Джозефа спокойствие девушки привело в ярость- он вскочил со стула, схватив Уиллоу за руки, поднял ее и обнял, прижимая к себе так, что грудная клетка девушки почти расплющилась о его мощную фигуру:

— Я не шучу, Уилли. Любой из слуг подвердит, что убийца- ты. Ты ведь хотела уйти по-тихому (видимо, Джозеф видел тот небольшой скарб, что Уиллоу собрала с собой. В основном там были лишь книги, подаренные ей мистером Свенсоном). А получилось, что ты обворовал нас и убила моего отца, когда тот застиг тебя при побеге.

Джозеф, усмехаясь, вытащил из кармана драгоценности:

— Вот, это нашли в твоём саквояже. А ведь они могли бы быть твоими, согласись ты добровольно выйти за меня!

Уиллоу изумилась коварству и хитрости своего несостоявшегося жениха- при всем своем безумии он так быстро и красиво придумал версию с ограблением, так провернул все со слугами, что ни один суд в мире не поверит ей. К тому же, слуги теперь чурались девушку- после того, как вскрылось, что Уильям- это Уиллоу, а потом ещё и ее якобы роман с сыном хозяина, слуги стали с открытым презрением смотреть в сторону девушки.

— Ну, что, Уилли? Выбор за тобой- Джозеф отступил, сжимая в руке драгоценности, словно бы показывая Уиллоу, что ему ничего не стоит сделать подобное и с ней, с ее жизнью- станешь ли ты моей женой, всеми уважаемой матерью семейства (Уиллоу поморщилась, представив себе, что она родит детей от этого чудовища. Они ведь могут унаследовать его заболевание). Или желаешь оказался в тюрьме?

Уиллоу, обречённо вздохнув, кивнула:

— Я согласна… Согласна стать твоей женой.

Джозеф, вмиг изменившись в лице, бросился к ей:

— Я знал, я знал, что ты меня любишь, Уилли. Знаешь, как приятно было говорить об этом старику (так неблагодарный сын называл мистера Свенсона) — когда он хвалил тебя, ставил в пример, говоря, что был бы рад, если бы его наследником стал выскочка Уильям. И видела бы ты его лицо, когда я рассказал ему правду. И о нас с тобой тоже. Отец не смог, а я могу- я буду владеть тобой, я и только я! — он двинулся всей своей мощью на девушку- ну же, Уилли, покажи жениху как ты рада предстоящей свадьбе.

Джозеф повалил девушку на кровать, срывая с нее одежду, затем повернул на живот, больно сжимая груди. Он приподнял ее, поставив на четвереньки. И резко вошёл в нее, сжимая в руке ее короткие, до плеч, волосы, словно стараясь ещё больше приблизить к себе. Он шептал ей пошлости, говоря, что она проведет так каждый день их семейной жизни, сам ещё больше возбуждаясь от этого. Наконец, он застонал, выплескивая в Уиллоу свое семя. Он рухнул на девушку сверху, перекатившись набок, притянул ее к себе:

— А теперь, Уилли, нам нужно немного отдохнуть. Свадьба будет через пару дней после похорон.

И, зевнув, тут же уснул, оставив Уиллоу ужасаться его жестокости и бездушности…

Тихая гавань

Весь мокрый сам, Джон на руках внес дрожавшую девушку в дом, буквально пробежав мимо ошеломленных слуг. Он пинком открыл двери своей комнаты, уложив Уиллоу в кровать. Затем велел слугам, что спешили за хозяином, послать за доктором, а пока принести сухую одежду и полотенца. Уиллоу зажмурилась- она боялась, что не выдержит осуждающих взглядов слуг. Всё ещё были свежи воспоминания о Джозефе и том кошмаре, что она пережила в его доме. Но, открыв глаза, она прочитала на их лицах лишь искреннее волнение за нее

Джон, нисколько не смущаясь, отправил всех из комнаты, едва принесли все необходимое. Он начал раздевать Уиллоу. Девушка попыталась было закрыться руками, но Джон лишь хмыкнул:

— Поверь, милая, я все это уже видел и не раз, поэтому не переживай за мою ранимую натуру- в этом был весь Джон. В такие минуты, когда и сам он нуждался в уходе и заботе, первым делом он думал о других. Вот и сейчас он старался рассмешить Уиллоу, чтобы избавить ее от чувства неловкости.

Он поднял ее с кровати, избавив от последних остатков одежды. И… принялся энергично растирать сухим полотенцем. Девушка даже почувствовала укол в сердце- ее гордость была оскорблена. Как же, она, красивая девушка, стоит совершенно голой перед мужчиной, а того волнует только то, чтобы она, не дай Господи, не подхватила простуду. Уиллоу не знала, что толкнуло ее на подобный поступок, но времени поразмышлять над этим не было. Она цепко ухватила Джона за мокрые полы его рубашки, притянув к себе. О, как было прекрасно прижаться голой грудью к его мощному торсу, ощутить каждую клеточку его тела. И Уиллоу поцеловала его. Поцеловала со всей страстью женщины, что наконец нашла своего мужчину.

Джон, сперва лишь наслаждавшийся ее поцелуем, перехватил инициативу. Он обнял девушку, легонько толкнув к кровати. Быстрым движением он освободился от рубашки, и лег сверху на Уиллоу, дрожавшую от нетерпения. Девушка обвила ногами его талию, прижимаясь к нему, словно он- спасительный круг в океане жизни. Джон, оторвавшись от ее губ, стал целовать ее лицо, плечи, грудь, обводя теплым языком возбужденные соски. Уиллоу застонала, выгнувшись ему навстречу. Рука Джона опускалась все ниже, нежно скользя по животу. Он гладил ее, скользнув между раскинутых ног девушки пальцами. Наконец, он большим пальцем нажал на какую-то чувствительную точку ее лона- и мир будто взорвался для девушки. Она стонала, не в силах пережить столь яркие ощущения. Ей казалось, что ее душа покинула тело и сейчас парит где-то в небесах. Она содрогалась от страсти, лёжа в крепких надёжных руках Джона.

Потихоньку, Уиллоу возвращалась к реальности. Джон, нежно ей улыбаясь, лежал рядом:

— Я понимаю, что момент неподходящий. Но все же- я хотел бы предложить тебе руку и сердце.

Уиллоу в ужасе взглянула на него, но отвечать не понадобилось- в дверь постучали. В спешке приведя себя в относительный порядок, влюбленные открыли дверь- это был доктор. Он осмотрел девушку, не найдя ничего, что угрожало бы ее жизни. И рекомендовал лишь постельный режим и покой (Уиллоу с усмешкой наблюдала как загорелись глаза Джона на словах о постельном режиме, и как потухли- на словах о покое).

Едва доктор ушел, та неловкость, что возникла между ними после предложения Джона, вновь воцарилась в спальне.

— Я понимаю, тебе нужно подумать. Я, наверно, кажусь тебе сумасшедшим- делать предложение вот так, да ещё мы и не знакомы как следует- Джон замолчал, красноречиво глядя на Уиллоу.

Та поняла не заданный вслух вопрос:

— Да, прошу прощения. Меня зовут Уиллоу. Уиллоу Герри.

И Уиллоу, дрожа, рассказала Джону свою историю, правда, опустив подробности про Джозефа. Ей не хотелось пачкать то прекрасное, что сейчас происходило между ними, воспоминаниями об этом чудовище.

Джон нежно обнял девушку, притянув к себе:

— А ты знаешь, ты ведь нравишься Миллисент- с улыбкой произнес он.

— Она знает- сказала Уиллоу, словно кошка потягиваясь в сильных руках мужчины.

— Знает? Вот ведь чертёнок- мне не сказала ни слова. И давно она знает?

— Почти с самого первого дня, прости… — Уиллоу понимала, как глупо выглядит Джон перед самим собой. Даже маленький ребенок знал то, о чем сам он и не догадывался.

Они ещё долго говорили, утоляя жажду познаний о друг друге.

Засыпая рядом с любимым мужчиной, Уиллоу казалось, что счастливей ее нет никого на свете

Тихая гавань

В день свадьбы Уиллоу слегка тошнило, она списала это на нервы. Не каждый день выходишь замуж, да ещё и за психопата-убийцу, держащего твою свободу (или даже жизнь, ведь за убийство Уиллоу грозила казнь) в своих руках.

Дорис, все ещё в трауре по мужу, была в сером платье по поводу свадьбы. Казалось, она не сильно опечалена смертью супруга, гораздо больше ее волновало то, где она теперь будет жить — Джозеф мог сослать мать во вдовий домик на территории поместья, ведь новой хозяйкой всего станет его жена. А мог и сдержать свое обещание, отправив мать и младшего брата в одно из дальних поместий.