимо протирала очки краем клетчатой рубахи. — Мы никогда не ставили опыты на пожилых приматах. Похоже, в данном случае сыворотка дала мгновенный эффект роста костной и мышечной массы, что, возможно, обусловлено…
— Щас я его уебу!
Куда? Ну вот, нахальная козявка решила поиграть в каратэ-пацана. Ишь ты, красава, встал в стойку, пробил с ноги в бок. И его собственное тело сложилось пополам под ударом кирпичного кулака. Хрустнули ребра? Показалось?
— Возьму косуху и валим, — мгновенно выпрямившись, согласился дурошлеп. — Она осталась в той комнате.
С дверью в помещение, где держали генеральскую дочку, получилось резвее. Здесь удар ноги заставил металлическую плиту улететь внутрь с треском и в компании трепещущих от испуга облачков бетонной пыли.
Косуха на загорелой коже.
Черная ночь защищает солнечный персик.
Задорная мальчишеская улыбка чуть обветренных губ.
Подхватив за талию зареванную девчонку, Эрен поволок ее к лестнице. Дернув за скованные спереди руки, поставил на ноги помятого Барби:
— Босс? Хан? Ривай? Мы валим?
— Вам… не уйти! — утробный рев из пасти чудовища заставил оторваться от мерцания расплавленного золота. То, что минуты назад было человеком, пыталось подняться на ноги, но уперлось спиной в потолок, раздавив одну из неоновых ламп. Меняющая очертания тень накрыла неизбежностью. — Вам некуда бежать!
Вот и пришло время для пятидесятого калибра. Рука скользнула за спину… Выстрел за выстрелом в колышущуюся гору. Слева, забив на исследовательские потуги, Очкастая разрядила барабан. От грохота заложило уши, а чудовище невозмутимо переваривало пули. Майки метнулся мимо за своей бронебойной и Смитовой «Ракетой-законником». Успел. Теперь назад. Шаг за шагом к лестнице. Под 13-дюймовкой что-то хрустнуло. Каблук серебристой туфельки Кристы. Ничего, живая — значит, новые купит. Упертый Бычара дал короткую очередь поверх головы. С результатом ноль на массу. Продолжая разрастаться, чудовище ползло за ними.
— Наверх ему не подняться. Не пролезет, — отдуваясь, Майки сунул гранатомет Смиту. — Йегер? — оглядывая дымно-утренние сумерки оранжереи.
— Мы тут, босс. — Мальчишка стоял возле гранитной скамьи. На крапчато-сером сидении Криста всхлипывала, прислонившись к плечу поникшего одувана. — Этот Кенни в холле. Идти не может. Он жопой пулю поймал.
— Чем-чем? Смитти, ну ты стрелок! Ну ты Капитан Америка! — Ривай выплюнул смешок, и тут же по телу прокатилось самое настоящее цунами от облегчения. Почуяв передышку, колени предательски дрогнули. Он разрешил себе опуститься на пол.
Довольное хмыкание Бычары над головой. Сдержанный смех Командора. Нервное хихикание замученной девчонки на скамье. Присев рядом, Очкастая ткнула локтем в бок и выдала улыбочку довольного аллигатора. Рассвет выстлал оранжерею молочным светом с оранжевыми отголосками горящего заказника Дель Диос Хайлендс. Добраться бы до мотеля и Его родинок под лопаткой, на бедре, под бритыми яйцами… Эрен. Ты все-таки мой.
— Иду за вами. — И треск ломающегося бетона.
— А говорил, не пролезет. СШВЛКХ, — вскочил Ривай. — Магнум нашему генералу как слону комариный пук. От разрывных Майки он даже не почешется. Остается выебать «Законником».
— СШВ… а это что? — ожил на скамейке Барби.
— Ситуация штатная: все летит к хуям.****
— Дерьмо. — Смит вдруг заинтересовался присыпанной пеплом стеклянной крышей оранжереи. Похоже, уверенность сбежала от Капитана Америки в кукурузные поля Колорадо. — Капрал, ты не забыл про радиус поражения?
— Так и мочи, пока не вылезло. Или зассал?
В воздухе мелькнули босые ободранные ступни: Эрен забросил на плечо Кристу. Слух задел растерянный возглас «а-а-а! мой ноут!» Ноги сами несли вперед — подальше от ужаса. Треск и вой предвкушения добычи заставили замереть в дверях холла, обернуться назад. Из черного проема выползла кирпично-красная пятерня. Желтоватые когти скребли по полу, оставляя на граните глубокие борозды.
— Командор, ебашь! — отрывистая команда президента за спиной.
Взрыв разнес вселенную в клочья. Кажется, подбросило вверх? В ушах гул и нарастающий заполошный звон. Острым чиркнуло по левому запястью. Какой-то осколок резанул по скуле. Падение. Что-то мягкое. В холле лежал ковер? Или это предсмертный глюк?.. Прощай, мой смуглый и златоглазый.
Боль заставила очнуться. Выдернула из ласковых объятий темного небытия. Тянущая, тупая, выкручивающая спазмами запястье. Но внутренний зверь урчал довольным котом. Потому что боль — правильная. Так ноет, заживая, глубокая рана. Только перерезанные сухожилия срастались сейчас в десятки раз быстрее. Теплое, влажное коснулось руки. Попробовать разлепить глаза, что ли? Густой ворс, припорошенный пылью. Значит, ковер таки не пригрезился. Вездесущий запах гари перебивал другой — сочный и аппетитный. Аромат барбекю, приготовленного Йеном и Магнолией на заднем дворе домика дедули Аккермана. Откуда надуло, блять?
— Вроде норм. — Ривай повернулся на голос. Сидящий на коленях мальчишка осторожно провел пальцем по темно-розовому шраму на руке. — А щеку уже пофиксил! — глазюки весело сверкнули. — Ну у меня регенерация есть… И Хан предложила попробовать зализать. Ну как собаки зализывают.
— Все целы. Местами. Лечь успели. Девчонка выбила лодыжку… Смитти-бой как заговоренный, нах. Даже комбез не порвал, пидор. — Над ним склонилось нечто очкастое и взъерошенное. — Идти можешь?
— Жрать хочу! — Чертов Йегер вскочил и понесся куда-то в сторону.
Надо попытаться сесть. Осторожно опереться на локоть. Ребра вроде целы. От самодиагностики отвлек возглас:
— Вкусняшка!
Мальчишка впился зубами в здоровенный окорок… Окорок?! Местами обугленный, сочащийся кровью обрубок… Это же предплечье трехзвездного, мать твою!
— Йегер! Фу. К ноге, — Ривай выдал первое, что прилетело в контуженную головушку.
