— Грейнджер, — крик заставил её обернуться.

Вспомни солнце, вот и лучик.

— Малфой, — как-то неуверенно-трусливо протянула Гермиона, крепче хватаясь пальцами за ремешок сумки на плече.

— Я разговаривал с мини-жабой, и у неё новое поручение и ко мне, и к тебе, — раздражённо, покачиваясь на носках и засунув руки в карманы брюк, сказал Малфой. — Она хочет, чтобы я с тобой дополнительно порепетировал.

— Чего? — она так удивилась, что даже не проконтролировала свою речь. Было не до этого.

— Ага, поверь, я тоже счастлив, — саркастично фыркнул слизеринец, смотря ей в глаза. — Завтра в три, не опаздывай.

Он уже собирался пойти дальше, но Гермиона схватила его за локоть, останавливая.

— Малфой, какого чёрта? Я не собираюсь тратить ещё больше времени на этот бред. У меня дел по горло, — с нарастающим раздражением возмущённо проговорила девушка, смотря в штормовые бури.

— Грейнджер, — блондин убрал её руку со своего локтя чересчур аккуратно и положил свою ладонь на плечо гриффиндорки, — думаешь, мне это надо? Нет, мне это нахрен не сдалось. Но это приказ от МакГонагалл. Она не хочет, чтобы староста девочек опозорилась на выпускном. А мини-жаба настучала ей на тебя. Представляешь, какой замкнутый круг? — он издевательски поднял брови, потешаясь над девушкой. — Меня не спросили, хочу я или нет. Это факт, о котором меня, слава Мерлину, известили. Поэтому твои возмущения не по адресу.

— Но…

— Грейнджер, я серьёзно. Мне это не нужно, но, чтобы не испортить свою выпускную характеристику, на какие только жертвы не пойдёшь, верно? — слизеринец заглянул Гермионе в глаза, и она как-то быстро растаяла.

Это было нечестно. Она не должна так реагировать. Это неправильно…

А ещё Гермиона жутко хотела его поцеловать. Прямо сейчас, когда он смотрит только на неё, и кажется, думает о том же.

Гриффиндорка посмотрела на его сухие губы и непроизвольно облизала свои. Взгляд Малфоя потемнел, и он сделал незаметное движение, слегка наклонившись к ней, почти касаясь своим лбом её.

Гермиона пообещала себе, что, если он сейчас её поцелует, значит, это притяжение взаимно. Значит, между ними действительно что-то есть. Значит, она ему небезразлична. Значит, Малфой больше не воротит от её крови свой аристократичный нос. Значит, есть небольшой шанс того, что у них может получиться…

— Бля, ну ты и придурок, Зах. Ты же сам говорил, что хочешь её, а теперь получается, что я зря столько узнавал…

Голоса однокурсников с Пуффендуя выдернули Гермиону из сладкой неги, и она растерянно моргнула, осознавая, что сама едва не поцеловала Малфоя в коридоре. Грейнджер сделала шаг назад, видя, что слизеринец в таком же подавленном-непонимающем состоянии, как и она.

— Хорошо, — девушка прочистила горло, потому что голос совершенно не слушался её, — тогда увидимся завтра в три.

— Ага, — кивнул Малфой, проводя рукой по волосам, очевидно, чтобы собраться. Но пока это ему не очень удавалось сделать.

Гермиона взмахнула волосами и поспешила в башню старост. Ей было нужно о многом подумать.

***

Она вздохнула, стараясь не сбежать на другой материк, потому что паника и неизвестность умели здорово душить и потешаться над жертвой. Коей и была сейчас Гермиона.

Девушка всю ночь ворочалась, пытаясь уснуть или хотя бы попытаться провалиться в дремоту, но картинки в голове не давали и на минуту закрыть глаза без постоянных напоминаний о Малфое.

Который ждал её в репетиционной.

Сегодня там никого не было. Суббота и воскресенье, полные репетиций и мини-жабы, с завидным успехом умудрились испортить всем настроение. Поэтому было решено, что собрания будут проходить в среду и пятницу. В эти дни у их курса не так много пар, то есть они свободны.

Гермиона только в эту секунду поняла, почему все люди ненавидят понедельники. Она тоже теперь ненавидела этот день недели. Они с Малфоем будут заниматься ещё и в четверг, и Грейнджер тряслась только от мысли, что они останутся наедине на целых два часа. И по два раза в неделю. А потом девушка вспоминала, что репетиции с курсом никто не отменял, и проклинала свою жизнь и всех, кого только могла.

Ладно, она же гриффиндорка. Это не смешно стоять возле двери в зал и бояться известить слизеринца о своём присутствии.

Как её вообще угораздило попасть в этот капкан под названием «Драко Малфой».

Драко.

Гермиона никогда не позволяла себе произносить его имя. Интересно, как бы он отреагировал, если бы девушка так к нему обратилась? Наверное, разозлился или…

Или это заставило бы вспыхнуть Гермиону во всех смыслах. Но одновременно с этим пришла небольшая уверенность, и она толкнула узорчатые двери.

Малфой в этот момент выполнял подтягивания на наколдованном поручне, и Грейнджер зависла, потому что….

Потому что.

Малфой без футболки — это… боже, у него есть кубики и вены на запястьях, так красиво…

Она тряхнула головой очень агрессивно, чтобы прийти в себя. Воздержание, конечно, и не до такого могло довести, но засматриваться на слизеринца, пока он не видит, это не в характере гриффиндорки.

Гермиона громкими шагами преодолела расстояние до скамейки, на которой студенты обычно оставляли вещи. Кладя сумку и доставая тренировочные туфли на устойчивом каблуке, Грейнджер из всех сил старалась не смотреть на картину, которая так манила и призывала к себе, что в животе всё сжалось.

Драко в последний раз подтянулся и спрыгнул на землю - наколдованный турник испарился. Он взял полотенце и вытер лицо, пытаясь отдышаться.

— Ты опоздала, Грейнджер, — растягивая гласные и расслабленно ухмыляясь.

Боже, эти его приёмы нужно запретить на международном уровне.

— На две минуты, но, как вижу, ты не очень скучал, — она застёгивала ремешки на туфлях, боясь поднять на него взгляд. Если девушка посмотрит на Малфоя, он догадается, и тогда скрывать не получиться.

Что скрывать — она сама плохо понимала.

— Ах, это, — хмыкнул Драко, наклоняя голову набок и весело смотря на Грейнджер, — ну как тебе? Успела оценить? — он повернулся вокруг своей оси, раскинув руки.

Гермиона сглотнула и незаитересованным взглядом прошлась по его телу. Как назло, в горле всё замерло от желания облизать его с ног до головы. Низ живота горел, но, сильнее прижав бёдра друг к другу, девушка смогла выдавить кислый оскал.

— Так себе, Малфой. Ничего впечатляющего, — наглое вранье, потому что это самое красивое и лучшее, что только она видела в своей жизни.

Она точно двинулась на почве воздержания.

Драко кинул полотенце на скамейку сбоку от неё и протянул ей руку.

— На паркет. Живо, — отрывисто и чётко сказал Малфой, смотря на неё очень странным взглядом.

Кажется, все его взгляды можно отнести к этой категории.

Гермиона приняла его ладонь и пискнула, когда её грудь коснулась твёрдого мужского тела. Голого.

— Малфой, — голос подвёл и начал дрожать, — может, ты оденешься?

— Мне жарко, а тебе, кажется, не о чем волноваться, верно? Поэтому давай не будем тянуть время. Быстрее начнём — быстрее закончим, — с ухмылкой и прищуром, от чего она сглотнула и возненавидела своё предательское тело.

Грейнджер аккуратно положила руку на его плечо и заторможенно моргнула, самую малость проводя ладонью по мышцам под кожей, которая была слегка влажной от пота.

Боже.

Драко смотрел ей в глаза, кладя руку на талию и сжимая ткань специально подобранного сарафана на тонких бретелях. Он резко развернул девушку к себе спиной, начиная делать первые шаги.

Гермиона задохнулась и старалась полностью подчиняться его властным руках, от чего по телу пробежала волна возбуждения. Она пыталась лишний раз не прикасаться к нему, но руки против воли хозяйки так и норовили провести по прессу или твёрдым плечам.

Как бы совершенно случайно.

Малфой вёл её в танце, будто делал это каждый день. Он уверенно делал па, повороты, развороты, даже небольшие поддержки, а Гермиона едва сдерживалась, чтобы не изнасиловать его прямо здесь и сейчас.