Ночью я долго не могла уснуть. Весь день стояла жуткая, изнурительная жара, и теперь в комнате было невыносимо душно. Распахнутое настежь окно нисколько не спасало от этого – сквозь него не проникало ни ветерка. Словно тяжелый, жаркий воздух застыл, как желе…

Промаявшись больше часа, я решительно поднялась с постели. Так дело не пойдет… Я только заработаю головную боль, и все равно не смогу сомкнуть глаз. Теперь меня спасет только холодный душ, или… Внезапно я вспомнила, что в особняке есть бассейн. Пользоваться им мне никто не запрещал, так почему бы не сделать это прямо сейчас? Если уж купание не поможет – значит, дело совсем плохо.

Возле бассейна было прохладно – хоть перебирайся сюда вместе с постелью. Я наконец смогла вздохнуть полной грудью и расслабиться. Сейчас еще нырну в прохладную воду… И тут я заметила, что идея ночного купания посетила не только меня.

Бассейн был занят. Над поверхностью воды мелькала чья-то голова, в свете луны казавшаяся угольно-черной. Чьи-то руки рассекали воду мощными гребками. Я вздрогнула и отступила глубже в тень. Может, неизвестный пловец скоро уйдет, и я смогу занять его место?

Он и в самом деле вскоре выбрался из воды. Как раз в тот момент, когда луна скрылась за тучей, и очертания всех предметов словно размазались, сливаясь с тьмой. Шлепая босыми ногами, дошел до шезлонга, поднимая с него полотенце. Остановился буквально в паре метров от меня, вытирая волосы…

Я замерла, боясь даже дышать. Он был высок, прекрасно сложен и широкоплеч. И я догадывалась, кто находится передо мной даже несмотря на темноту. Когда же луна снова появилась на небе и озарила все своим призрачным светом, я поняла, что он полностью обнажен. Его огромный член стоял колом, даже несмотря на купание в холодной воде.

Я приглушенно ахнула, делая шаг назад, и зацепила что-то босой пяткой. Предмет со стуком откатился назад, и мужчина моментально вздрогнул, отбрасывая полотенце.

– Кто здесь?

Я снова замерла, мучительно соображая, как лучше поступить – попытаться сбежать или спрятаться в тени и надеяться, что он не станет искать причину шума. И потеряла драгоценные мгновения. Два стремительных шага – и мои запястья зажаты в стальных тисках его ладоней. Он заводит мои руки за спину, прижимаясь ко мне все еще мокрым телом… Таким горячим, словно он купался в кипятке.

Я чувствую прикосновение его возбужденной плоти к своему бедру, и паника жаркой волной ударяет в голову. А он уже шепчет мне на ухо:

– А, так это моя скромница-невеста пришла пожелать жениху доброй ночи…

Неприкрытая издевка в голосе заставляет меня разозлиться, и я дергаюсь, пытаясь освободить руки. Бесполезно… Стальную хватку мне не перебороть.

– Или, может, она решила отказаться от своей скромности? А?

Он перехватывает мои запястья одной рукой, вторая легко касается щеки, скользит по шее… И вдруг резко стискивает грудь. Так грубо и безжалостно, что я вскрикиваю. Ему плевать на эти крики, плевать на мою боль и стыд. Он смеется над ними прямо мне в лицо. Я прекрасно понимаю, что сейчас он может сделать со мной все, что хочет. А чего именно он может хотеть – для меня просто очевидно. И никто на всем свете не сможет спасти меня от него…

Новый город встречал меня неласково. Когда я садилась в самолет – было солнечно, и вокруг, и у меня на душе. Еще бы – наконец-то я вырвалась из постылого места, которое за полгода так и не научилась считать своим домом. Пусть на время, пусть в глубине души я не верила, что покидаю дом дяди навсегда, но и этого «отпуска» мне хватит, чтобы восстановиться. А там… Кто знает – может, мне и в самом деле удастся найти работу?

Сейчас я готова была на все. Стать сиделкой, горничной, да хоть официанткой в пригородной закусочной. Кем угодно, лишь бы поскорей снять хоть крошечную квартирку и съехать от тети с дядей… Забыть жизнь в их доме, как страшный сон. Видели бы родители, что сейчас со мной происходит! Но увидеть они этого не могли. Разве что правы те, кто верит в вечную жизнь.

Полгода назад моих родителей не стало. Решив отметить годовщину брака, они поехали на машине в соседний город. Я осталась дома, собираясь готовиться к экзаменам. И готовилась до тех пор, пока не зазвонил телефон:

– Мисс Купер? Мисс Диана Купер?

Голос звонившего был мне незнаком, время позднее, и я сразу почуяла неладное. Но все-таки подтвердила, что он позвонил по нужному номеру. Мужчина продолжил:

– Вам нужно подъехать в Первую городскую клинику. Чем скорей, тем лучше.

Сердце замерло, а потом заколотилось с утроенной скоростью:

– Что случилось? Что-то с мамой и папой?

– Была автомобильная авария… Подробности вы можете узнать в клинике.

У меня были еще сотни, если не тысячи вопросов, но мужчина уже положил трубку. Я же схватила первую попавшуюся курточку и бросилась на улицу, к собственной машине.

Боюсь, я и сама могла стать причиной новой аварии: гнала, как угорелая, торопясь добраться до больницы. Но все-таки опоздала. Моя мама умерла за десять минут до моего приезда. Отец был мертв уже тогда, когда к месту аварии подъехала машина скорой помощи. Я осталась круглой сиротой.

Лайнер дернулся, начиная разбег по взлетной полосе, и вместе с этим рывком мои мысли поменяли направление, устремляясь по новому руслу. Что ждет меня там, куда я лечу? Эту поездку спланировал дядя, и уже этого было достаточно для того, чтобы я нервничала. С другой стороны, мне кажется, он не меньше моего ждет, чтобы племянница обрела новый дом. Так не в его ли интересах, чтобы все прошло идеально?

Я ехала к своему жениху, которого никогда не видела. Более того, только сейчас до меня дошло, что я даже не попыталась узнать его имя. Дядя сказал, что он богат, молод и красив, но даже это для меня было не слишком важно. Главное то, что он жил на другом конце страны. Если я действительно выйду за него замуж, у меня больше не будет никаких причин, чтобы продолжать общение со своими родственниками.

Но что, если он окажется уродливым, грубым или злым? Поразмыслив немного, я решила, что вполне могу смириться с внешним уродством. Злость или грубость принять будет сложнее, но… Разве не мирюсь я с этим вот уже полгода? Гораздо хуже, если я ему просто не понравлюсь, и он отошлет меня обратно. Тогда родственники просто заклюют меня. Особенно двоюродная сестра, красивая как куколка и злая как гадюка Эмма. За размышлениями я не заметила, как задремала, и благополучно проспала всю поездку.

Когда я открыла глаза и выглянула в иллюминатор, то просто поразилась тому, как все изменилось. Взлетная полоса, от которой мы, кажется, только оторвались, теперь стремительно неслась нам навстречу. Вот только при взлете она была сухой. Здесь же по ней хлестали плети проливного дождя. Я поежилась: зонтика у меня не было, а дождь даже на вид был очень холодным. Похоже, до своего жениха я доберусь мокрой, как курица.

Я сидела до последнего. Ждала, когда все пассажиры покинут самолет. Потом задержалась, чтобы сказать благодарность стюардессе. Все, что угодно, лишь бы не выходить как можно дольше. Но оттягивать неизбежное было невозможно.

Оказалось, я волновалась зря. Дождь стих, и я почти не промокла, добираясь до здания аэропорта. А там меня уже ждали. Пожилой мужчина с огромным зонтом-тростью и перекинутым через локоть дождевиком шагнул мне навстречу. Рядом с ним каменными глыбами молча материализовались два амбала в черном. Охрана? А мой жених и вправду непростой человек – если это действительно он.

– Мисс Купер? Мисс Диана Купер?

Я даже вздрогнула от внезапно наступившего дежавю. Но иллюзия быстро рассеялась. Тот голос, что сообщил мне об аварии, был молодым и звонким, пусть и очень усталым. Этот мужчина говорил сухо, с ноткой вежливого дружелюбия. Низкий голос чуть дрожал, еще больше, чем седина, выдавая возраст говорившего. Я кивнула: