Она гордилась собой. Чистый яд в голосе и тон не оставляли надежды на проявление сочувствия или доброты.

Слизеринец сделал затяжку, выдерживая паузу, из-за чего у неё волосы на затылке встали дыбом. Он чертовски нервировал её и бесил. Бесил – это самое главное.

— Так и быть, я пожалею угнетённую и пропущу тебя в норку, а то вдруг так расстроишься, что убежишь, и библиотека без тебя пропадёт, — поганая усмешка на поганом лице, — и книжки станут загнивать без твоего вмешательства в их личную жизнь. Их же кроме тебя никто не трогает. А на счёт твоего предложения не приходить больше в это башню, я отвечу, — он сделал драматичную паузу, чтобы снова затянуться, — нет.

Она прикрыла веки, контролируя желание выцарапать ему глаза. Гермиона вздохнула с каким-то отчаянием-неизбежностью и протиснулась в проход, загороженный мужским телом. Девушка немного застряла, когда Малфой даже не сдвинулся и на миллиметр.

— Малфой, чёрт возьми, отойди, — Грейнджер толкнула его под рёбра, но никакой реакции не последовало. Она подняла глаза и увидела хитрый прищур.

— Грейнджер, запомни, я буду приходить сюда, когда захочу и если захочу, а ты и твои приказы в стиле заучки меня не волнуют. Это ясно? — спокойно, размеренно, словно к его боку не прижимается девушка.

— Да что ты о себе возомнил, наглый хорёк? — она задохнулась от такой пренебрежительной интонации и ещё сильнее ударила его по рёбрам.

Гермиона впервые в жизни пожалела, что является такой коротышкой. Едва доставать Малфою до подбородка — это стыд.

— Поняла, Грейнджер? — затяжка, и полное безразличие к ней.

— Пошёл ты, — Гермиона со всей силы, на какую только была способна, толкнула этого хорька-переростка и протиснулась в проход, бегом поднимаясь по лестнице в свою комнату.

— Даже если я захочу пригласить сюда девчонку, чтобы трахнуть её на диване, ты меня не остановишь своими запретами, — издевательски крикнул Малфой ей в спину, возвращаясь в гостиную и садясь в кресло.

— Это мы посмотрим, — Грейнджер хлопнула дверью и в бешенстве подпрыгнула, не зная, куда девать накопившийся гнев.

Боже, она, наверное, никогда так не злилась. Это был просто вынос мозга.

Но ничего, он ещё пожалеет, что решил, будто здесь можно устроить притон или бордель и она не сможет сказать что-то в противовес. Гермиона уже предвкушала выражение лица этого индюка, когда придумает свою сладкую месть.

Это будет что-то жесткое и дерзкое, чтобы наглая ухмылка с губ Малфоя слетела навсегда.

Гермиона даже забыла про поручение от МакГонагалл. Она настолько погрузилась в мысли о предстоящей мести, что совершенно потеряла счёт времени и какое-либо ощущение реальности.

Гриффиндорка сидела на кровати, подогнув под себя ногу, и представляла, как удовлетворённо хмыкает, когда видит шокированное-злое-восхищённое лицо Малфоя. А оно именно таким и будет — в этом нет сомнений.

***

Девушка закатила глаза, когда в очередной раз заметила, как о ней шепчутся. Это уже просто смешно. Гермиона, конечно, понимала, что указание Министерства поставить на выпускной вальс, мало кого устраивало, но она-то тут причём? Да, Грейнджер всех известила, но будто кто-то спрашивал, хочет ли она этого.

Гермиона сложила руки на груди, почти не слушая МакГонагалл и учителя танцев, миссис Смит, которую прислало всё тоже Министерство. Им, видимо, стало скучно, или душные кабинеты начали действовать на умственные способности чиновников – другого объяснения этой идиотской идеи нет.

Обводя скучным взглядом репетиционную, Гермиона наткнулась на Малфоя. Он прислонялся спиной к стене, расслабленно-скучающе сложив руки на груди, выглядя при этом, как Бог. Грейнджер даже не удивилась, когда заметила мечтающий взгляд Пэнси Паркинсон, которая облизывала слизеринца, как таявшее мороженное.

Девушка скривилась от данной картины и вернула внимание, с большой неохотой, миссис Смит.

— И помните: десять пар, на которые мы вас разделим, будут представлять всю школу. Приедет иностранная делегация — мы не можем подвести наше Министерство, — женщина улыбнулась, видимо, по-настоящему наслаждаясь сложившейся ситуацией.

Миссис Смит была стройной для своих сорока шести лет женщиной. Симпатичной и немного наивной, а ещё не замечающей открытого пренебрежения большей части аудитории. Каштановые волосы тронула седина, но она смотрелась так органично, что казалось, так и задумывалось.

— Что ж, Миранда, я полностью вам доверяю и вверяю своих учеников, — МакГонагалл сухо улыбнулась, очевидно, желая поскорее покинуть душный зал.

— Спасибо, Минерва, можете не переживать, — ещё одна улыбка, и всё внимание достаётся им.

Чёрт.

— Итак, дорогие мои, сегодня мы разделим вас на пары, а в последующие дни, все оставшиеся два месяца, то есть апрель и май, будем усиленно тренироваться. Я уверена, мы станем с вами очень хорошими друзьями.

Гермиона едва не скривилась от этой приторной речи и испытала чувство дежавю. Этой дамочке не хватало только розового костюма, чтобы напомнить девушке одну старую знакомую. Возможно, в Министерстве специально обучают сотрудников бесячим и раздражающим речам. Чтобы всегда у людей возникали ассоциации, и неважно, приятные или не очень.

— У нас здесь все четыре факультета, верно? — миссис Смит посмотрела на Гермиону, обводя взглядом нахмурившуюся толпу.

— Да, по пять человек с каждого, — с тоской и желанием сбежать подальше ответила Грейнджер, тихо постукивая носком туфли по полу.

— Отлично, тогда вставайте в пары, пока так, как захотите, а я потом посмотрю и подкорректирую, — Миранда воодушевлённо хлопнула в ладоши, не замечая недовольных стонов, которые пронеслись по помещению.

Гермиона обернулась и стала смотреть на гриффиндорцев и когтевранцев. На тех, кто мог бы смотреться с ней органично и хоть немного презентабельно. Она не хотела позориться, а учитывая её навыки танцев, девушке нужен просто гуру в этом тяжёлом искусстве.

— Дин, не хочешь быть моей парой? — это прозвучало двояко, но Томас лишь улыбнулся и кивнул.

— Хорошо, что ты предложила, а то я даже растерялся, когда эта дамочка мини-Амбридж сказала разбиваться самостоятельно.

Она засмеялась, и вся тревога ушла. Если Гермиона будет танцевать с другом, то, возможно, эти репетиции не будут таким наказанием, как она думала изначально.

— Я думала, что одна заметила сходство, — Грейнджер убрала на подоконник сумку, которую не успела занести в башню старост, и улыбнулась.

— Только розового костюма не хватает, — Дин засунул обе руки в карманы брюк, раскачиваясь на носках.

— Точно, — посмотрев на других, Гермиона поняла, что многие не знали, с кем встать в пару.

Возле Малфоя стояли все слизеринки — Пэнси, Дафна и Милисента — и глазели на него, как на священный грааль, не иначе. Блейз — предатель — лениво разговаривал с другом, постоянно зарываясь рукой в волосы, от чего одна пуффендуйка едва не свалилась в обморок.

Гермиона моргнула, когда взгляд Малфоя, бродивший по залу, остановился на ней. Он приподнял одну бровь, как бы спрашивая, чего она пялится. Грейнджер покачала головой и отвернулась, вздыхая и немного злясь на себя из-за взгляда, брошенного на слизеринца.

Она просто осматривала помещение. Здесь было на что посмотреть. Высокие потолки, огромные окна и подоконники, на которых уместилось бы, как минимум, четверо человек. Действительно, есть на что посмотреть.

Гермиона ничего не подразумевала своим неаккуратным взглядом. Это была случайность.

Да. Случайность. Такое могло с каждым произойти. И чего она так сильно заморачивается?

Гриффиндорка тряхнула головой, понимая, что как-то чересчур много позволила себе думать о Малфое.

Это всё из-за вчерашнего.

Обычно ей и дела нет до этого поганого слизняка. Он вообще не достоин её внимания. Да. Гермиона кивнула головой в подтверждение своим мыслям и вздрогнула, когда Дин коснулся её плеча.

— Гермиона, ты чего? — он непонимающе улыбнулся, поднимая руки в защищающемся движении.