Вывалившись на верхнюю лестничную площадку, он сразу услышал доносящийся снизу прокуренный голос шефа Доука. Заседают? Или типа перетирают за взрыв арсенала? Стараясь не скрипеть досками, он осторожно присел на ступеньку. Доук откашлялся и продолжил:
- …Понятно, пока преподобный буйствовал в подвале, Сайнес открыл хранилище и тишком свалил через галерею в пустую гостиницу. Далее, в задние ворота и прямиком к рудникам. Только зачем? Дело сделано — вали из города.
— Значит, дел было не одно, а два, — с ленцой протянул хрипловатый баритон. Капрал выдал свое веское: — Потом зассал, что лёжку вычислят, и ушел в леса. Снаряга у него, судя по всему, имелась и щас — хрен найдешь. Одна надежда — пумы скушают. Так, шериф?..
— Может, тебе звезду помощника выдать — мигом порядок наведешь.
— Девочки, не ссорьтесь, — громким хлопком по столу президент прервал начинающийся было срач. — Барби, как там пастор?
— Я вчера его умыл, накормил. Укол поставил… Мне Ханджи шприц дала. Пастора через пять минут вырубило, — торопливо затараторил Армин. Вытянув шею, Эрен разглядел рядом со спинами Доука и Майки блондинистую макушку: — Окна запер. Дверь — тоже. Утром постучал, но он не ответил. Наверное, дурь еще не выветрилась.
— Тащи его сюда.
— Есть! Ой… — Сидящий у перил Эрен едва увернулся от летящего на него мухой Армина. — Ты чего? Тут Йегер, — обернувшись назад. — Можно мы вместе?..
— Да идите уже, ради Одина, — крикнула Ханджи. — Если еще дрыхнет, позовите. У меня есть, чем взбодрить наше преподобие.
Барби вошел первым. И застыл. Натолкнувшись на приятеля, Эрен тоже замер. Пастор Ник висел в петле, прикрученной к крюку для люстры. Сама латунная люстра бабушки Закариас валялась у колченогого стула. Так, прислонить дрожащего Армина к стенке. Теперь — шаг вперед. Под берцем хрустит разбитый плафон. За спиной заполошное дыхание приятеля (только бы в обморок не грохнулся: с него станется). Сухое птичье лицо мертвеца кажется затасканной маской, которую последний раз надевали на Хеллоуин вечность назад. Седые патлы будто побиты молью. На скуле расползся синяк. На пальцах правой руки вместо ногтей — голое мясо и запекшаяся кровь. На чистом дощатом полу — бурая лужица. И сладковатый запах мороси из поднятого окна.
— Пастора кончили!
Дробный топот 13-дюймовок. Кто-то бесцеремонно отпихнул Эрена в сторону.
— Ну, бля… — почесав воронье гнездо на голове, выругалась сержант.
— Вот вам и миссия номер два бравого помощника, — Капрал спокойненько (насрать на покойника) цедил по капле яд. — Одно не ясно — нахрена ему ногти рвали?.. Есть у кого-нибудь версии? Я б этого Сайнеса допросил с пристрастием и удовольствием. Где ловить будем?
— Хан, давай его выследим, — собрав себя в кучу, Эрен посмотрел на Очкастую.
— Ты уверен? — Испытующе сверкая линзами.
— Да. Я готов.
— Валяй!
Сознание и так было на взводе. Оставалось лишь хладнокровно спустить крючок, открыться… На мгновение пол ушел из-под ног, комната покачнулась, но быстро приняла привычные очертания. Нет. Не так. Все стало иначе. Глаза различали каждую пылинку, танцующую джайв в потоках воздуха. Какофония заполнила уши: тяжелое дыхание, ровное дыхание, поскрипывание, постукивание, чей-то придушенный всхлип (Армин разревелся?). Ноздри обожгло смесью запахов… Главное, сейчас не растеряться, выделить нужный. Останки Ника отдавали пеплом. Аура агонизировала, и вспышки алого быстро исчезали в черной пелене. Пелена рассыпалась невесомыми хлопьями золы. Смерть от чужой руки. Насильственная смерть под кайфом. Эрен сосредоточился. Рядом, совсем близко знакомое тепло. Сдерживаемое ледяной коркой. Ривай…
— Парни, объясните — какая хрень тут творится?
Слева веет недоумением и поджаристым беконом. Это шериф Найл.
— Пойдем-ка отсюда, шеф.
Нарочитое спокойствие и старая бычья кожа. Это президент.
Но где же Сайнес?.. Что-то ведь должно было остаться… Вот оно! Тающие багровые пятна отчаяния на подоконнике и вонь прокисшего пива.
— Хан, он ушел на север. Мы догоним.
— Не знаю, что за кипиш, но я с вами. — Ривай горел перед ним ровным желтым с редкими пронзительно-белыми вспышками.
— Ну, понеслась! Рацию дай, — крикнула кому-то Ханджи.
Эрену пофиг. Ведь он взял след. Прыжок. Прямо в окно. Обломки деревянной рамы разлетелись в стороны. Скулу задело осколком стекла. Порез ощущался не больнее комариного укуса. Жухлая трава на заднем дворе штаба мягко спружинила под кроссами. Мир распростерся фантастической картинкой в 5D, где кроме запахов, звуков, леса за оградой — змеились разноцветные следы людей, домашних кошек, бродячих псов, енотов, лисиц… Клочья багрового пламени вели к едва заметной тропинке. Туда. Для четкости надо активировать фильтры. А прикольно получилось! Недоумевающие возгласы за спиной, воронье карканье откуда-то слева, цоканье белок на опушке, заросшей дикой малиной и редкими вязами — все преобразовалось в фоновый шум. Зато сдавленный мат сержанта «Куда ты в горы со своим мастодонтом, нах, прыгай ко мне на эндуру*» он расслышал отчетливо. Мышцы играли под кожей. Ветер свистел в ушах стремительной мелодией погони. Оттолкнувшись от утоптанной земли, Эрен перемахнул через россыпь валунов и, отклонившись в полете, приземлился рядом с замшелым дубом. Здорово! На глаза попался ноздреватый камень размером с баскетбольный мяч. А если запулить во-о-он в ту сосну? Доли секунды и высоченное дерево сломалось спичкой. Круша подлесок, тяжелая крона рухнула вниз. «Не отвлекайся, поиграешь потом»: строгий голос Хан прозвучал совсем близко. Чего она психует? Багровые ошметки отчаяния корчились прямо перед ним в палой листве, болтались на кустах ежевики, которые задел беглец. Сайнес шел прямиком к каньону. Догнать что ли? Да в легкую! Снова заливистый свист ветра. Разрезая туман, осеннее солнце не слепит. Оно ведет. Указывает путь. Что это? Впереди на северо-востоке обманчиво-спокойное голубое свечение. Пума. Всегда начеку. Но сейчас отдыхает после удачной охоты. Деревья редеют. Дальше — обрыв…
Помощник шефа Доука, зануда Джер Сайнес уже защелкнул карабин, закрепив альпинисткий трос на стволе сосны. Хочешь удрать? перебраться через каньон? Хрен тебе на рыло! Эрен прыгнул вперед и сшиб «крысу» с ног.
— Вот я и догнал тебя, — губы невольно расползлись в ухмылку. Охотничий азарт еще кипел в жилах, но Сайнес нужен живым. — Сдавайся или прыгай вниз. — Наклонившись, Эрен отстегнул трос.
— Тайбер не зря подозревал, что ты такой же как Зик. — Мужик выглядел паршиво: капли пота стекали по лицу за ворот камуфляжной куртки, левый глаз дергался, в жирных черных волосах застрял сухой листик. Аура вспыхивала багрянцем, но в отчаянии живого человека мелькали мертвенно-черным всполохи. Он погибнет?.. Откуда тьма? — Ник ничего не сказал. Вы накачали его дурью, и старый пень мог только мычать. Я прикончил его… Зря… — Сайнес выдохнул сквозь зубы. — Зачем…
— Тсс.
Слева скала. За ней затаился кто-то опасный. Эрен осторожно покосился…
И увидел зверя, окутанного алым ореолом ярости.
Оскаленная в прыжке пасть. Дюймовые клыки.
Когти мазнули по бедру, кромсая мышцы.
Ну ты падла! От первого удара череп пумы треснул как грецкий орех. Кулак вошел между глаз, превратив мозг хищника в розоватую кашицу. Второй удар переломил издыхающей зверюге хребет. Треск костей разогнал сонную одурь осеннего леса. Частый шелест крыльев вспугнутых птиц задел чуткий слух. Да насрать! Эрен, играючи, разорвал тушу на две части. Смесь крови и внутренностей брызнула в лицо, затекла в рот. Медный вкус дразнил язык, опьяняя победой. В желудке заурчало. Жрать, блин, хочется. Впиться в свежее мясо. Отгрызть кусок. На зубах хрустнуло ребро. Вкуснотища… Стоп. Сначала надо скрутить этого гада.
Трясущимися руками шпион Аристократа пытался снова пристегнуть трос к поясу.
— Стоять, говнюк!
Прицелившись, Эрен метнул заднюю половину туши.
Сайнес попытался увернуться.
Попятился назад.
