Билли мычаще выдохнул и запрокинул назад голову, жмурясь до рези в глазах. Харрингтон явно не заметил перемены и это было хорошо. Меньше всего Харгроуву хотелось, чтобы с ним сейчас начали осторожничать, сбивая беспокойствами весь настрой.

Стив подался вперед, ловя губами выступивший еще отчетливее кадык. Стиснув бедра и придерживая за них, он качнулся назад и тут же вдвинулся обратно. В голове промелькнула шальная мысль, и с широкой ухмылкой Харрингтон сбросил ноги Билли со своей поясницы.

— Что ты…

Не успев ни толком возмутиться, ни остановить Стива, Харгроув прогнулся в спине, опираясь пятками о матрас. Лопатки почти оторвались от кровати, и Билли вынужденно вцепился пальцами в простынь, комкая ее. Медленное плавное движение бедер Харрингтона вырвало вовремя задушенный всхлип.

Сука. Вот же ж сука!

Чертов любитель акробатики!

Движение повторилось. Хватка на бедрах усилилась, не давая повалиться на кровать обратно. Несколько плавных проникающих движений сменились двумя резкими. Шлепки тел эхом отразились в голове, и Билли закусил губу. У него стояло.

Желание дотронуться и подрочить себе стало навязчивым и болезненно-нужным от осознания, что тогда вообще станет охрененно хорошо. Однако первая попытка оторвать руку от смятой простыни и дотянуться ею до члена закончилась ударом все той же ладони о кровать.

Стив словно ждал этого и специально зачастил глубокими рывками, от которых тело вновь пронзило той самой горячей волной.

Оскалившись, Харгроув завел руку за голову. Пальцы вслепую перебрались по спинке вверх и вцепились в край. Билли не думал, как и что он делает. Как выглядит со стороны. Он лишь почувствовал на фоне всего остального, как Харрингтон дернулся внутри него, а затем случайно перехватил взгляд Стиви-боя и мысленно усмехнулся – настолько красноречивых взглядов на себе от кого бы то ни было он еще не ловил.

В ушах застучала кровь, а Харрингтона вмиг стало много. Так много, что Билли показалось, что он вот-вот начнет задыхаться.

Горячий ком внутри нарастал, пах горел от стягивающего нутро возбуждения, а в очередной раз оказавшиеся на ключице губы швырнули Харгроува на новый круг ада. Гулко колотящееся сердце грозило проломить ребра в то время, как острый и раскаленный, словно кусок металла, кончик языка скользил по коже в какой-то хаотичной беспорядочной траектории. Пальцы с побелевшими от напряжения костяшками намертво вцепились в деревянную спинку.

Движения замедлились, потеряв темп и ритм, но остались отрывистыми и пробирающими - Стив будто брал перерыв, одновременно пытаясь добить Билли или просто не позволить ему сорваться с достигнутых высот, переводя дух. И если все действительно было так, то впереди намечался еще один раунд.

Что Харгроува не слишком-то радовало.

Нет, он конечно все понимал, ему было классно, вероятно станет еще охрененнее, но может для первого раза стоило поумерить пыл? Все же завтрашний день он планировал провести на ногах, а не лежа в кровати, прикладывая к заднице коробку с замороженным обедом.

— Детка, я знаю, что охуенен и красив, как Бог, но…

— Но? — Стив замер и чуть нахмурился, настороженно облизнув нижнюю губу.

— Но я предпочел бы не отлеживаться в постели с простреленной задницей весь день.

Напряжение в мгновение ушло. Уголки губ Харрингтона дрогнули и растянулись в какой-то особенно соблазнительно-подстрекающей улыбке.

— Да ладно, я не против задержаться и поухаживать за тобой.

— Иди ты…

На раздраженное фырканье Стив лишь рассмеялся и плавно провел руками от бедер Билли до плеч, от плеч до самых запястий: накрывая Харгроува собой, находя его губы и врываясь языком в его рот. Влажный поцелуй лишал воздуха, но Билли был не против. Этот поцелуй отличался и словно не относился к тому, чем они занимались. Совсем. Он был… Просто другим и от этого уже не в паху, а в груди разливалось не менее непривычное тепло.

Когда Стив потянул его руки прочь от спинки кровати, Харгроув поддался. И поддался точно также тому, как Харрингтон вышел из него, вынуждая ощутить внезапно-раздражающую пустоту и некое совсем-совсем отдаленное облегчение, и тому, как Стив повернул его к себе спиной.

Смекнув, что ставка сделана на вариант «Как в душе», Билли расставил ноги чуть шире и ухватился за спинку кровати, все также не намереваясь вставать в коленно-локтевую. Стив и не пытался даже намекнуть на нее, напротив - приблизившись, полуобняв, он опустил одну руку Билли на пах, а второй обхватил собственный член, подставляясь к растянутому колечку мышц.

— Мх…

Движение руки по члену стало первым и, черт возьми, охерительно долгожданным. Билли запрокинул голову и выдохнул открытым ртом, крепче стискивая изголовье кровати. Бедра подавались навстречу кольцу пальцев, но вспышки удовольствия ощущались теперь чуть слабее: достаточно, чтобы кончить, но чуть приглушеннее, чем были ранее. Наблюдение заставило Харгроува хмыкнуть и опустить одну руку к Стиву, попутно отводя ягодицы ближе к твердому члену и слегка, совсем слегка пропуская его в себя.

Черт от одного этого уже можно было признать и что разница чувствовалась даже при дрочиве, и что гребанные педики живут совсем не самовнушением…

Ответных действий от Харрингтона не пришлось ждать долго. Стоило дотронуться до его ноги, чуть шевельнуть пальцами, чтобы воплотить давление в притягивание, как он двинулся вперед, напористо входя по самое основание. Вернувшееся чувство обжигающе-болезненной заполненности ударило под дых, заставляя Билли выгнуться, сжаться и замычать.

Нутро стиснулось вокруг члена крепче, и сам Стив застонал куда-то Харгроуву в затылок, попутно перехватывая и стискивая его бедро, чтобы не дать отстраниться. Секундная передышка потребовалась очень резко - пульсация в паху слишком уж сильно подвела к грани, а заканчивать прямо сейчас бы не хотелось.

Сглотнув сухость во рту, он скатился приоткрытыми губами по коже и прикусил Билли за загривок. Влажные волосы щекотали лицо, лезли в рот, и Стив перехватил вьющиеся пряди, чуть убирая их в сторону. Прижимаясь грудью к спине Билли, он плавно повел бедрами назад, а затем вперед – не так резко, стараясь быть мягче, терпеливее, но выносить это было чертовски сложно.

Язык прошелся от загривка к плечу, оставляя влажную остывающую полосу. Темп постепенно возвращался: нарастал вместе с учащающимся и громким дыханием, выбивал все чаще сдавленные стоны. Дрожь по телу бежала волнами, тепло разливалось от паха до горла, ударяло в лицо, вновь сдавливало легкие.

Пальцы Харрингтона продолжали ласкать напряженную плоть. Билли двигался навстречу толчкам, насаживаясь на член и почти уходя из захвата пальцев, а затем отстранялся, попадая обратно в более привычный сладкий плен. Это выматывало, делая заложником собственных ощущений, которых было так чертовски много, что сконцентрироваться на чем-то одном просто не получалось. Однако плавиться и пылать, раз за разом переходя на громкие стоны это также не мешало.

— Блять, Харринтон, только посмей остановиться… — срываясь то в голос, то в шепот, Билли обвел языком нижнюю губу и оскалился, опуская голову и цепляясь обеими руками за спинку кровати. — Черт-черт-черт…

Уже не важно было, что и как делает он сам, как выглядит в глазах Стива, что и как делал бы дальше Харрингтон, главное, чтобы также давил и проходился головкой по нужной точке, распускающей ток по телу.

Сука-сука-сука как же это было охуенно!

Харгроув едва не растерялся от того, что ему делать – сжать сильнее дерево под пальцами или бедро Стиви-боя. Распределить силу в два жеста оказалось задачей выше его сил.

Влажные шлепки, внутреннее натяжение и заполненность сливались воедино и смазывались, пролетая как рекламный щит в окне машины, несущейся на бешенной скорости.

— Бля, детка, да-а-а. Давай, Стиви-бой, давай, твою мать!

— Мммхах… — Стив сдавленно застонал-зарычал, иступлено проводя языком по выступающим верхним позвонкам на загривке и борясь с соблазном рвануть Харгроува на себя, подмять, вжать в кровать и сорваться на совсем уж жесткий быстрый ритм, не думая и не заботясь больше ни о чем.