И, не слушая возражений девушки, Джон привлек ее к себе, освобождая от одежды. Он нежно гладил ее тело, его пальцы помнили все изгибы ее женственной фигуры. Он потянул ее к большому креслу, стоявшему поотдаль кровати. Спешно стянув с себя всю одежду, предоставив смущённому взгляду Уиллоу любоваться его возбужденным мужским достоинством, он сел в кресло, притянув девушку к себе. Она встала напротив него, замерев в нерешительности. Джон, обняв ее за талию, посадил девушку сверху на себя. Коленями она упиралась в кресло, ее ноги обватывали его бедра. Казалось, Уиллоу не понимает, что он хочет от нее. Джон заметил немое удивление в ее глазах, когда он опустил ее на себя, направив член в нее. Из ее губ сорвался тихий вздох. Джон ласково, но сильно, направлял ее движения. И вот уже девушка сама похвалила ритм, поднимаясь и опускаясь на нем, словно наездница. Джон откинулся на спинку кресла, наслаждаясь этим безумным ритмом, трепеща от возбуждения. Он обнимал талию девушки, ее груди эротично подрагивали перед его глазами. Наконец, она застонала, чуть запрокинув голову назад, и Джон, возбуждённый до предела картиной ее оргазма, излился в нее.
После того, как они пришли в себя, Джон, улыбаясь, перенес девушку на кровать, улегшись рядом:
— Вот такой скачке я мечтал обучить тебя.
— Ммм, я бы с удовольствием брала уроки- в тон ему ответила Уиллоу. Но Джон заметил в ее голосе нотки тревоги- она понимала, что объяснение неизбежно. И он решил не тянуть с этим:
— Любимая, расскажи мне, что с тобой произошло. Поверь, я всегда буду рядом, я помогу, что бы там ни случилось. Я люблю тебя, а вместе мы преодедлеем все.
И Уиллоу решилась- захлебываясь слезами, она стала рассказывать Джону историю своей жизни…
Дети- это главное
Стелла, юная девушка, спасённая Уиллоу от викария, работала служанкой в одном из имений Джозефа. Правда, сейчас она собиралась выйти замуж за одного из местных сквайров, с которым познакомилась на ярмарке. Так что у девушки было все хорошо.
Сама же Уиллоу не могла сказать того же и о себе- каждый день ее самочувствие становилось все хуже. Ее тошнило от запахов еды, головокружение стало ее постоянным спутником. Ее стойкий характер изменился- она стала то плаксивой, то раздражительной. Даже Джозеф- и тот стал побаиваться женушку. Да ещё та при случае вспоминала ему убийство отца, словно в насмешку призывая сделать это и с ней. Он не мог- он любил ее. Глупо, странно, непонятно даже ему самому, но эта хрупкая девчонка с храбростью и решимостью десяти мужчин прочно заняла место в его сердце. От этого было ещё больнее ее пренебрежение им, равнодушие. Раньше он мирился с этим, радуясь, что теперь она в полной его власти, но теперь он осознал, что все это время он хотел большего- он хотел ее любви.
Сейчас, лёжа с женой в кровати, он исступлённо ласкал ее, тщетно ожидая, что она придет в возбуждение. Его ласки никогда не оказывали на Уиллоу должного результа. Возможно, именно это привлекало его в ней- несмотря на его болезнь, он был весьма привлекательным мужчиной. И много служанок, вдовушек, и даже девушек из приличных семей, сами спешили проложить дорожку в его холостяцкую постель. После женитьбы такие приключения разом потеряли для него свою привлекательность. Весь мир словно клином сошёлся на его холодной равнодушной жене. А весь смысл его жизни свелся к тому, чтобы заставить ее полюбить в ответ, откликнуться…
Уллоу внезапно резко откинула его руку, вскочив с кровати и побежав за ширму. Джозеф последовал за нею- жена, согнувшись над ночным горшком, исторгала из себя желчь. Он поддержал ее, затем, когда она обессилев откинулась назад, подхватив на руки, отнеся в кровать.
Он позвонил слугам- те принесли ванну, полотенца, воды. Уиллоу вымыли, одели в чистую ночную рубашку. Она лежала в кровати, такая бледная, что сердце Джозефа словно сдавили ледяной рукой- он может потерять ее. Сейчас, когда только обрёл.
Пришедший доктор чинно разложил инструменты на небольшом столике, велев Джозефу выйти из комнаты. Но он настоял на своем праве остаться. И лишь когда доктор стал странной трубкой прослушивать живот жены, Джозефа озарило понимание- Уиллоу беременна. Но, отчего-то, это не принесло радости- теперь ее придется делить с ребенком. А он не хотел. Не хотел ни с кем делить то, что принадлежит ему. Даже с родным ребенком.
Доктор подтвердил его опасения — Уиллоу была беременна. Он велел ей соблюдать постельный режим и не перетруждать себя ради будущего ребенка. Джозеф, увидев, какой любовью засветились глаза жены при упоминании о ребенке, заскрипел зубами от злости- он никогда не удостоится даже тысячной доли такого взгляда. В этот миг он твердо решил, что никакого ребенка не будет. Он повернулся, глядя в сияющие счастьем и любовью глаза жены, улыбнувшись ей в ответ…
Потеря
Джон пришел в ужас, когда услышал, что пришлось пережить за свою короткую жизнь этой хрупкой девушке, и она не сдалась, она боролась за жизнь и свое место в мире. Как хотел бы он быть рядом, защитить ее от бед…
Джон гладил ее волосы, рассказывая о том, как жизнь Эдны по капле забирала лихорадка, а он мог лишь бессильно наблюдать за этим. Как отчаялся, что не сможет дать дочери всей той любви и заботы, что дала бы мать. Его сердце словно окаменело после потери жены. И мужчина боялся, что не сможет стать прежним. Но те минуты, когда он держал дочь на руках, дали ему силы снова начать жить, любить, не боясь потерь.
Он считал, что почти успокоил девушку, рассказав ей в ответ свою историю потери и спасения, как вдруг услышал ее рыдания:
— Джон. Я не все сказала тебе…дети…у меня их никогда не будет.
Джон слушал ее, не перебивая. Он знал, насколько важно ей сейчас выговориться. Как она жила с этой болью, не имея возможности даже поплакаться в родное плечо.
Когда девушка немного успокоилась, Джон не стал говорить стандартные банальности о том, что он любит ее, что они будут счастливы и без детей. Нет, он начал вспоминать смешные случаи с Миллисент и штатом сменяющихся нянь и гувернанток. Он говорил, что и одной дочери им за глаза хватит на всю оставшуюся жизнь. Уиллоу сперва непонимающе слушала его, затем стала смеяться вместе с ним. Джон мысленно возблагодарил небеса за то, что у него такое своенравная и непослушная чадо, поклявшись впредь быть менее строгим с Милли.
— Уиллоу, пойми, если мы не будем вместе, для меня равно смерти. Неужели ты сможешь жить, зная, что убила меня собственноручно? — Джон понимал, как пафосно и неправдоподобно звучат его слова, но он не мог по-иному выразить свои чувства. Он действительно не пережил бы потери второй любимой женщины. Только сейчас он понял, как помог ему Джастин, его брат. Помог тем, что два раза уводил его невест. Джон попросту не смог бы жить с нелюбимой женщиной. Прожить жизнь с тем, к кому не стремится сердце, будь даже этот человек самым лучшим на земле — нет, это не про Джона.
И Уиллоу дрогнула:
— Я люблю тебя. Если…если твое предложение все ещё в силе… — но восторженный возглас Джона заглушил все дальнейшие слова.
Он крепко поцеловал ее, обнимая, и прошептал:
— Клянусь, любимая, ты никогда не пожалеешь. Я сделаю все, чтобы как можно быстрее добиться развода. И мы сразу же поженимся
Потеря
Дорис светилась от радости, узнав, что вскоре станет бабушкой- ее отношение к Уиллоу стало гораздо мягче, при каждом случае она старалась принести невестке то подушечку под спину, то отчитать слуг за то, что чай был подан не слишком теплым или наоборот, невозможности горячим, то посвящала Уиллоу во все приметы и поверья, связанные с беременностью, подчас доходившие до уровня бреда.
Джозеф же наоборот- он словно был не рад будущему ребенку. Он сторонился жены с той же безумной старательностью, с которой он ее добивался, вернее, принуждал к жизни с ним. Правда, Уиллоу факт невнимания со стороны супруга не только не огорчал, но и наоборот- принес долгожданные отдых и спокойствие.
