Девушка встала, потянувшись, разминая свои уставшие ноги. Вдруг услышала шаги, и сразу поняла, что это- Джон. Никто другой не мог бы зайти в кабинет да ещё и так поздно. Уиллоу, развернувшись, наткнулась на его изучающий взгляд. Словно он был учёным, а она- мелкой букашкой в объективе его микроскопа. Но, как ни странно, этот взгляд не вызывал у нее отвращения. Наверное, потому что он не был насквозь пропитан похотью, как взгляды мужчин в те далёкие времена, когда Уиллоу еще носила женскую одежду и не играла роли Уильяма.
— Уильям, я бесконечно рад вашему рвению к работе, но и отдыхать тоже иногда нужно- Джон взмахнул рукой, отметая все возражения — Миллисент завтра едет с визитом к моему брату с женой, поэтому неделю я буду предоставлен сам себе. Предлагаю вам отдохнуть, мы потрудились на славу. Завтра мы съездим в местную таверну, по пути к арендаторам, а затем я покажу вам красоты наших краев. У нас здесь есть красивая бухта, где любят купаться местные, приглашаю вас. Сейчас как раз очень душно, и погода располагает. А на неделе отправимся рыбачить- вы любите….
Но Уиллоу уже не слышала остальных его слов. В ее мозгу набатом билось " купаться, он зовёт меня купаться!". Боже, что же придумать. Но ответ пришел сам собой- она не умеет. И действительно, это бы даже не было враньём- Уиллоу действительно боялась воды и не умела купаться.
На следующий день Уиллоу и Джон приехали в таверну. Заказав отдельный кабинет, Джон сделал распоряжения по еде:
— Надеюсь, вам это понравится. Местные хорошо готовят. Я взял на себя смелость, заказав яблочный сидр, он у нас — не без гордости добавил Джон- лучший в округе.
Уиллоу ела и пила, наслаждаясь каждым глотком чудесного напитка. Как вдруг послышались крики- кричала женщина. Уиллоу, кинув взгляд на Джона, который поднялся из-за стола, выбежала в общий зал, не дожидаясь спутника. Там стояла, всхлипывая, хрупкая молоденькая девушка, совсем ещё ребенок. А за шиворот ее держал дородный мужчина в возрасте.
— Что случилось? — спросил Джон
— Эта чертовка, Фрида, пыталась меня обокрасть, господин! — мужчина зло встряхнул девушку, словно мешок с картошкой.
— Это правда? — Джон повернулся к девушке, давая ей понять, что выслушает и ее, честно и непредвзято.
— Нет, господин. Он…он хотел меня продать. Я не хотела, и тогда он решил т…т…так… — девушка вновь заплакала.
Из ее сбивчивых объяснений следовало, что мужчина- ее дальний родственник, ставший ее опекуном после смерти родителей. И что она понравилась местному судье, тот захотел ее к себе в услужение. Судья этот- известный развратник. Он пообещал ее опекуну большую сумму, чтобы тот отправил девушку к нему в дом. Но у девушки есть возлюбленный, Томми, они ждут ребенка, Томми служит конюхом в местной платной конюшне. Они с Томми решили сбежать, но опекун поймал их. И вот теперь решил так отправить девушку судье- сказать, будто она обокрала его. И тогда жизнь и свобода девушки стали бы целиком зависеть от судьи.
Раздался негодующий возглас- Джон обернулся, ч удивлением увидев, как меняется в лице юный Уильям. Тот весь покрылся красными пятнами, глаза его сверкали:
— Никогда! — он пьяно икнул, и Джон пожалел, что наливал сидра парню больше, чем положено- никогда этому не бывать! Сколько она украла у вас?! Сколько?!
Опекун, растерявшись, назвал сумму. Очевидно было, что он был не готов к расспросам, ведь по плану он должен был лишь прилюдно огласить все это и отвести девушку к судье.
Уиллоу, повернувшись к Джону, попыталась сфокусировать свой взгляд на нем:
— Вы…вы должны мне за работу, прошу вас- отдайте эти деньги ему- ее тонкий пальчик указывал на опекуна, который растерянно переводил взгляд с Уиллоу на Джона.
Джон, в первый раз увидевший своего всегда собранного и серьезного секретаря почти в истерике, молча кивнул. Он отозвал опекуна в сторону, отдал ему деньги, назвавшись своим полным именем. Опекун начал испуганно кланяться хозяину земель, клянясь, что никогда больше не подойдёт к Фриде и близко.
А дальше Джон отвёл плачущую девушку и радостно обнимающего ее секретаря в кабинет, где накормил и напоил обоих (правда, не подливая больше сидра Уильяму). Затем они решили поехать за Томми, поговорив с юношей, Джон по доброте душевной решил взять его к себе на работу. И даже выделил молодой семье большую комнату на этаже для слуг, получив с пары клятвенное заверение как можно скорее узаконить свои отношения.
Уже позже, вечером, сидя в кабинете, Джон грустно ухмылялся тому факту, что ему и впрямь суждено стать Купидоном- вокруг него женятся все, с его помощью, вот только он все один. Нет! Он — не один, у него — самая чудесная дочь на свете. И самый странный секретарь- Джон вспомнил, как полусонный Уильям в экипаже бормотал о том, что " хоть одну Фриду, но удалось спасти".
События, события…
Уиллоу, наряженная в красивое темно- бордовое платье, с лентой в волосах, шла по коридору. Она крутила на пальце кольцо- его вместе с нарядами и ванной принесли слуги. Джозеф буквально брал быка за рога.
Уиллоу шла в кабинет к мистеру Свенсону, надеясь, что хоть он отличается здравомыслием в этой семье. Она сама была уже на грани- Джозеф приставил слуг следить за ней, вот и сейчас ее в нескольких метрах позади сопровождал здоровенный детина. После очередной попытки Уиллоу убежать Джозеф не доверял ей.
Уиллоу поморщилась, вспоминая, что ей пришлось пережить, когда слуги поймали ее в нескольких метрах от ворот. Джозеф пришел в ярость. Он метался по комнате словно лев в клетке, крича о ее черной неблагодарности, о том, что они любят друг друга, а она так поступает с ними (верный своему эгоизму, Джозеф уже убедил себя и всех вокруг, что они с Уиллоу до беспамятства влюблены друг в друга). Затем он подошёл к ней, с размаху ударив по лицу. У девушки выступили слезы боли, она в ужасе смотрела на него, зажав щеку рукой:
— Больно? И так будет каждый раз, когда ты будешь делать больно мне, будет больно и тебе. Пойми, Уилли, ты- моя. Ничего не изменить. Сбежишь- я найду тебя. И жизнь тебе покажется адом, тебе ясно? — и, не дожидаясь ответа, он начал лихорадочно срывать с оцепеневшей девушки одежду. Наконец, удовлетворив свою похоть, он начал ласково гладить Уиллоу, целовать ее, предаваться мечтам о будущем… Уиллоу же беззвучно плакала, лёжа рядом с ним.
Мистер Свенсон курил сигару, сидя в кресле у стены. Он встал, когда вошла Уиллоу, жестом пригласив ее сесть. Свенсон некоторое время пристально смотрел на девушку, наконец, кивнув на ее все ещё алую от удара щеку, спросил:
— Это он?
Уиллоу кивнула.
— Я прошу тебя, расскажи честно, что между вами происходит. Вернувшись, мы узнали лишь версию Джозефа- Свенсон с добротой во взгляде смотрел на девушку, и Уиллоу, не выдержав, разрыдалась, выложив ему все без утайки. По мере узнавания ужасных поступков своего сына Свенсон краснел от ярости все больше и больше. Он сжал подлокотник кресла с такой силой, что костяшки пальцев стали белыми. Таким его никто и никогда не видел:
— Я сейчас же выпишу тебе чек, и подпишу дарственную на одно из наших поместий. Не перебивай- он поднял вверх руку, отметая возражения- это — самая малость, что я могу для тебя сделать. Джозефа ты не увидишь, не переживай. Он уйдет в армию, я позабочусь об этом. Я куплю ему патент.
Пока Свенсон оформлял бумаги, вызывал поверенного, Уиллоу сидела в кресле, словно отрешенная от всего. Она чувствовала невероятное облегчение- словно вся тяжесть мира упала с ее плеч. Наконец-то она свободна, а весь ужас закончился.
Уиллоу быстро переоделась, собравшись улизнуть, пока не вернулся Джозеф. Мистер Свенсон отменил надзирателя — теперь девушка была свободна.
Уиллоу уже тихонько шла к черному входу, как вдруг раздались крики и громкий стук падающих предметов. Уиллоу лишь быстрее припустила к двери- все, что здесь происходит, уже не ее проблема. Ей нужно думать о себе, спасать себя.
